Стальной барон

«Клянусь, вы о ней не услышите!»

– А если я не соглашусь, что тогда?
– забавляясь ситуацией, протянул Белый варвар.

«Вы отсюда не выйдите», - так же спокойно заверил его Лерф.

Стафорд тихо хохотнул, потер лицо и улыбнулся, глядя на порождение нежных рук Аришки. Надо же, а ведь раньше этот ошрамованный волк так же был предан барону Горы мог свернуть, лишь бы спасти его седую шкуру. А теперь готов свернуть ему, варвару, шею, лишь бы он не коснулся кареглазой малышки и ей не навредил. Прискорбно.

– Уж лучше бы и далее калекой был и сейчас не лез не в свое дело!
– фыркнул глава белой стаи.

– Встань.

Тот не сдвинулся с места и морду в полуобороте оскалил:

«Она спасла мне жизнь, я тоже самое сделаю для нее».

– Лерф, угомони свои инстинкты. Я обязан ей жизнью более двух раз и убивать, не намерен.
– Произнес он жестко.
– А теперь встань и объясни, что значат твои слова: «пока не поздно».

***

Благодать вокруг, но наслаждаться ею у меня сил нет. Иссякли. К дальним провинциям Адара наша процессия прибыли в обед, а потому в сказочном подлеске устроили привал, точно рассчитав, что ночью уже будем во дворце. Красота. Осеннее золото блещет на фоне свинцового неба и красные цветущие богуллии раскрывшимися маковками реют на ветру. Ветер холодный завывает в вершинах осин, птицы переговариваются тревожно, ожидают ночью грозу, а следом за ней коварный мороз. Знаменательная особенность здешней природы, напугать сухой грозой и морозом ударить поутру. И дня не пройдет деревья сбросят листву окончательно, оголив темные ветки и единственным украшением столицы останутся черепичные красные крыши и очаровательные резные башенки.

В первый раз, когда я приезжала сюда, мне было лет десять, а может быть и меньше, и башенки с вылепленными на них людьми запомнились ярко. Каждый раз, когда отец брал меня с собой в столицу, я с нетерпением ждала, когда же на горизонте появятся первые шпили. Радостным было это ожидание, восхитительным. Но вот сейчас, закутавшись в шкуру, я грелась у костра и с тоской смотрела на далекие стены Адара.

Не хочу туда ехать, не хочу…

– Тоскуешь по дому?
– рядом присел Увыр, он подал мне чашу с яблочным соком и хитро прищурился: - Или боишься чего-то?

– Опасаюсь неизвестности, - поблагодарила за напиток. Пить, впрочем, как и есть мне совсем не хотелось, зато руки погрею. И я обняла ладонями чашку, стараясь унять внутреннюю дрожь и тревогу.

– И не дрожи. Твоя участь решена.

– С чего ты взял?

– Это видно в каждом взгляде барона, брошенном на тебя.

– В каждом… - повторила тихо и потупилась.

– Знаешь ли, Таис поначалу на меня смотрела так же, как варвар на тебя, вот только сейчас присмирела, успокоилась…

Да с Вильмой ему повезло. Нашли друг друга два воителя, и даже не скажешь, что поначалу бесека передергивало от одного лишь упоминания о совместных прогулках по осенним просторам. Вот только ошибается Хотский относительно Стафорда. Взгляды барон кидает хмурые, с еле сдерживаемым раздражением или же упреком. Словно бы знает, почему я к нему подходить не хочу и, глядя на шпили столицы, тоскую.

– А еще Лерф на тебя волком смотрит, и не от того, что сам он оборотень.

От упоминания молчаливого, вздрогнула и оглянулась, увидеть его не увидела, но насторожилась:

– А его интереса я и не заметила.

– Не мудрено, он все время позади тебя держится, - Увыр с улыбкой похлопал меня по плечу.
– Барон тебя в обиду не даст, но я все же, спрошу: Ариш, ты им случаем волчьей ягоды никуда не подсыпала или как?

Все! Если он смотрит на меня исподтишка, так что бесеки замечают, надо рассказать. Надо подойти и рассказать все до последнего слова. Поведать о договоре с мертвецом и своем условии, а еще от нас обоих попросить помощи. Или для начала попросить прощения?

Веселый голос наемника вырвал меня из размышлений:

– Не хочешь сознаваться? Так и скажи, подсыпала, но не сознаюсь…

– Увыр, прости, я не в настроении шутить. Скажи прямо, что не так?

– Они от тебя не отходят далее чем на десять шагов. Как в танце. Если одному нужно уехать, к тебе приближается второй, и наоборот.
– Горный наемник потер колючий подбородок, хмыкнул глумливо.
– Танцоры…

– Сторожат, - поняла я.

– И еще оба напрягаются, если кто-то подходит. Вот и я чуть ногу не сломал от такого-то внимания. А сейчас спиной чувствую, как во мне дыру прожигают. Глазищи не прищуривай, правду говорю.

Улыбнулась:

– Держись, ты же наемник.

– И держусь, но пожаловаться сестренке можно, - подмигнул.

– Можно, - решительно вернула ему чашу и поднялась.

Если взглядами прожигают, несомненно, о чем-то догадываются. Чувствуют, они же оборотни. Боже, как страшно! Ведь с одержимыми у них разговор короткий, но честный. Смерть без мучений, и все на том. Так что ждать приезда в столицу смысла больше нет, или я от волнения умру, или они убьют учуяв отголоски Наз Завайя.

Он стоял в отдалении на скалистом обрыве, подставив лицо холодным ветрам, волевой и одинокий. Как шла к нему, плавно огибая камни и кусты, не помню, волновалась, а взяла Стафа за руку и успокоилась. Он не оборачиваясь, меня узнал, сжал ладошку, спросил глухо:

– Что случилось?

Возможно ли, чтобы с его голосом в мир окружающий меня ворвался запах осени, а в небе меж тяжелых облаков горящим росчерком мелькнул солнечный луч. Громче зашумела все еще золотая листва леса, что разросся под скалой, и дышать стало намного легче на ставшем сильнее ветру.

– Я должна с тобой поговорить.

– Слушаю.

Всего одно слово и дрожь, утихшая во мне, опять взбунтовалась, пропуская в сердце холод. Я выдернула руку из его пальцев и зажмурилась, прошептав:

– Только дай вначале слово, что не будешь рычать, распускать руки и…

– Глаза открой и посмотри на меня, - потребовал оборотень. Неохотно повиновалась. Он стал к обрыву спиной, защищая от ветра, и заложив руки за спину, буравил черным тяжелым взглядом: - А теперь повтори все то, что ты сказала.

Повторила, неловко уточнив в конце: - И не будешь перебивать, пока я не завершу...

– Сказку?
– дернул уголком губ, прищурился.

– Пока я не перестану говорить, - пролепетала совсем тихо, но он услышал.

– Допустим, я дам тебе слово и соглашусь, - барон поджал губы и помедлил, прежде чем огорошить вопросом: - Но кого из вас услышу?

От неожиданности отпустила шкуру, в которую куталась до сих пор, но соскальзывая вниз, она не достигла земли. Горячие руки оборотня схватили накидку, а вместе с ней и мои плечи. Он наклонился вперед, чтобы почти прорычать в мое лицо:

– Но больше всего мне интересно знать, кто из вас вчера был в той проклятой кровати?

От страха опять съежилась: