Стаут

– Мы с Аделин знакомы всего пару месяцев. Мы не говорили о браке.

– Но лежать вместе с ней у тебя есть на уме. Ты сам признался в этом.

Нет необходимости говорить, что он прав. Он знает, что я хочу ее.

Чтоб меня. Я хочу гораздо большего, чем просто лежать с ней.

– Аделин знает, что муж главнее жены, как и Христос – глава церкви. Как церковь повинуется Христосу, так и жена должна слушаться мужа во всем. Муж должен любить свою жену точно также, как Христос возлюбил церковь, - он указывает в сторону кухни.
– Эта чудесная девушка будет для тебя хорошей женой. Но, если это не то, чего ты хочешь, пожалуйста не порть ее для человека, который однажды захочет жениться на ней. Так что я как отец, прошу тебя тщательно обдумать, чего именно ты хочешь от Аделин. И я прошу тебя не разбивать сердце моей девочке.

Я никогда не встречал мужчину, который сказал бы мне, что его дочь будет прекрасной женой для меня, который бы просил меня подумать о том, чего я хочу от нее.

Не портить ее и не разбивать ей сердце.

Это нервирует. Но дает пищу для размышлений.

– Брат Максвелл, Аделин – особенная девушка. Я не воспринимаю наши отношения как легкомысленную интрижку. Я много думал об этом и буду продолжать это делать.

– Спасибо, Оливер. Я ценю это.

Я съедаю клубничный пирог в рекордные сроки, чтобы как можно скорее уйти. Мне нужно выбраться отсюда. В моей голове слишком много мыслей, а внутри переполняют разные чувства.

– Ужин и десерт были великолепными, как всегда.

– Я рада, что тебе понравилось.

Я встаю из-за стола.

– Нужна помощь в уборке?

– Аделин готовила. Я убираю, - миссис Максвелл дает нам возможность попрощаться.
– Я уберу.

– Приятно было с вами познакомиться.

– И с тобой, Оливер.

Брат Максвелл пожимает мне руку.

– Рад был познакомиться. И разговору.

Я бы так не сказал.

Я смотрю на Аделин.

– Проводишь меня?

Она морщит лоб.

– О…кей.

Мы на полпути к двери, когда она начинает расспрашивать меня.

– Что происходит?

– Мы поговорим на улице.

Мы сидим бок о бок на диванчике, что находится на крыльце. Она тянется к моей руке и переплетает наши пальцы.

– Я действительно думаю, что ты понравился моим родителям. Я очень рада этому.

– Они мне тоже понравились. У тебя хорошие родители.

Миссис Максвелл была очень мила, а ее отец не был таким жестким, как я представлял. Но черт возьми…он говорил о девственности своей жены.

– Мне не хочется, чтобы ты уходил. Моим родителям понравилось общаться с тобой. У меня никогда такого не было, - это значит, что она не знакомила их с Мартином? – Они здесь всего лишь на несколько дней. Проведи с нами время.

– Если ты будешь рядом. Мне это нравится.

– Я знаю, но один на один. Или один на двоих. Все, что угодно.

– Хорошо. Но сначала я хочу поцелуй на ночь.

Я смотрю в сторону дверей, чтобы убедиться, что брат Максвелл не наблюдает за нами, как ястреб.

– Они не смотрят на нас, если это то, о чем ты думаешь.

– Не уверен, что после разговора с твоим отцом я могу расслабиться.

– Ты ведешь себя глупо.

Ее рука опускается на молнию, как и в кладовке.

– Что ты делаешь?

– Если ты не знаешь, что я делаю, значит раньше я не делала этого достаточно хорошо.

Что если брат Максвелл откроет дверь и застает нас за этим занятием.

– Твои родители.

– Не обращают на нас никакого внимания. Мне двадцать семь лет. Они не будут следить за мной, как за подростком.

Она опускает язычок молнии.

– Я хочу отсосать тебе.

Блядь.

Она вытаскивает мой член из штанов и сжимает его в руке, поглаживая вверх-вниз.

– У тебя идеальный член. Идеальная длина. Идеальная толщина. Он так идеально скользит внутри меня.

Мне нужно остановить ее. Но то, что она делает, так чертовски хорошо. Намного лучше, чем то, что я буду делать с собой дома позже сегодня вечером. Не думаю, что у меня хватит сил сказать ей остановиться.

– Тебе нравится, что я дрочу тебе?

Она что шутит?

– Блядь, да.

– Лучше рука или рот?

Трудный выбор.

– Мне нравятся оба варианта.

– Ладно.

Она опускается на колени, беря меня в рот.

– Эй, Макс. Твои родители могут выйти и поймать нас.

Я смотрю в окно и вижу их обоих на кухне. Буквально, все, что им нужно сделать, это открыть дверь.

– Мы видим их, потому что изнутри горит свет. Мы на улице. Тут темно. Замолчи уже.

Почему я не могу расслабиться?

Аделин качает головой и рукой.

– Я так возбуждена, Торн. Пожалуйста, засунь свою руку мне в трусики и заставь меня кончить.

Я отключаю свои мысли о разговоре с ее отцом и скольжу пальцами вверх по ее ноге, пока не нахожу трусики. Но я не направляюсь прямо к клитору. Я глажу ее сквозь мокрые трусики.

– Так хорошо.

– Ты уже мокрая.

– Из-за тебя. Я хочу, чтобы ты был внутри меня так сильно, что не могу этого вынести.

Я прижимаюсь пальцами и скольжу внутрь нее.

– Нравится?

Массаж клитора хорош только для клиторного оргазма. Но как насчет точки G?

В этом есть большая разница.

Я двигаю пальцами быстрее, сильнее.

– А так?

– Потрясающе. Не останавливайся.

Аделин двигает рукой быстрее.

– Макс…я сейчас кончу.

Я не хочу пачкать ее одежду.

– Насколько близко?

– Очень близко.

– Я справлюсь.

Она поднимается и направляет член в пространство между ее ног, так что он направлен на землю, а не на её шорты.

– Все хорошо. Кончай, как будешь готов.

Она сильнее сжимает мой член и начинает быстрее двигать по нему вверх/вниз, пока по мне не проходит спазм, и я не взрываюсь.

Я оборачиваю руку вокруг ее шеи и тяну вниз так, чтобы ее лоб прижимался к моему.

– Так…чертовски…хорошо.

Она отпускает мой член и оборачивает руками мои плечи. Теперь ее очередь.

Она садится на колени рядом, и я меняю угол.

– По-прежнему хорошо?

– Ммммхммм. Даа.

Я трахаю ее пальцами все быстрее и быстрее, фокусируя давление на узелке внутри нее. Она опускает лицо к моему плечу и сжимает в кулак мою рубашку.

– О, черт возьми, Торн. Да, да, да.