Стихотворения

Храповицкому («Товарищ давний, вновь сосед...») (стр. 197). Впервые — Изд. 1808 г., т. 1, стр. 317. А. В. Храповицкий (1749—1801) — литератор, приятель и сослуживец Державина (сперва по службе в Сенате, в данное время оба были статс-секретарями императрицы). «Храповицкий был хороший стихотворец и прозаический писатель, который ввел легкий и приятный слог в канцелярские дела» (Об. Д., 655). Храповицкий написал Державину стихотворное послание, в котором, выражая желание Екатерины, уговаривал его снова сочинять оды, восхваляющие императрицу (опубликовано у Гуковского, 485—486). О том же намекала и даже прямо говорила Державину и сама Екатерина. Однако поэт, познакомившись ближе с ее характером и делами, не мог и не хотел писать больше од в честь «владычицы киргизской», т. е. в духе «Фелицы». «Издалека те предметы, которые ему казались божественными и приводили дух его в воспламенение, явились ему, при приближении ко двору, весьма человеческими и даже низкими и недостойными великой Екатерины, то и охладел так его дух, что он почти ничего не мог написать горячим, чистым сердцем в похвалу ее» (Грот, 6, 654). «Не мог он воспламенить так своего духа, чтоб поддержать свой высокий прежний идеал, когда вблизи увидел подлинник человеческий с великими слабостями. Сколько раз ни принимался, сидя по неделе для того запершись в своем кабинете, но ничего не в состоянии был такого сделать, чем бы он был доволен: все выходило холодное, натянутое и обыкновенное, как у прочих цеховых стихотворцев, у коих только слышны слова, а не мысли и чувства» (там же, 693— 694).

Вновь сосед. Летом 1793 г. Державин и Храповицкий жили в царскосельском дворце.

И был — гудком — Давно мурза с большимусом. «Т. е. лестию больше бы нравился и получал награждений перстнями и прочими драгоценными вещами» (Об. Д., 655). Начиная с оды «Фелица», Державин зачастую называл себя мурзой.

Лучистый милый бог — Аполлон, бог поэзии.

Экстракт — краткое изложение судебного или следственного дела, прошения и т. п.

Был чтец и пономарь Фемиды. «Т. е. докладчик и служитель богини правосудия, или императрицы» (Об. Д., 656).

Омофор — полоса материи, надеваемая поверх облачения архиерея. «Отпуская грехи» исповедывающемуся, архиерей накрывал его омофором.

Якобий — иркутский генерал-губернатор И. В. Якоби. Он был под следствием и судом по обвинению в том, что пытался разжечь войну между китайцами и Россией. Расследовав это дело, Державин установил невиновность Якоби.

Логинов — И. В. Логинов, петербургский купец, незаконным путем получил откуп и крупную ссуду в 400 000 руб. от казны. Его дело разбиралось около 20 лет. Окончательно доказал его виновность Державин — вопреки генерал-прокурору Сената гр. Самойлову, покровительствовавшему Логинову. Имена Якоби и Логинова в изд. 1808 г. обозначены только начальными буквами.

Горелки (стр. 198). Впервые — Изд. 1808 г., т. 1, стр. 310. Летом 1793 г. Державин, бывший в то время статс-секретарем Екатерины, часто бывал и подолгу жил в Царском селе, резиденции императрицы. Вечером 15 июля в саду, где прогуливалась Екатерина, придворные стали играть в горелки и вовлекли в игру пятидесятилетнего поэта. Ему выпало ловить великих князей Александра и Константина Павловичей. Погнавшись за Александром, Державин поскользнулся «на покатистом лугу», сильно повредил себе руку и пролежал шесть недель в постели. «Сей столь непредвидимый неприятный случай и был политическим падением автора, ибо в сие время вошел было он в великую милость у императрицы, так что все знатнейшие люди стали ему завидовать; но в продолжение шести недель, на лечение его употребленных, когда он не мог выезжать ко двору, успели его осудить у императрицы, так что, появясь, почувствовал он ее равнодушие» (Об. Д., 653).

О! вы, рожденные судьбою и т. д. Речь идет о великих князьях, внуках Екатерины, — Александре и Константине.

Меркурию (стр 199). Впервые — Изд. 1798 г., стр. 278, под заглавием «К Меркурию. В новый 1794 год». Печ. по Изд. 1808 г., т. 1, стр. 155. 1 января 1794 г. Державин был назначен президентом коммерц-коллегии «против его желания, ибо он никогда сей частью не занимался» (Об. Д., 623).

Меркурий — бог торговли (коммерц-коллегия ведала вопросами торговли) и богатства (это не совсем точно, но так указывает сам Державин, разумея в третьей строфе под «златым богом» императрицу — см. Об. Д., 623).

Встречать с переднего крыльца. К Державину, незадолго перед этим назначенному сенатором, ходило много посетителей, «но не с заднего крыльца, то есть со взятками» (Об. Д., 623).

За золото — солому чтет. В доме Державина, построенном как «храмик», был зал, обитый соломенными обоями, сделанными его первой женой.

Среброчешуйну океану. «Под сим изображается мореходство, приносящее богатство» (Об. Д., 623).

Позволь, как грянет гром и след. «При императрице открывалась и закрывалась таможня по пушечному выстрелу, когда били утреннюю и вечернюю зорю, то чтоб сие время мог бы он быть свободен в своих упражнениях» (Об. Д., 623).

Да, вместо виста и бостону. Согласно занимаемому им теперь высокому положению, Державин должен был зачастую бывать вечерами во дворце и играть в карты, что любила Екатерина II (вист и бостон — карточные игры).

Мой истукан (стр. 200). Впервые — Изд. 1798 г., стр. 266. Печ. по Изд. 1808 г., т. 1, стр. 266. Стихотворение написано в первой половине 1794 г. в связи с тем, что скульптор Рашет изваял из мрамора бюст («истукан», «кумир») Державина.

Батыев и Маратов слава. Для убежденного монархиста Державина одинаково «ужасны» и «кровожаждущий завоеватель России» Батый и «подписавший смертный приговор на Людовика XVI, короля французского» — Марат (Об. Д., 646).

До Герострата только шаг. Герострат (IV в. до н. э.) сжег одно из «семи чудес» древности — храм Дианы в Эфесе, чтобы сделать свое имя бессмертным.

Пожарский, Минин, Филарет И ты, друг правды, Долгоруков. Филарет — Федор Никитич Романов, отец Михаила, первого царя из династии Романовых. В литературе XVIII в. Филарет изображался русским патриотом, не согласившимся признать царем России католика, «для чего истязан был разными мучениями и содержался 9 лет в подземной тюрьме в Польше, но, однако, не уступил в своей твердости» (Об. Д., 647). Кн. Я. Ф. Долгоруков (1659—1720) — один из ближайших сподвижников и советников Петра I, славившийся своим прямодушием и неподкупностью. Он, «ничего не убоясь, говорил правду, так что иногда государь Петр I от него бегал» (Об. Д., 648). В русской литературе XVIII в., как и позже, в поэзии Рылеева, Пушкина кн. Долгоруков был образцом прямодушного, смелого и неподкупного вельможи.

Румянцева лица ваятель. Рашет изваял статую Румянцева во весь рост.

Хотя б я с пленных снял железы. Державин имеет в виду освобождение им большого количества поволжских колонистов, взятых в плен восставшими пугачевцами. Далее он напоминает о своей службе в Сенате, где он «защищал сколько можно закон и правду, — отирал сиротские, вдовьи слезы», оправдывал невинных. «Наконец, при торжествовании с турками последнего мира, будучи статс-секретарем, читал на троне объявление об оном и награждения отличившимся в заслугах, а потому и был органом благ и мира» (Об. Д., 648).

В ее прекрасной колоннаде. Камеронова галерея в царскосельском дворце, уставленная «бюстами славных мужей, между коими был и Ломоносов: то автор со временем думал иметь на это право» (Об. Д., 648).

Под сенью райских вкруг дерев. «Осеняли ту колоннаду великолепные раины, или род больших тополей» (Об. Д., 648).

Тот будет завтра въявь врагом. «Как в то время потрясала уже французская революция троны, и наследника империи Павла примечалось неблагорасположение к императрице, матери его, то все сии обстоятельства и подали мысли автору к сему выражению, которое и исполнилось, ибо император Павел, восшедши на престол, все в колоннаде находившиеся бюсты приказал снять» (Об. Д., 648).

Доступим мира мы средины. «Средина мира» — Константинополь. О планах русского правительства по завоеванию Востока — см. в прим. к оде «На покорение Дербента» (ниже, стр. 420).

Смотря наобраз Марафона. «Мильтиад, вождь греческий и победитель при Марафоне, и здесь по этой победе назван сим именем» (Об. Д., 649). В Марафонской битве греки разбили персидское войско (490 г. до н. э.).

Зальется Фемистокл слезой. «Фемистокл, тоже греческий вождь и победитель при Саламине, последователь Мильтиада, когда увидел изображение марафонской баталии, в честь Мильтиада написанное, то облился слезами, ревнуя его славе» (Об. Д., 649).