Старая Земля

Третья атака опять закончилась ударом по рукояти молота. На четвертом выпаде кривой нож задел руку Вулкана, поднятую для обороны. Каждый удар грозил смертью, каждый был нацелен в шею. Кхерадруах не наносил раны своим противникам, он сразу их убивал. Охотник за головами. Обезглавливатель редкого и ужасающего таланта.

И он не торопился, не выходил из себя. Терпеливо, неустанно он изнурял примарха, исчезая и появляясь, переносясь из одной тени в другую. Сверху, снизу — его устраивало любое направление атаки. Вулкан понемногу уставал. Сказывалось утомление, но еще и какое–то зло в этом месте высасывало из него силы.

Души, вдруг понял он. В пустых глазницах черепов еще оставалась какая–то сущность. Все они неотрывно смотрели на него. Доспехи примарха покрылись инеем, холод проникал внутрь, несмотря на слои керамита и адамантия.

Снова раздался смех, истекающий извечной злобой. Кхерадруах предчувствовал приближение конца.

— От меня еще никто не ушел, — прошелестело едва слышное эхо. — Ты не сможешь вечно уклоняться от моего ножа…

— Ты бы должен знать, Крадущийся–в–тенях, — немного задыхаясь, сказал Вулкан, — что я не могу умереть. Только не от твоей руки.

Он и сам не знал, вправе ли теперь так утверждать, но этими словами несколько приободрил себя самого.

Вулкан вспомнил охотников, забравшихся вслед за ним в это логово. Вспомнил паукообразное существо, метавшееся по потолку при помощи шести костлявых конечностей. Он вспомнил, как слетела с плеч голова Краэля, на чьем лице застыло удивленное выражение.

Сюда проникли восьмеро воинов. В начале пути их было намного больше. А вот дальше не прошел никто. Лучшие воины Ноктюрна погибли, лишившись голов.

Белгерад был последним. Он обмотал тканью конец охотничьего копья и смочил его слюной змия. В ноздри ударил едкий, противный запах горючей смеси. Нож рассек шею Белгерада в тот самый момент, когда он поджег тряпку, вызвав яростную вспышку огня и света.

— Белгерад, — произнес вслух Вулкан, вызвав мгновенное замешательство Кхерадруаха.

«Помнит ли он это имя? Имя того, кто причинил ему боль?»

Пальцы примарха коснулись древних символов, нанесенных на рукоять его молота. Нащупав один из них, изображающий сияющее солнце, он прикрыл глаза, успев заметить, что страшный паук поспешно спускается.

— Ты никогда не любил свет.

Световой сигнализатор, встроенный в оголовье Урдракула, зажёгся с яркостью магниевой вспышки.

Кхерадруах вскрикнул от боли. В спертом воздухе пронесся запах горящей, увядшей плоти. Вулкан наугад взмахнул молотом и услышал треск костей. Тогда он осмелился приоткрыть глаза, едва не ослепшие от яркой вспышки, и увидел, что охотник за головами спешит скрыться в тенях, а две его руки безжизненно повисли вдоль тела, и за ними тянется темный кровавый след.

Раненый Кхерадруах попытался защититься, свернув перед собой оставшиеся руки.

Свет быстро погас, и вместе с ним рассеялась пещера. Сначала она истончилась до прозрачной паутины, а затем развеялась сухим туманом. Черепа пропали. Пещера тоже. Кхерадруах продержался еще немного, и в его бездонных, беспощадных глазах плескалась жажда мести.

Наконец, исчез и он, и остался только черный куб. Медленно поворачиваясь, он парил над землей, разбрасывая искры черных молний с переливающейся поверхности.

Теневое поле или, по крайней мере, его источник.

Вулкан разрушил и его.

Гарго снова развернул штурмкатер. Тяжелые болтеры грохотали без умолку, сметая птичьи стаи, которые пытались его сбить. Сразу после исчезновения Вулкана враги отступили, и пилот смог посадить машину и забрать своих товарищей.

Двигатель работал с перебоями, выплевывая кровь и птичьи перья, которые заляпывали боковую часть остекления. Гарго заметил очередную стаю самоубийц, нацелившихся на турбодвигатели, и изменил траекторию. Когти заскрежетали по фонарю кабины, уменьшив видимость, но не пробили его. Темные тела со стуком бились в корпус, ломая кости.

Гарго заложил крутой вираж, и в этот момент на его плечо опустилась рука Зитоса.

— Вон там, — сказал тот, указывая вперед.

Сияющий белый столб взметнулся в небо, затмевая солнце.

Гарго активировал светофильтры, и бронестекло потемнело.

Башня раздробилась, словно рифлёное стекло под воздействием резонансных колебаний. Она осыпалась точно вниз, отдельные осколки упали каплями дождя и мгновенно исчезли.

В лучах света появился силуэт с поднятой рукой и прижатым к груди молотом.

— Вулкан…

Обессиленный, но несломленный. На доспехах примарха остались десятки пробоин. Он устало повернул голову, следя за снижающимся штурмкатером.

Свет понемногу стал угасать, и в то же самое время поднялась буря. Поначалу слабая, питаемая сверхъестественной энергией, но быстро нарастающая. Холодный ветер, дующий в спину Вулкану, разрисовывал его наплечники морозными узорами и развевал чешуйчатый плащ, словно знамя.

Зитос по воксу вызвал сидевшего в каюте Абидеми:

— Брат, мы нашли его.

Аппарель опустилась сразу после того, как штурмкатер резко остановился. Переднее стекло начало затягивать инеем.

— Торопитесь, — предупредил Гарго, разворачивая корабль, пока Вулкан, пошатываясь, шел по пустоши.

И, щёлкнув парой переключателей, перезарядил носовые болтеры.

Тени, исчезнувшие в тот момент, когда примарх вошел в башню, вернулись. Трап едва успел коснуться земли, как Зитос высунулся наружу. Непрерывные очереди из болтера хлестали врагов с обеих сторон от поднимавшегося на борт примарха. С носовой рубки добавили огня тяжелые болтеры.

Тени сплетались и извивались, но в отчаянной попытке убить раненого Вулкана не проявляли ни малейшей осторожности. Болт–снаряды рвали их на части, и каждый взрыв вызывал фонтаны дыма, черной жидкости и разлетающихся осколков.

— Он дошел! — заорал Зитос, держа болтер одной рукой и не заботясь о точности прицела, а кулаком другой колотя по стенке катера.

Абидеми, тоже стреляя от бедра одной рукой, вторую протянул Вулкану, помогая ему забраться внутрь. В ту же секунду Гарго запустил двигатели на полную мощность.