Старость аксолотля
Шрифт:
ДЕВКА: Сначала они были. Но инструкции требовали использования фальшивых удостоверений, и тут, простите, начался форменный бардак.
ГОСТЬ: А вы…?
ДЕВКА: Капитан Фелисита Алонсо.
ГОСТЬ: И это настоящее имя или фальшивое?
ДЕВКА: Настоящее. Эти инструкции никто больше не соблюдает. Люди забывали собственные имена, у них голова пухла от такой конспирации.
ГОСТЬ: Я не понимаю. На кой черт такие инструкции?
БОЛЬШОЙ: Видите ли, у нас работает, по штату и по договору, масса международных знаменитостей. Все находятся в гипнотическом вневременье, поэтому мы даже с них подписку не берем, потому что они все равно ничего не запомнят
200
Вечность (англ.).
ГОСТЬ: Но зачем всё это?..
БОЛЬШОЙ: А вы как думаете? Ради сохранения секретности. Вы видели этот плакат в кабинете? Вселенная будет нашей! Быстрее, больше, лучше. Чтобы США первыми открыли посольство в Магеллановом Облаке. Такова официальная установка. Вы понимаете ситуацию?
ГОСТЬ: У вас есть замечания, возражения?..
БОЛЬШОЙ: Да где там! Я слепой энтузиаст! Это меня не остановит. Здесь моя фамилия стоит под каждым приказом. Д'Афферто Иникс, Д'Афферто Иникс. Недавно я читал протоколы Нюрнбергского процесса. Учимся на чужих ошибках.
ГОСТЬ: Это шутка?
ДЕВКА: Шутка, шутка.
ГОСТЬ: Специфическое чувство юмора…
БОЛЬШОЙ: Верно? (Спустя некоторое время) Вы дадите мне сигарету.
Молчание.
ГОСТЬ: Иникс, Иникс… откуда вы?
БОЛЬШОЙ: Вы знаете, это смешно: я просто не гражданин Соединенных Штатов. Без гражданства, у меня синий паспорт ООН.
ГОСТЬ: Ах, вы один из тех…
БОЛЬШОЙ: Правильно. Из них. Из первого помета.
ГОСТЬ: Не будет ли невежливо с моей стороны спросить о вашем Атрибуте?
БОЛЬШОЙ: А вы как думаете? (Спустя некоторое время) Хорошо. Я Счастливчик.
ГОСТЬ: Ммм, кто-то логично рассуждал: как может провалиться предприятие, возглавляемое Счастливчиком?
БОЛЬШОЙ: Ну, всё очень просто: если благодаря этому Счастливчик спасет свою шкуру.
ДЕВКА: Думаю, мы отошли от темы.
БОЛЬШОЙ: А что это за тема?
ГОСТЬ: Ну, честно говоря, я считаю все, что вы здесь делаете, глубоко аморальным, и я бы не удивился, мистер Иникс, если бы это действительно закончилось Нюрнбергским процессом. Мне очень жаль, но в моих глазах вы просто преступники.
БОЛЬШОЙ: (со смехом) Не стоит извиняться, дорогой господин секретарь! У вас очень хорошее зрение.
ГОСТЬ: Я бы попросил немного серьезности.
БОЛЬШОЙ: Прошу прощения.
ГОСТЬ: Прежде всего, я не понимаю причин, по которым очередные президенты брали ответственность за этот ужас. Помимо всего прочего, это гигантская политическая ошибка.
БОЛЬШОЙ: Вы действительно ничего не читали из материалов, которые мы вам предоставили. Меня снова ждет разговор. Фелисита, пожалуйста…
ДЕВКА: Мы покоряем Галактику, господин секретарь.
ГОСТЬ: Да что вы говорите!.. (Сморкается) Что это должно быть, Star Trek? Мы покоряем Галактику, ничего себе! Вот уже сто лет,
как НАСА покоряет Солнечную систему, и еще не на все планеты вступила нога человека. Но они, по крайней мере, не используют для этой цели детей, не играют в Бога. А тут Школа; Освенцим, а не школа.ДЕВКА: Вы католик?
ГОСТЬ: Я человек. А вы?
ДЕВКА: Как кто? Преступники, конечно.
БОЛЬШОЙ: Фелисита, я прошу тебя.
ДЕВКА: Для начала небольшая поправка: человеческая нога уже вступала на все планеты Солнечной системы, на которых она могла стоять, и на большинство их спутников. Однако благодаря не усилиям НАСА, а нашим, потому это не общеизвестный факт. По сути, это строжайшая тайна. И кое-что ещё уточню: транспорт, как и связь, и многие другие области, является частью проекта «Лоно», возглавляемого лично де Дуром. Вы виделись с профессором, посетили ясли? Нет? Ну да.
БОЛЬШОЙ: Вы не соизволили даже взглянуть на подготовленный нами график посещения.
ГОСТЬ: Я взглянул, но проигнорировал его. Я хотел, чтобы это стало неожиданностью.
БОЛЬШОЙ: Для нас тоже, как видите.
ДЕВКА: Но принцип вы знаете, верно?
ГОСТЬ: Слишком хорошо. Неужели этот ваш де Дур никогда не слышал о мадридской конвенции? Чертов Менгеле. Он уже сотни таких… «детей»… вырастил.
БОЛЬШОЙ: Словарь был в приложении. Мы называем их искусственными экстрасенсами. На сленге: откормыши. Не очень красиво; я не знаю, откуда это взялось.
ГОСТЬ: Откормыши. Боже мой.
ДЕВКА: Благодаря де Дуру и проекту «Лоно» космос открывается перед нами. А что касается мадридской конвенции – что вы скажете о китайских манипуляциях? У них счет идет миллионами.
ГОСТЬ: Соринка в чужом глазу…
ДЕВКА: Бревно. Целая Секвойя.
БОЛЬШОЙ: (кашляет).
ДЕВКА: Вас, как я вижу, не возбуждает картина покорения Вселенной.
ГОСТЬ: Я стар, мисс Алонсо, меня мало что возбуждает. И уж точно я не настолько извращен, чтобы радоваться чужим страданиям. Потому что все эти громко именуемые проекты зиждутся как раз на человеческих страданиях, скажете, нет? Что вы делаете с этими детьми, что вы делаете… что вы делаете с этими несчастными «искусственными экстрасенсами»…
ДЕВКА: Мы даем им жизнь. Они страдают? Может, и страдают, хотя де Дур работает над тем, чтобы сделать их органически счастливыми; но если они страдают, если они вообще что-то чувствуют, – то из-за кого?
ГОСТЬ: Вы знаете, капитан, когда мать гладит своего ребенка утюгом, прижигает его сигаретами, бьет током, морит голодом и истязает, у нее ребенка забирают, а ее саму сажают в тюрьму. Мне известны такие законы.
ДЕВКА: А вам известно средство под названием ServeViol? Скольким миллионам людей оно спасло жизни?
ГОСТЬ: Вы утверждаете…
ДЕВКА: Оно официально производится на орбите. На самом деле его делают из некого подобия травы, собранной в нескольких тысячах световых лет от нас. Вы удивлены? Я могу привести и другие примеры, но зачем, не в количестве дело, а у вас все это есть в бумагах, вы можете ознакомиться со статистикой в любое время. На каждого ребенка или откормыша, которому, по вашему мнению, причиняют страдания, приходятся миллионы спасенных от неминуемой смерти. А кроме того, это военная операция, господин секретарь. Когда вы стоите вместе со своим отрядом в арьергарде проигравшей армии, а противник наступает, закрывая путь отступления, то для спасения армии вы жертвуете полком, а потом вам дают медаль, а павшим воздвигают памятник и снимают о них фильм. Слава им, кричат. Но кто кричит? Живые.