Стеклянная карта
Шрифт:
– Но там, внизу, люди, – возразила София.
– Это лакримы, – безжизненным голосом ответила Бланка. – Лакримы, порожденные новой границей. Их там сотни. Лишь эти пр'oклятые создания будут населять Передовую эпоху! Так вот, – продолжала она, – приняв ее гибель, я запретила себе думать о ней. Но потом познакомилась с мифом нигилизмийцев и поверила в его истинность. Появилась надежда… Я решила: стоит найти Карту Всех Карт, и я сумею переписать историю, отвести беду.
Я сделаю так, что Передовая эпоха восстановится и все станет по-прежнему… – Взгляд Бланки был устремлен на заснеженные просторы за стеной. – Разыскивая Карту, я попутно выяснила, что с юга едва ли не со скоростью
София рассматривала безлюдный город у подножия пирамиды. Она вглядывалась в белый простор, уходивший к южному горизонту, и силилась вообразить тысячи миль бесплодного льда… замерзшие города… подземные норы, куда постепенно добирается гибельный холод. Тщетны были жалкие усилия людей, пытавшихся что-то противопоставить всемогущим ледникам. Отныне все принадлежало лишь им.
София покосилась на изборожденное шрамами лицо Бланки.
«Что может быть хуже, – подумалось ей, – чем потерять не просто семью, дом и друзей… утратить целый мир, который ты знала и любила?»
Она нерешительно протянула руку и тронула ладонь Бланки.
– Как же мне жаль, что это случилось, – прошептала девочка.
Бланка сжала ее пальцы. Пока они там стояли, гроза над их головами сместилась к северу, следуя за ледниками. Бланка посмотрела на небо и выпустила руку Софии.
– Буря движется быстро, – проговорила она, скорее обращаясь к себе, нежели к Софии. – Времени совсем мало.
Сунув руку под плащ, лакрима вытащила четыре карты и протянула их девочке. Та, замерев от неожиданности, некоторое время держала их в руках, потом спрятала в рюкзачок. Бланка сдернула с шеи шелковый шарф, некогда служивший ей вуалью, и набросила на стеклянную пирамиду, что стояла на каменном шаре.
– И эту карту возьми, – сказала она Софии. – Здесь есть, по крайней мере, некоторые из ответов, которые ты ищешь.
Девочка приняла завернутую пирамиду.
– Что вы собираетесь делать?
– Нужно рассеять воды Карты Всех Карт…
– Но зачем?
– Я знаю, дитя, трудно осознать это без особых объяснений… Но если убрать озеро с пути ледников, они остановятся. Нельзя допустить, чтобы оно слилось с ними!
София проговорила с отчаянием:
– Не понимаю!
– Это живая карта мира, так? Если озеро промерзнет до дна, вместе с ним застынет и вся земля, ясно?
София неуверенно кивнула.
– Отсюда следствие, – продолжала лакрима. – Если мы направим воды озера в теплые подземные пещеры, рост ледников прекратится. – Она помолчала. – Ты знаешь, что мы должны сделать. Ты это видела. – Бланка говорила мягко и ободряюще. – Мы скатим этот камень в озеро. Падая с высоты, он пробьет сперва лед, а потом и озерное дно. Вода вместе с Картой стечет в систему тоннелей… Там ее уже нельзя будет прочесть. Но исчезнет и опасность.
– Но тогда рухнет и Зал, – сказала София. – Все карты погибнут. И эти воды внизу… Шадрак их уже не увидит. Да и я никогда не узнаю…
Бланка молча смотрела на нее. Шрамы сложились в гримасу жалости, уподобившись человеческим чертам.
