Стилистика русского языка и культура речи. Лексикология для речевых действий: учебное пособие

Лексические ограничения на сочетаемость определённого слова указывают на то, каким должно быть слово или класс слов, с которым может сочетаться данное слово. Такие правила регламентируют выбор последующего слова, напр., ошибиться можно номером, адресом, дверью, а перепутать – не только адрес или дверь, но и дату, факты, названия, очки и т. п. Лексическая сочетаемость избирательна и прихотлива. Иногда её называют капризной. Действительно, почему можно сказать стая птиц, волчья стая, стая бродячих собак, стайка рыб, но нельзя сказать *стая пчёл (ср. рой пчёл), *стая лошадей (ср. табун лошадей), *стая верблюдов (ср. караван верблюдов), *стая слонов (ср. стадо слонов). Человек, владеющий русским языком, знает эти правила интуитивно и никогда не скажет, напр., *оказать нападение или *совершить сопротивление. Избирательность языка, проявляющаяся в сочетаемости, порождает его идиоматичность, национальное своеобразие. Лексическая сочетаемость представляет наибольшую трудность при изучении иностранного языка. Так, напр., то, что для русского человека клочок земли, для француза будет буквально «угол земли» (фр. coin de terre), виновник пожара – «автор пожара» (фр. L'auteur de L'incendie)и т. п.

Стилистические ограничения на сочетаемость того или иного слова дают информацию о стилистической помете последующего слова, так, напр., употребление возвышенной лексики в норме должно исключать использование просторечных или жаргонных выражений и наоборот, напр., книжное слово ревнитель не допускает такого сочетания, как ревнитель бандитских разборок, т. к. разборка – жаргонное слово. Разговорные слова ощущаются как чужеродные в официально-деловых документах. Так, напр., разговорное слово кладовка нарушает стиль судебного приговора: Хищения производились путём непосредственного изъятия продуктов из кладовки. Предложение Над зданием гордо вздымался флаг стилистически согласовано, а в высказывании с этим же глаголом *Во время физических упражнений его руки вздымались вверх и опускались вниз стилистическое согласование нарушено. Ср. также стилистическую несовместимость слов в таком примере: У каждого российского налогоплательщика есть священный должок перед Родиной (телепрограмма «Городок», 15.02.04). Стилистические сдвиги нередко сопряжены со смысловыми изменениями. Ср. Монтекки и Капулетти и весь личный состав трагедии понёс большие потери в живой силе и технике.

Семантические ограничения на сочетаемость слова сообщают о том, какими конкретно семантическими признаками должно обладать слово, чтобы сочетаться с данным словом. Напр., глагол летать сочетается только с такими словами, которые имеют признак 'передвигаться по воздуху': летать на самолёте, вертолёте, дельтаплане и др. В связи с этим невозможны сочетания типа *летать на поезде, на пароходе и т. п. Примечательно, что родовая сема глагола летать воспроизводится в качестве видовой в слове самолёт.

Глагол пить требует, чтобы после него в зависимой позиции употреблялись существительные, обозначающие жидкость (пить воду, сок, шампанское, но невозможно *пить мясо, рыбу). Ср. также: пить бульон, но нельзя *пить суп, т. к. в супе, кроме жидкости, есть дополнительные компоненты. Глаголы лить и сыпать, имея общую идею перемещения объекта, сочетаются со словами, обозначающими разные объекты: лить – жидкости (воду, молоко, суп), сыпать – вещества, состоящие из мелких частиц (песок, соль, сахар). Слова идти, ехать, с одной стороны, и медленно, быстро – с другой, семантически согласуются между собой благодаря общему смысловому компоненту – 'скорость', сочетание же *стоять медленно оказывается невозможным, так как глагол стоять обозначает статическое состояние и не содержит в своем значении указанного компонента. Необходимо отметить, что семантические ограничения на сочетаемость исторически изменчивы, они могут трансформироваться в связи с появлением новых реалий. Так, напр., 50 лет назад выражение пакет молока показалось бы абсурдным – жидкости могли быть только в бутылках, банках, стаканах и других сосудах, но не в пакетах, коробках и пр.

Сочетания типа *хорошенький мужчина, *прелестный мужчина или *импозантная девушка (ср. англ. *handsome girl или *pretty man)представляются не вполне корректными, поскольку не отвечают принципу «лексической солидарности» (Э. Косе-риу): они содержат противоречащие друг другу признаки, указывающие на женский и мужской пол. Ср. также аналогичные примеры: *После гибели Ленского на дуэли Ольга женилась на гусаре; Кабаниха – тёща Катерины (из сочинений абитуриентов).

Закон семантического согласования

Связные тексты строятся с учётом закона семантического согласования, который ВТ. Гак определяет так: два слова образуют правильное сочетание при том условии, если, помимо специфических признаков, содержат какой-либо общий признак или не имеют несовместимых признаков, напр., глагол или прилагательное, обозначающие действие или свойство живого существа, сочетаются с одушевлёнными существительными (человек говорил; больной человек). Согласование противоречащих признаков возможно при условии погашения в одном из членов словосочетания противоречащих сем другого члена за счёт переосмысления одного из компонентов. Ср. Весь дом говорил об этом; больная совесть и т. п. Таким образом, несовместимость сем приводит к угасанию «лишней» семы у одного из слов в синтагме. Так, напр., в сочетании Время идёт в значении глагола идти утрачивается компонент 'передвигаться, ступая ногами'.

