Стальной барон

– А мы малышку принесли, - Лис улыбнулся и, указав на ношу в своих руках, произнес: - Кстати, ты не мог бы ее разбудить.

– Ч-что?!

Бледная, мокрая, с осунувшимся лицом и чуть заостренным носиком она была неподвижна и кажется, не дышала совсем. Раздетая, без плаща или хоть какой-нибудь накидки, уже горела, что было видно по румянцу на щеках, до странного напоминающем отпечатки пальцев.

– Ариша?!
– взревел барон и вскочил с колен. Боль в сравнении с яростью стала абсолютной мелочью, позволившей не только встать, но и хромая приблизиться к так называемому другу: - Лис, я убью тебя!
– перехватывая нож крепче, прорычал сквозь зубы.

– Как ты посмел! Как только ума хватило! Притащить ее сюда… вот так!

– Вот так, на смерть?
– наигранно удивился светлоголовый оборотень.
– Так ты бы в любом случае справился…

– Мокрую по холоду!
– рыкнул Стафорд, вглядываясь в лицо кареглазки.

Наверное, галлюцинации из-за яда начались, подумал он, когда темные ресницы маленькой лекарки затрепетали, и ее сонные глаза на мгновенье распахнулись.

– Боже правый, - раздался тихий шепот, заставивший всех замереть удивленно, - Дерек, за какие блага ты с ним дружишь?

– Ар-р-риша… - прошептал Стафорд, простирая к ней руки.

– Что, любитель волчиц, - ехидно протянула она, - хочешь сказать, что соскучился?

– Безумно, - варвар забрал ее из рук Лиса так и не выпустив нож-заклинателя. С трудом сделал два шага в сторону и опустился в кресло, устоявшее после погрома. Как все вышли из залы и даже дверь прикрыли за собой он и не заметил, с улыбкой смотрел на кареглазую, которая вздумала хмуриться.
– Эй, ты чего?

– Я?
– она попыталась встать, но он не пустил.
– Я вот думаю, что стоило мне на пару часов… уснуть, как ты отдаешь меня на растерзание Лерфу и Дереку, забираешь свой подарок, и требуешь волчицу!

Боль острая, раздирающая начала возвращаться с удвоенной силой, но Стафорд постарался не рычать. Заговорил сдавленно, часто обрываясь:

– Отдал, потому что пришлось Авера… спасать… А волчица - это присказка… после боя, ничем… с реальными желаниями не связанная... И что за подарок?

– Этот Кивс заха мой, - она кивнула на оружие в его руке, нахмурила бровки: - И скажи, зачем тебе нож, который наряду с ядом наполнен и противоядием?

– Чем?

– Противоядием. Порез от ножа уже не смертелен, но малоприятен.
– Терпеливо повторила Ариша и в негодовании поджала губы.
– Ну и кто рылся в моих вещах?

И вот тут из кустов, которые росли за окном, раздалось:

– Прости сестренка… Но собираясь на дело, я предположил, что все может пойти наперекосяк. Вот и подменил.

– Спасибо, - громко крикнул барон и, прижав девушку к себе: - Огромное спасибо!

Она удивленно взглянула снизу вверх, прошептала:

– А что Авер делает в кустах? И о каком деле шла речь? И… ты почему так странно смотришь?

Не ответил, поцеловал, выдахая:

– С возвращением, моя нежная волчица.

Эпилог

Шкура, когти и клыки,

Хвост и волчий дух,

Всем напастям вопреки,

Взор барона строг и сух.

Я смотрела на детей со щемящей нежностью в сердце, растут очень быстро и уже на мое проявление ласки потихоньку рычат. Самостоятельные в свои-то годы: Рэдфолду девять лет, Дамину шесть, Клиру полтора, но он уже старается при братьях и отце со мной не нежничать. Посидит рядом, прижмется на минуту-мгновенье и опять к ним, и не столько играть, сколько наблюдать из домика за соревнованиями старших. Кто выше заберется по библиотечным полкам, кто с каминной полки допрыгнет до люстры, висящей на честном слове, кто быстрее с лестничных перил слетит… Резвятся, пока у меня сердце замирает и душа уходит в пятки, а Стафорду все нипочем.

Вошел, сказал, что упавшего и ударившегося, обязательно пожалеет, но вначале отшлепает и сел в стороне, занятый бумагами. Клир тут же оказался рядом, замер, ждет. И дождался, когда через минуту отец, наклонившись, поцелует тайком ребенка и потреплет темные чуть кудрявые волосы.

– Беги, порезвись. Посидеть у тебя время еще будет.

И пусть младший сейчас лишь мебель двигает и сооружает шалаш из тканных покровов, сидеть на месте волчонку нельзя. Иначе ночью не уснет.

– Рф!
– ответил он на волчьем, которому меня вопреки всем просьбам так и не обучили. Якобы не для прелестных женских ушек предназначен.

– И на охоте тоже, - согласился муж с улыбкой и вновь вернулся к бумагам в своих руках.

Я присела рядом с ним, подняла ноги на диван и прислонилась к теплому плечу. Вот теперь можно отдохнуть. Мой Стальной барон и Белый варвар за детьми не только приглядит, но и спасет в последнюю секунду от падения. Его внутренний волк бдит без устали, а я в таком режиме и трех часов не продержусь, чтобы не схватиться за сердце.

– Устала?
– Стафорд обнял, поцеловал в макушку и притянул меня ближе.

– Очень.

Руками обняла его за талию. Прижалась носом к могучей шее, вздохнула.

– Почему раньше не позвала? Я бы заменил.

– Тебе тоже нужно отдыхать, - прошептала, жмурясь от удовольствия. Так приятно просто сидеть рядом, чувствовать его чуть терпкий запах, слышать дыхание и размеренный стук сердца.

– Я предпочитаю отдых с тобой ночью, - изменившимся голосом ответил он.

– Верится с трудом.

Его бумаги были отложены, и вторая рука оборотня обвилась вокруг меня, фактически опрокинув на его колени.

– Дети замрите, - скомандовал муж мальчишкам и принялся целовать меня. А команду он дал, чтобы не отрываться на падение шального потомка. Это Стаф зря, самые большие глупости мы совершаем как раз таки из-за слова «нельзя».

Но пьянящая нежность его губ шла в контрасте с крепко сжимающими руками, освободили голову от лишних мыслей, создав в ней искрящуюся лавину наслаждения. Барон-бесстыдник, позарился на мою грудь, но так чтобы это было незаметно. И я в ответ прикусила его губу, затем лизнула.

Оторвался мгновенно, прорычал, прожигая предупреждающим черным взглядом:

– Ар-р-риша…

– Милый, у нас трое сыновей … - выдала я не совсем то, что хотела сказать. Ну да ладно. А как еще можно было попросить о четвертом ребенке?

– Да, - согласился хрипло и подумал чуть-чуть о другом, - сейчас не время. Я отпустил прислугу, а наши, - муж посмотрел с прищуром на странно притихших детей, - не скоро уймутся. Хотя, если усыпить…

– Я не о том.

– А о чем же?
– горячее дыхание коснулось шеи и его рука, словно бы зная, куда бегут мурашки, медленно прошлась по спине. Тело откликнулось дрожью, мой голос тоже дрогнул: