Стеклянный ангел
Шрифт:
– Михаил Германович, к вам посетитель.
– Я ведь говорил: меня ни для кого нет! Если это снова Рыжов, гони его!
– Это не Рыжов… Простите, но этот человек уже полчаса сидит в приемной. Не уходит.
– Хорошо, пусть войдет.
– Здорово, Миха!
– Здорово, Санек! Это ты?! Сколько зим, сколько лет?!
– К тебе не пробьешься! Охрана, секретарша!
– Извини. Тебе нужно было сразу фамилию свою назвать. Проходи, садись. Как ты?
– Да все нормально. Вот решил зайти, год уже не виделись.
– Много дел теперь, сам понимаешь. Тебе деньги передали?
– Передали…
– Это мой охранник. У меня сейчас ни минуты свободной.
– Понятно… У матери твоей был. Она говорит: ты совсем не заходишь.
– Ну не то, чтобы совсем не захожу. Но часто не получается.
– Ты теперь занятой человек… и важный… Такой огромный кабинет… и по телевизору тебя все время показывают.
– Журналисты достали, не поверишь! Да что мы все обо мне и обо мне! Ты как? Рассказывай! Как бизнес, как вообще дела?
– Ничего, все нормально. Ты знаешь, зачем я к тебе пришел?
– Сейчас узнаю!
– Вот - приглашение принес.
– Приглашение на свадьбу? Женишься?! Поздравляю!
– Спасибо… Ну так я тебя жду в следующую субботу? Форма одежды парадная.
– В следующую субботу? Подожди, дай подумать… Нет, Санек, извини, но в следующую субботу не могу - срочные дела.
– Как так, Миха? Мы ведь еще тогда говорили об этом, помнишь? Еще когда в школе учились… Что будет свидетелями друг у друга.
– Нет, Санек, я не могу… Вот, возьми, это от меня! Возьми, возьми! Купишь сам что-нибудь… Себе и невесте... Возьми, ты чего?
– Не надо…
– Почему?
– Не надо… И ладно… Давай!.. Будь здоров.
– Ну, ты чего, Санек? Обиделся что ли? Санек!
– Наталья, ко мне никого не пускать больше! Уволю!
– Хорошо, Михаил Германович, простите, больше этого не повторится. Вам мама звонит.
– Скажи, что у меня совещание на весь день.
– Хорошо.
– Нет, постой! Скажи, что я вечером заеду, после восьми.
* * *
Когда же кончится эта слякоть? Пронизывающий холод, этот бесконечный дождь? Не надо было шофера отпускать, сейчас сидел бы на заднем сиденье, смотрел бы в окно. Хотя чего там смотреть? Осень и осень, самое премерзкое время года. Мир становится таким маленьким, неуютным, серым. Поскорее бы снег – белый, чистый.
Нужно было махнуть все-таки с отцом в Эмираты. Был бы песок - белый и чистый. И синий океан, и никакой тебе слякоти и дождей. Но там Ирина. Так надоела! Перед отцом стыдно. И хотя он все посмеивается, но Миша-то видит, как ему неприятна вся эта ситуация.
И почему нормальные мужики выбирают таких стерв? Только за то, что они красивы и молоды? Ирина - почти ровесница Миши. Моложе отца на тридцать лет. Интересно, к Аркадию она тоже приставала?
Отец никогда не говорит об Аркадии. Велел продать все его машины и квартиры. Миша получил все новое: квартиру в городе, дом на водохранилище, две машины, должность генерального директора в самой процветающей отцовской фирме. Все новое, все свое.
Миша знал: отец им гордится… Всегда радушно его встречает, ни в чем ему не отказывает, дает множество дельных советов, которые Миша выполняет беспрекословно, и когда представляет его новым людям, всегда говорит с гордой улыбкой: это мой сын! Но любит ли он Мишу так, как любил Аркадия? Этого нельзя было ни узнать, ни почувствовать. Мише казалось, что отец, несмотря на свое несомненно
хорошее к нему отношение, все-таки держится немного отстранено.Миша не осуждал отца, он ведь и сам чувствовал себя при отце скованно. И разве могло быть по-другому? Тот другой мальчик был рядом с этим человеком много лет, и другого мальчика он держал на коленях, бегал взапуски, дурачился, валяясь на ковре. Как-то отец велел разыскать один важный документ в своем кабинете, и Миша, роясь в письменном столе, нашел фотографии. Они были вложены в простую картонную папку, на которой отцовским почерком было выведено: Аркаша. И просматривая эти фотографии, Миша понял, что он никогда не станет для отца тем, кем был погибший сын. Это очень огорчало его, и он старался об этом не думать.
В мамином подъезде все так же воняло сырым подвалом и мочой. На подоконниках так же валялись окурки, углы были заставлены пустыми бутылками. Ничего не изменилось с тех пор, как он ушел из этого грязного дома, собранного из насквозь проплесневевших бетонных панелей, в другую, совершенно другую жизнь. Он ушел, а мама осталась. Сколько он ни уговаривал ее переехать в новую квартиру, которую отец специально купил для нее, она отказывалась и приходила в ярость при первом же Мишином упоминании об этом отцовском подарке.
И эта ярость, и крик, и поднятые брови были так непохожи на прежнюю маму, что Миша начал избегать визитов в этот старый дом, в свою старую квартиру, в которой прежде ему было так хорошо и спокойно, несмотря на убогость и тесноту: ведь рядом была мама, ее любовь, ее забота. Теперь же все изменилось. И мама изменилась, и Миша изменился. Все изменилось. У Миши началась другая жизнь, а у мамы осталась прежняя - без Миши. И никто не был в этом виноват.
Перед дверью маминой квартиры он постоял несколько минут, морально готовясь к очередному нелегкому разговору. Открывать дверь своим ключом не стал, больше не чувствовал, что имеет на это право.
– Проходи, - сказал мама, - извини за беспорядок. Я только с работы.
Дома было неубрано, неуютно. Мама перестала следить порядком, и пирогами больше не пахло. Пахло одиночеством и плесенью.
– И угощать тебя нечем. Я не успела приготовить. Впрочем, ты, наверное, в ресторане поужинал?
– Нет, я еще не ужинал. Может, сходим куда-нибудь вместе?
– У меня нет лишних денег на эти твои куда-нибудь!
– Перестань, мама, прошу тебя! Ну почему одно и то же каждый раз? Давай сходим в хороший ресторан. Отдохнешь. Поговорим.
– Я не устала, и мы уже обо всем поговорили.
– Здесь очень холодно, - сказал Миша, чтобы сменить тему.
– Отопление еще не включили?
– Нет, не включили. Авария там какая-то.
– Но ведь так невозможно!
– не выдержал Миша.
– Ты живешь в ужасной дыре! И это при том, что пустует отличная квартира!
– Я ничем не заслужила эту квартиру.
– Заслужила. Заслужила. Ты родила ему сына.
– Я очень жалею, что сказала ему об этом.
– Как ты можешь так говорить? Человек был несчастен. Ты спасла его. Ты и меня спасла. Благодаря тому, что отец принял меня, я живу настоящей полноценной жизнью, и тебя призываю к тому же. К чему этот глупый пафос? Кому и что ты хочешь доказать? Бросай эту дыру, бросай свою работу за копеечную зарплату! Переезжай в новую квартиру, у тебя будет все, что ты захочешь! Будешь ездить отдыхать за границу, на море. Будешь хорошо одеваться, водить собственную машину. Я попрошу отца, он не откажет.