– Я понимаю, дитя… я понимаю. Я вполне представляю себе безмерность этой потери. Но и ты пойми: пока мы тут разговариваем, озеро под нами промерзает все глубже. Скоро живая карта мира превратится в сплошной кусок льда. Я опоздала и не сумела переписать историю своей эпохи, да и ты ничего не узнала… Если мы выплеснем Карту, ты не сможешь ее прочесть, но, вероятно, это сделает в будущем кто-то другой…
Воду можно будет собрать и снова заставить отображать мир. Неужели ты откажешься от такого шанса?Софии показалось, что чувство утраты, преследовавшее ее всю жизнь, капля за каплей собралось в озеро ничуть не меньше того, что раскинулось внизу. И она зависла над ним в безвременье. Она знала, что упадет туда и утонет, но выбора не было. Только прыгать!
– Нет, – прошептала она.
– Я надеялась, что ты ответишь именно так, – тихо проговорила Бланка. – Так помоги мне его сбросить…
И она изо всех сил навалилась на камень. Ее лицо жутко исказилось от натуги, но шар не двигался с места. София сперва замерла в нерешительности, потом сложила карту и рюкзачок и принялась помогать. Стоило ей налечь на шар вместе с Бланкой, как он подался и качнулся.
– Берегись! – крикнула Бланка. – Назад!
Сама она продолжала толкать что было мочи. Шар катился все быстрее и наконец достиг края балкона. Перила хрустнули и разлетелись.
В полной тишине последовал долгий полет вниз…
Время остановило для Софии свой бег. Камень завис в воздухе. София как бы стояла возле окна, наблюдая, как по ту сторону исчезают все истины мира. Она не узнает их, и тайны навсегда останутся тайнами…
А потом, совершенно неожиданно, она увидела перед собой лицо. Свое собственное. Маленькая девочка, печальная и одинокая, чего-то ждала, глядя в пыльное окошко своего воображения. И кажется, этого ребенка вовсе не пугала возможность, что стекло разобьют. Напротив, она испытывала облегчение, даже радость. В конце концов, это окно никогда не показывало ей самой желанной из всех картин, а лишь отгораживало ее от мира.
Время возобновило свой бег. Раздался чудовищный треск – это камень проломил лед. Стены начали содрогаться. Затем донеслось что-то вроде взрыва, приглушенного слоем воды. Это дно озера подалось под ударом.
У нее вырвался вскрик.
– Тебе надо уходить, – сказала Бланка. – Поспеши!
София подхватила рюкзачок и торопливо засунула в него пирамиду – карту Южных Снегов.
– А вы? – спросила она.
Бланка выглядела какой-то обмякшей. Она стояла посередине балкона. Тот заметно колебался: стены, задетые потревоженным льдом, тряслись все сильнее.
– Мне незачем жить, – ответила она. – А ты беги.
– Пожалуйста, давайте уйдем вместе!
– Куда и зачем? Я же изгой… в квадрате и в кубе. С моим лицом нельзя находиться среди людей… Я чужая и для лакрим, потому что память вернулась ко мне. Я не принадлежу ни к одной из живых эпох, ведь мира, частью которого я была, больше не существует. Мне нигде нет места, я ничто!
У Софии побежали по щекам слезы, она потянулась вперед, чтобы снова взять Бланку за руку… Но может быть, это выражение жалости окончательно убедило лакриму в собственной правоте. Она издала жуткий, рыдающий вопль из самой глубины своего разбитого сердца. Упав на колени, Бланка закрыла руками лицо. Ее крик длился и длился, отражаясь от рушащихся стен, наполняя гибнущий Зал песней неизбывного горя.
София не могла его выносить.
– До свидания, – прошептала она.
Девочка бросилась к лестнице и помчалась вниз. Повсюду падали обломки пирамиды. София не отваживалась глазеть по сторонам и сосредоточенно глядела себе под ноги. Она бежала, придерживаясь за стену… И внезапно в памяти воскресли видения, навеянные четырьмя картами. Пока ее пальцы касались холодных плит, выгравированные линии перестали быть просто чужими воспоминаниями; Софию окружила толпа людей, и все они напряженными голосами вещали о чем-то безотлагательном и жизненно важном.