Для русского языка семантическое согласование характерно в большей степени, чем для других языков. Так, напр., действие в русском языке часто обозначается в зависимости от характера субъекта, его совершающего: 1) Птица вылетела из гнезда; 2) Змея выползла из норы. Как мы видим, процесс движения в русском языке принимает физически различную форму в зависимости от того, кто движется (рыба плавает, змея ползает, птица летает и т. п.). А во французском языке обозначение действия зависит от характера самой ситуации, а не от конкретных особенностей субъекта, поэтому при переводе предложений и будет использоваться один и тот же глагол, который буквально означает «покинуть». Ср.: 1) L'oiseau est sorti de son nid; 2) Le serpent est sorti de son trou. Приведём ещё примеры, которые показывают особую значимость для построения высказываний на русском языке дублирования семантических компонентов: шкаф стоит у окна, книга лежит на столе, картина висит на стене, где конкретная форма положения в пространстве зависит от природы самого предмета. Ср. также: строить дом, рыть нору, вить гнездо; писать стихи, рисовать карикатуры, снимать фильм и т. п., где по-разному оформляется процесс создания при разных типах создаваемых объектов; разрушить дом, убить животное, срубить лес, стереть написанное, разорвать бумагу и т. п., где различается процесс разрушения в зависимости от характера объекта.

Итак, связность порождаемого высказывания обеспечивается повторяемостью семантических компонентов. Закон максимальной повторяемости смыслов является основным законом, регулирующим как построение текста, так и его понимание: носители языка интуитивно выбирают такое осмысление высказывания, при котором повторяемость семантических компонентов будет наибольшей.

Нарушение правил семантического согласования

Отступление от правил согласования значений характерно для творческого использования языка. Ср.: красная улыбка, красный смех (Л. Андреев), треугольная груша (А. Вознесенский). Абсурдные высказывания, построенные вопреки закону семантического согласования, тем не менее подвергаются интерпретации. Так, широко известная фраза И. Хомского Бесцветные зелёные идеи яростно спят представляет собой грамматически правильное, но семантически аномальное высказывание. Лексические единицы этого абсурдного языкового выражения не принадлежат к единой понятийной системе и противоречат закону семантического согласования, причём противоречащие семы не погашаются: ср. оппозиции 'бесцветный' / 'цветной' (бесцветные + зелёные), 'спокойный' / 'беспокойный' (спят яростно), 'неодушевлённый', абстрактный / 'одушевлённый', конкретный (идеи спят). Но в некотором гипотетическом контексте истолкование этого абсурдного высказывания становится возможным. Так, напр., зелёные идеи можно считать «незрелыми, неразвитыми идеями», бесцветные идеи – толковать как «невыразительные», а яростно спящие идеи могут пониматься как «безвозвратно забытые или невостребованные идеи».

Намеренное расширение сочетаемости нередко служит созданию комического эффекта. Ср., как известный писатель-юморист А. Бухов (30-е годы XX в.) писал о плохом качестве дверных замков: их легко открыть шпилькой, гвоздиком, булавкой, прутиком, пальцем и пирожным эклер. Ср. также необычное соединение слов: холостой фокстерьер (Л. Ленч), кипучий лентяй (И.А. Ильф и Е.П. Петров). Нарушение закона семантического согласования может служить и средством создания иронического контекста: В элитных салонах ныне стало неприличным поминать кисть Репина, поскольку он своим якобы прямолинейным примитивом не способен что-либо противопоставить непостижимому «Чёрному квадрату» Казимира Малевича, тем паче тонкому и задушевному иррационализму Марка Шагала (Е.И. Носов).

Семантическая несочетаемость слов не является препятствием для создания художественных образов, новых смыслов. Художественное мышление не только отражает объективную действительность, но и творит другую реальность, отражая её в произведениях искусства. Осознанное нарушение сочетаемостных правил нередко расценивается как эффективное средство художественной выразительности. Так, напр., известно, что существуют слова, которые по правилам могут соединяться только с такими семантическими классами слов, которые обозначают человека или, ещё шире, живых существ. В частности, такие определения, как пожилой, понурый, измученный, захандривший, по правилам не могут сочетаться со словами, обозначающими семантический класс неодушевлённых предметов. Однако в художественной речи, стремящейся достичь определённой силы воздействия на читателя, это правило нередко нарушается: захандривший холодильник, пожилые продукты, измученный диван, понурая мебель (Игорь Сахновский, «Человек, который знал всё»).

Ср. другие примеры нарушения семантического согласования: «Воспоминание о будущем» (название кинофильма), «Наедине со всеми» (пьеса А. Гельмана), пузатое ореховое бюро (Н.В. Гоголь), умственное и нравственное декольте, плешивый силлогизм (Н.Е. Салтыков-Щедрин), босые души (В. Высоцкий). Человек не может знать пределов семантической сочетаемости, возможности которой оказываются практически безграничными. Естественный язык обладает свойством, позволяющим творить новые смыслы с помощью окказиональной сочетаемости. Поэтому понятия аномального и правильного словосочетания отчасти условны. Как показывает практика, для любого аномального выражения можно придумать такую ситуацию, которая превратит его в относительно нормальное.