Сто причин моей (не) любви

Драконьи тропы самое безопасное место столицы, как говорил лорд Лесли. Он выделил почти сто тысяч, чтобы расширить местные управления констеблей и выставить на улицы патрули. Теперь мне хорошо видны результаты этих трудов.

– Ау! – взвыл один из мужчин убирая руку от моего лица. – Укусила, дрянь!

Он швырнул меня на землю, и я покатилась к сточной канаве. А затем отползла к холодной выщербленной стене, пытаясь спастись.

– А-ну, мерзавка, – прорычал один из незнакомцев, приближаясь.

Его пальцы впились мне в волосы, задирая голову, другая рука взметнулась в воздух для удара, и я зажмурилась.

Но удара не последовало. Вернее, раздался глухой звук и задыхающийся вопль. Рука исчезла из моих волос. В полумраке боролись мужчины – нет, в переулке один жестоко избивал двоих. Так жестоко, что кровь летела во все стороны. Драконы сильнее, чем люди, и у последних просто не было шансов.

Удары не прекращались даже когда мерзавцы валялись на земле, потому что дракон лупил по ним ногами. И это открывало неприглядное – он страшный зверь, не ведающий сострадания. Пресекающий то, что ему не нравилось, жестко и навсегда.

– Нейл…

Тишина. Удары стихли.

На фоне темного неба стояла внушительная фигура – темный камзол, огненно-алые волосы и такие же красные глаза, на пальцах, залитых кровью, сияющий сталью кастет. Белоснежные манжеты его рубашки испорчены брызгами.

Еще один пинок по бессознательному телу – кажется в лицо, отчего раздался мерзкий хлюпающий звук.

– Господи, – я поднялась, дрожа от страха. – Нужно вызвать констебля…

Олсен перевел взгляд на меня, а затем озадаченно посмотрел себе под ноги, толкнул безвольную руку лежащего перед ним мужчины мыском ботинка:

– Кажется, я его убил.

– О, нет-нет-нет, – испуганно затараторила я, прикрывая рукой рот.

– О, да-да-да, – усмехнулся Нейл, убирая в карман кастет. – И его подельника тоже. Упс.

– Что теперь делать?

– Ничего, – пожал плечами Нейл. – Кому какое дело? Пошли, Митчелл.

– Просто уйти?

Олсен вздохнул и закатил глаза. Перешагнув через одно тело, а затем другое, он подошел ко мне:

– А что ты предлагаешь? Можно, конечно, взять их с собой, но не думаю, что они будут пристойно смотреться в твоей девичьей комнате. Митчелл, это всего лишь два трупа.

– Всего лишь? Это люди!

– Ты меня утомляешь, – вздохнул Олсен. – Давай их похороним? Так тебе будет легче?

– Боже, что вы за… чудовище?!

– Я – чудовище? – нахмурился он.

– Эти люди были мерзавцами, но вы! Вы хуже! Ничего святого у вас нет! Вы негодяй!

– Ясно, – поджал губы Олсен, потирая висок. – Ты меня бесишь, Митчелл. Святоша, нахрен!

– Я ухожу, – мрачно выдала я, обходя Олсена по дуге.

Подобрав подол, я нелепо перешагнула через два тела и быстрым шагом направилась прочь из проулка.

– Чертова выскочка, – услышала за спиной. – Стерва.

А затем торопливые шаги доходчиво пояснили – Нейл идет следом мрачный, как грозовое облако, и злой. Такой злой, что, кажется, я слышу скрип его зубов.

– Собралась идти к Лесли в таком виде, Митчелл? – услышала его вопрос в спину. – Знаешь, я тоже от тебя не в восторге. Будто у меня других дел нет, как за тобой таскаться.

– Оставь меня в покое, – бросила я через плечо, не желая признавать очевидное: я растрепанная, а юбка и рубашка мокрые и грязные.

– Дура.

Сердце громыхало о ребра – я просто ненавижу этого мужчину. Презираю.

– Неотесанный мужлан!

Я кинулась вперед, едва не срываясь на бег. Дыхание оглушало – в груди горела ярость. Метка просто пылала.

Остановившись, я перевела дыхание, и обернулась – Олсена нет. И с тревогой посмотрела по сторонам – нигде совершенно.

Эта часть Драконьих троп расположена далеко от благопристойных домов аристократии. Нейл будто назло поселился в самой дыре лучшего квартала столицы.

Наползал вечерний густой туман, и свет фонарей медленно заволакивало. Чуть дальше протекал канал Святой Лоретты, а за ней располагался храм драконьих богов. Пройти не так уж и много. Но впереди замаячила компания аристократов, и я застыла. Несколько молодых мужчин в летних распахнутых пальто, шляпах и белоснежных перчатках, великолепно скроенных костюмах, громко смеялись и шумели – какие-то повесы. Кажется, слегка пьяны.

Я с тревогой попятилась назад, натыкаясь спиной на препятствие, и услышала голос Олсена:

– Этих тоже убить?

Глава 14

Ну, вообще, проблемные женщины исчезали из его жизни на раз. Он любил дам раскрепощенных, без придури и жеманства. Женщин чувственных и обожающих секс.

Эвелина Митчелл?

Правильная до зубовного скрежета. Нет.

Но вопреки – да!

Он вынужден хотеть ее, как одержимый. Такую – упрямую, твердолобую выскочку, считающую себя умной в вопросах, где именно он был профессионалом. Интриги, убийства и жестокость – его второе имя. А она, эта девчонка, лезет в самую гущу. И он должен обожать ее до дрожи.

И обожает.

Все остальные для Нейла пустышки. Нет, даже не так – рядом с другими он пустышка. Бесчувственная и безразличная. Сейчас это очевидно. В женщинах, которых он покупал, никогда не было ни то, что чувств, не было даже отклика. И ему было плевать, что они там испытывают – он любил, когда ему хорошо. А, если партнершу не устраивали его предпочтения, она катилась к черту.

С Митчелл он осторожничал.

Видят боги, он старался.

Бабам нужны подарки? Он купил ей шикарные платья. Переступая через себя, но купил. Вернее, отослал Мэтти, который точно не был похож на дамского угодника. Просто Нейл дал поручение скупить все крайне дорогое и по последней моде – ну, чтобы наверняка.

Он, вообще-то, был скуп. Все свои вещи берег. Еще с приютских времен, когда не доедал и носил одежду до сотни штопанных дыр. Когда, если испортил, спину полосовали в кровь. Это Нейл уяснил – ценить то, что имеешь. А теперь у него ломался мозг.

И он иногда Митчелл ненавидел. Впрочем, нет – испытывал раздражение и не хотел даже думать почему – потому что при всей своей человеческой дурной натуре она его привлекала так, что у него твердело в паху и темнело в глазах. В разной последовательности, но одинаково сильно. А когда спорила с ним, он представлял, как бросит ее в постель, с жестокостью хищника упиваясь ее страхом.