Стальной кошмар

Этим утром Феррис ДОрр уже готов был объявить все эти открытия никчемными.

– Доброе утро, мистер ДОрр, - приветствовал его охранник на дверях.

– Доброе утро, э-э, Гольдстейн, - ответил Феррис, всматриваясь в табличку на груди охранника, и тут же твердо решил немедленно его уволить. Он не любил евреев - евреи напоминали ему мать.

Он вставил пластиковую карточку в прорезь, и дверь зажужжала, пропустив его и тут же закрывшись за ним. Оказавшись в лаборатории, Феррис приступил к работе. Он испытывал легкое возбуждение: это должно произойти сегодня. Или завтра, на худой конец. Он не знал, когда точно это произойдет, но чувствовал, что близок к цели. Очень близок.

На столе лежали три округлые серовато-голубоватые заготовки титана, на каждой красовалась эмблема компании в виде трех "Т". Они вполне смахивали на обычный свинец, если не считать закругленных краев и отличной полировки. Если увидишь такую чушку на улице, то не обратишь на нее ни малейшего внимания.

Но Феррис знал, что заготовки представляют собой последнее слово в области титанового производства. Чтобы получить подобные слитки, необходимо выделить титан из исходного сырья. Но даже в них титан все еще остается исходным продуктом. Чтобы изготовить конечный продукт, их необходимо тщательно обточить, разрезать или сформовать, так что в результате большая часть ценного сырья пропадет даром. Титан с трудом поддается ковке и фактически не поддается плавке. Температура плавления титана очень высока. И отливки получаются ломкими.

Проблема казалась неразрешимой, но Феррис ДОрр все же нашел решение, причем столь же блестящее, сколь и очевидное. Другими словами, гениальное.

Если плавка титана для придания ему необходимой формы создает больше проблем, чем решает, значит, штука в том, чтобы расплавить металл, не нагревая его.

Феррис ДОрр высказал эту мысль президенту компании "Титаник титаниум текнолоджиз" Огдену Миллеру.

– Вы с ума сошли!
– сказал босс.

Тогда Феррис напомнил ему, как еще студентом открыл способ закалки бронзы, и Миллер дал ему лабораторию и неограниченное финансирование.

В результате появился титановый распылитель. Феррис ДОрр подвез опытный образец к столу, где на трех подносах лежали три титановых бруска.

Титановый распылитель напоминал диапроектор на колесиках. На нем не было никаких датчиков. Прибор представлял собой простой черный ящик с тупым носом, установленный на мобильной подставке. Феррис направил нос прибора на брусок, лежащий на подносе с буквой "А". Еще один брусок лежал на подносе с буквой "В"; третий поднос был обозначен буквами "АВ".

Феррис включил распылитель. Он загудел, хотя не было никаких других признаков того, что он работает. Ученый принялся крутить микрометрические винты, пока не совпади цифры.

– Частота вибрации установлена!
– радостно пропел он.
– На старт, внимание - марш!
– И он нажал на единственную имевшуюся кнопку.

Брусок на подносе "А" растаял, словно прошлогодний снег.

– Это "А", - пробормотал Феррис.

Он снова настроил прибор и нажал пуск.

Брусок на подносе "В" покачнулся и тут же оплавился.

– А это "В", - снова пропел Феррис.
– А сейчас будет самое трудное!

Он начал вертеть винты. Каждый раз, когда он считал, что задал нужную частоту, он нажимал на кнопку. Но ничего не происходило. Расплавленный титан на подносах "А" и "В" блестел, как лужи на солнце, а брусок между ними оставался таким же, каким был.

– Черт!
– воскликнул Феррис.
– А ведь я так близок к цели!

– Скорее, к увольнению!
– произнес голос у него за спиной.

Феррис так и подпрыгнул.

– О, мистер Миллер, я не слышал, как вы вошли.

– Феррис, что это за история с секретаршей? Она вчера вышла отсюда вся в слезах!

– Мы повздорили, - рассеянно ответил Феррис, снимая с прибора боковую панель и принимаясь рыться внутри.

– А она утверждает, что ты пытался залезть к ней под юбку.

– Если честно, то мне это удалось.

– И судя по тому, что мне доложили, прямо в этой лаборатории!

– Ей понравилось. По крайней мере, она так сказала.

– И, развлекшись с ней, ты ее уволил? Это так? Прекрати возиться с этой штуковиной и смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

– А нельзя ли это попозже обсудить? Мне кажется, я у цели.

– Ты, можно считать, уже здесь не работаешь, вот что я тебе скажу!

– С каких это пор переспать с секретаршей считается преступлением? Почти все в этой компании спят с кем-нибудь из сотрудников. Я, по крайней мере, не сплю с представителями своего пола.

– С этим мы еще можем мириться, - поспешно признал мистер Миллер.
– Но мы не можем мириться с возбуждением против нас дела по факту дискриминации. Она заявляет, что ты уволил ее в связи с религиозными убеждениями.

– Она еврейка и сама в этом призналась. Если бы я знал об этом, то ни за что не переспал бы с ней. И прежде всего не стал бы брать ее на работу.

– Тебе следовало бы выдвинуть более уважительные причины. У нас огромные государственные заказы, а из-за твоей глупости они могут сорваться!

– Я-то в чем виноват?
– мрачно спросил Феррис.
– Фамилия у нее Харт. Разве у евреев бывают такие фамилии? Нужно выдавать им значки, чтобы их можно было отличить от остальных людей.

– Кое-кто уже пытался это сделать. Кажется, его звали Гитлер. Феррис, что с тобой?

– Не могли бы вы немного отойти? Кажется, я снова добился синхронности излучения.

– У тебя отсутствует гармония с самим собой, Феррис, и в этом твоя проблема.

– Отсутствует гармония, синхронность, - произнес Феррис, ставя панель на место.
– Может, в этом и кроется разгадка. Синхронность нужна для "А" и "В", а для "АВ" нужна противофаза. Это может получиться!

– Что может получиться?

– Смотрите, - предложил Феррис ДОрр, заменяя подносы "А" и "В" аналогичными и помещая на них новые бруски.
– На подносе "А" титан группы "альфа".
– Он нажал кнопку, и брусок перешел в жидкое состояние.

– Ну и что?
– сказал Миллер.
– Мы и так знаем, что ты умеешь плавить титан при помощи лазера. Какое это имеет значение? Теперь металл стал слишком ломким, чтобы его можно было применять. Он вступил во взаимодействие с воздухом.

– Это не лазер.

– Да?

– Это распылитель. Здесь не используется нагрев.

– Не используется нагрев?
– переспросил Миллер, вынимая сигару изо рта.

– Вы чувствуете теплоту?

– Теперь, после того как ты сказал, я понял, что нет.