Стальной барон
Шрифт:
– Не надо…
– Что не надо?
– не понял Увыр.
– У… уби-у-би-вать не ну-у-жно… - всхлипнул протяжно и вновь залилась слезами.
– Эт-то ваш… один из-из ва-а-ших.
– Одним больше одним меньше, - хмыкнул мужчина, припомнив слова варвара, - к тому же лучше мы, чем барон…
– Увы-ыр, - всхлип остальное договорить не смогла, горло сдавило.
– Понял, жалеешь, - и громко бросил своим, - агган оей нирхи ранн!
«Побейте хорошенько, но так чтоб не издох»
– Теперь довольна?
– спросил он и повел меня в сторону дома с каменными столбами на крыльце.
–
– У меня про-росьба есть…
– Еды, воды, ванну и новую одежду?
– прищурился горный.
Промолчала не зная с чего начать, а он дальше предлагает:
– И, наверное, еще кровать в прохладной комнате и пару человек на двери. Лекарь нужен? Ты скажи, я привезу.
– Можно и это, а лекаря не на-адо… я, - вдох и протяжный выдох, чтобы успокоиться, и отрешенное почти, - я су-умку потеряла… внизу.
– Найдем, скажи, где именно?
– В лесу пы-пылающем… там на повороте где-то она…уп-пала.
– Он выкинул?
– проницательно заметил Увыр. Я не стала отнекиваться, подтвердила кивком.
– Сестренка-сестренка, лес внизу горит вторые сутки. Вряд ли от твоих вещей хоть что-то осталось.
– Она уп-пала под большим деревом, крю-крючко-ватым. Висельником, в на-народе зовут. Мне нужна книга, и инструменты лек-а-арские, если уцелели.
– С ними понятно, - фыркнул горный, - а книга, что из стали?
– Из библиотеки Тар-де-мма… - прошептала я и ощутила, как дрогнул будущий вождь горного племени.
Он шумно выдохнул, помолчал немного и наконец-то произнес:
– Понял.
– И у про-пров-водника этого… мой нож остался. Кивс заха зовется.
Он неодобрительно покачал головой, по плечу похлопал, приободряя, и пообещал их найти.
Проснулась на следующий день ближе к обеду, поздоровалась с Хотским, поела и опять ушла в забытье, на этот раз до утра. Никто не тревожил, никто не будил и не разговаривал громко. Тишина и спокойствие наконец-то позволили полноценно набраться сил и перечеркнуть все произошедшее двойной сплошной чертой, черной и в какой-то мере траурной.
Проснувшись, я оделась и долго стояла у окна, смотрела на скалистые склоны и тонкую полоску долины, за которой находится Берит. Далеко, очень далеко. Не удержала печального вздоха и повторила про себя: «Не было, ничего не было». Не было ни Ыго, ни смертей, ни моей доверчивой глупости. Все пустое и все в прошлом, даже вспоминать не хочу и не буду. Не нужно это…
В дверь постучали и с моего разрешения вошли: Увыр со свертком и косынкой и седовласый мужчина с подносом заставленным едой.
– Выспалась?
– Да.
Будущий вождь бесеков указал, куда поставить поднос, и выпроводил помощника за дверь.
– А мы твои вещицы нашли.
– Как? Лес же, два дня горит или горел…- я села на кровать и подтянула ноги.
– Он уже догорает, - кивнул мужчина, - но внизу, там, где ты указала, бьет родник. Мы спустились по скале, облили водой достаточный участок и добрались до висельника.
– И посмотрев на меня пристально, сообщил: - На книге ни пылинки.
– Открывал?
– Нет, но знаю, лучше бы она горела синим пламенем!
– голос его дрогнул, но талмуд он вручил мне
– Инструменты твои жаль, не уцелели. И не понять, зачем они тебе такими?
– Чтобы по ним кузнец сделал новые. У меня и эскизов не осталось никаких, сгорели с тетрадью. А объяснять долго, к тому же я рисовать не мастерица.
– Теперь понятно, - он потер висок и чуть-чуть скривился.
– А я думала, что ты избавился от этой привычки, - улыбнулась, указав на его руку, - как твоя голова?
– Болит.
– Как так? Настой уже закончился?!
– Да, нет… это я не правильно выразился. Голова болит, но не по этой причине. К слову, за что спасибо тебе.
– Я пришлю потом еще. Сейчас бы сделала, но… - отмахнулась, решила же, не вспоминать. Вот и не буду.
– Так от чего болит?
– Брат мой месяца так… полтора назад женился.
– Поздравляю!
– А нечего поздравлять, - посуровел он, - в нашем доме вместе с невесткой теща поселилась. Матушка ее наглая. Вот и голова болит от дум.
– Каких дум?
– насторожилась я. Увыр хоть и добр ко мне, а все же бесек. Человек лютый, жесткий, такой сварливую тещу брата рассчитывает убить наверняка.
Глянул он на меня и по глазам понял, о чем думаю. Усмехнулся:
– Да не пугайся ты! Жива она, живой и будет. Думаем, кого на ней женить из ближних поселений.
– Почему из ближних? У вас что же, все женатые?
– Нет, все ученые и Агафью брать не хотят... Знают, что баба дрянь, да и ты ее знать должна. Она была торговкой у вас в деревне.
Я недоверчиво прищурилась:
– Агафья и дочь ее Ароки с вами?
– он утвердительно махнул рукой.
– Но… Откуда они? Как… почему они у вас?
– Барон выгнал, так они нигде прижиться не сумели, и к нам подались.
– Ухмыльнулся горный, и продолжил серьезным тоном: - Дочь еще ничего, лепится как глина. А мать настоящее отребье. На правду не обижаются, - и ответил на мой взгляд укоряющий и без перехода сообщил: - Окно открой. К тебе сокол прилетел, он нам в руки не дается.
– Хорошо.
– И вот еще, тебя в родную деревеньку сопровождать буду я и двое моих людей.
– Он к двери подошел, спросил: - Не струхнешь?
– Нет. А вам зачем спускаться? Я и сама могу…
– Это приказ барона.
Он ушел, а я поспешила открыть окно. Бросив клич птице, распаковала несгоревшие свои пожитки. Увыр оказался прав, талмуд был целехоньким и чистеньким не в пример инструментам, которыми меня снабдил кузнец Берита. Сгоревшее придется восстанавливать, но это меньшее из зол, главное я жива и не попала в рабство. Остальное сделаю. Нужно лишь составить список и план по работе с дневником некроманта, и, если получится, то найти подарки для родных, редкие, удобные и полезные. Интересно, а у бесеков, что можно приобрести, помимо охотничьего оружия для дяди? Думая об этом, я сокрушенно покачала головой и неосознанно погладила корешок книги. И вдруг под моими пальцами что-то щелкнуло и отстегнулось. От неожиданности вскрикнув, я уронила дневник и с ногами забралась на кровать.