Старший брат моего жениха

Смеюсь, а Руслан целует меня, заперев в кольце своих рук. Поцелуй с привкусом кофе сладок и горяч.

— А если серьезно, у меня много талантов. И готовлю для мужика я вполне сносно. Просто не слишком люблю всю эту возню.

— Егор совсем не умеет, — замечаю, накалывая на вилку поджаристый ароматный ломтик.

Прикусываю язык, потому что снова сболтнула лишнее, но в глазах Руслана ни тени страха или недовольства. Словно бы эта ночь, что случилась в наших жизнях, и для него многое изменила.

— Не умеет, — кивает и улыбается светло и открыто. — Ладно, ешь, пока теплое.

Киваю и впиваюсь зубами в сочащуюся сливочным маслом гренку, а Руслан потешается над моим аппетитом. Ну и пусть, могу себе позволить, пока метаболизм справляется с жировыми отложениями.

Завтракаем, болтая о всякой ерунде, смеемся и слушаем друг друга. Проходит много времени, прежде чем мы находим в себе силы признать, что сказка не может длиться вечно, и впереди слишком много дел у каждого. У Руслана по плану пахота в магазине и собеседование с новым управляющим, визит в налоговую и совещание с юристами по видеосвязи. У меня — поездка в общежитие, экзамен, а вечером последняя перед отпуском смена в кафе.

Переодеваясь, я почему-то дико боюсь, что Руслан просто вызовет для меня такси и отправит обратно одну. Такое же может случиться? Но нет: в город едем вместе, и Руслан всю дорогу не выпускает моей руки.

Это кажется таким трогательным, что снова кладу ему голову на плечо и, расслабившись окончатель, проваливаюсь в дремоту.

47 глава

Руслан

Я знаю, знаю, что Кира торопится, да и у самого дел столько, что страшно подумать. Но мне не хочется отпускать ее так быстро. Мне плевать на то, увидит ли кто нас сейчас — во дворе общаги слишком много чужих глаз. Липкие заинтересованные взгляды ощупывают — уверен, наши поцелуи и обжиманцы не останутся незамеченными. Возможно, люди даже станут судачить, да только плевать. В наших с Кирой отношениях нет ничего противозаконного. Абсолютно.

И если у кого-то и возникнут вопросы, касаемо личной жизни Киры, я с удовольствием отвечу на каждый — подробно и со вкусом.

— После экзамена пересечемся? — спрашиваю, когда задерживаться еще хоть на чуть-чуть непростительно. — Я сейчас за машиной в автосервис поеду, так что буду на колесах, могу подхватить возле универа.

Кира качает головой и тяжело вздыхает, будто бы мое предложение для нее настолько же заманчиво, насколько и бесперспективно.

— Я потом в кафе сразу. Надо доработать последнюю смену.

— Понял, принял, — усмехаюсь и уверяю, что работа это важно. — Тогда я подъеду вечером к кафе, заберу тебя.

Кира при всем желании не может совладать с эмоциями: радость улыбкой расцветает на лице, а в глазах будто бы облегчение мелькает. Неужели думала, что я так просто отступлюсь от нее? Неужели показалось, что для меня все, что было между нами — ничего не значащий перепихон? Дурочка.

Делать нечего, и мне все-таки приходится отпустить свою студентку. Ржу про себя, вспомнив, как вопила на все лады: “Мамочки, опоздала!", и по сердцу тепло разливается. Чего греха таить, я восхищаюсь Кирой — ее ответственностью, преданностью любимому делу, умом.

Кира вообще слишком хорошая для этого мира, слишком правильная. Но мне, черт возьми, так сильно нравится она, что ни о ком другом думать просто не получается. И ни о чем другом тоже. Хочется схватить ее в охапку, крепче прижать к себе, лишив любых способов вырваться, и утащить куда-то далеко-далеко. Какие-то древние инстинкты во мне будит, и всю дорогу до автосервиса я гоняю в памяти воспоминания о прошедшей ночи и улыбаюсь, как идиот.

Счастливый довольный жизнью идиот.

На оформление документов и проверку работы мастеров уходит почти час. По моим меркам это решительно долго, но никак не выходит ускорить процесс.

Когда торопишься, все вокруг будто бы нарочно издеваются, сводят с ума своей медлительностью.

И я уже почти срываюсь на излишне дотошного и занудного мастера, пытаюсь уверить его, что и сам неплохо во всем этом дерьме разбираюсь — лишь бы поскорее получить свою машину, чтоб она уже не ломалась никогда больше.

Мой телефон разрывается от количества входящих сообщений и краснеет от звонков. Не успеваю ответить одному, а на проводе уже кто-то другой. И всем от меня что-то надо. Сумасшедший дом.

— Да! — срываюсь, повышаю голос, параллельно занимая водительское место. Наконец-то моя машина со мной, теперь попроще будет.

В трубке раздается покашливание, а следом совершенно собранный и невозмутимый голос моего личного помощника Евгения. Да-да, у меня нет никаких секретарш, смазливых кукол в приемной и еще кого-то в роли сексуального кофеноса. Только мужики, которые хоть что-то в нашем деле понимают.

Евгений напоминает мне о собеседовании, которое назначено на час дня, после докладывает, что отгрузка товара идет своим чередом и просит не забыть: через неделю стартует первый этап переговоров с азиатами.

Нервы успокаиваются моментально — от работы меня всегда таращит, как от забористой дури, и я превращаюсь в толстошкурого носорога, прущего напролом.

После обсуждения еще парочки важных рабочих моментов, кладу трубку, бросаю телефон на соседнее сиденье и выруливаю с территории автомастерской. В голове раскидываю план на день, делаю мысленные пометки, корректирую график.

Но сначала за Егором — не может же Артем вечно его сторожить. Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы он одумался. Не уверен, что вообще получится на него повлиять, но он мой брат. Потому попытаюсь. В конце концов, если он перестанет доставать Таньку, она спокойно выйдет замуж за своего Виталика и все станет снова хорошо. Или не выйдет — главное, чтобы Егора это никак не коснулось и по мне не срикошетило.

Должен же он утихомириться когда-то, правильно? Впрочем, будем решать проблемы по мере их поступления.

Я практически врываюсь, как фурия с яйцами, в ту часть клуба, которую Артем отвел под свое жилище.

— Где он? — спрашиваю у сидящего за широким столом Артема, а тот машет на меня рукой, мол, поменьше нервов.

Встает из-за стола, ведет за собой в дальнюю спальню, в которой, наверное, и провел ночь Егор, пока я… пока я был самым счастливым мужиком в мире.

И мне ни капельки не стыдно перед братом — вот еще. Это ему должно быть стыдно, что он так с Кирой поступил, охламон.

— Он тебе рассказывал что-то? Поговорили?

— Нет, — тяжело вздыхает друг. — Его привезли, он набычился, как баран, гордо хлопнул дверью и до утра ни гу-гу. Я его не трогал, у мальчишки драма. Не захотел его теребить.

— Ты его слишком жалеешь, — бурчу, а Артем отмахивается от меня.

В длинном коридоре гуляет эхо от наших тяжелых шагов, мне хочется поскорее забрать Егора и отправить в безопасное место. Пока ехал к клубу, продумал несколько вариантов, где его спрятать на время можно. Просто нужно, чтобы Егор выбрал самый подходящий для себя, и тогда я смогу спокойно выдохнуть и заняться наконец-то своей жизнью.