Сто причин моей (не) любви

В общем, его мотало и штормило. В целях безопасности красному дракону нужно подчиниться. С полной отдачей, улыбкой и от души. Не стоит доводить до крайностей, это плохо закончится.

А теперь внимание! Как втолковать это в милую светлую головушку Митчелл, чтобы она бросилась исполнять свой гражданский долг? Чтобы раскрылась перед ним и ни разу не сказала: «Нет». Представляя ее обнаженную, с круглой упругой попкой и большой мягкой грудью, Нейл тяжело сглатывал.

Да, он уже миллион раз раздел ее глазами и трахнул. И сделал это так, что даже развратницы из квартала Водяных лилий стыдливо б покраснели.

Такая, как Митчелл, должна понять простую вещь, он не просто мужчина, и даже не полукровка, он – Нейл Олсен. С ним все иначе. И даже, мать его, не так, как с Маккейном, который удовлетворялся тихо со своими бесконечными любовницами.

Как вот сейчас это все сказать малышке-Митчелл?

Он собственнически обвил рукой ее талию. Сквозь ткань тонкой рубашки и жесткое бюстье, Нейл ощутил, насколько теплое у нее тело. А талия тонкая. Этот контраст, грудь-талия-бедра, который делал ее тело идеально фигуристым, долбил Нейла чуть ниже живота.

А запах ее волос и тела?

Митчелл пахла так выразительно сексуально, что в нем пробуждался дракон. Вылизал бы ее всю. Особенно, рот.

Ней проводил взглядом компанию молодых аристократов, демонстрируя то, что женщина в его руках, под его покровительством. Драконы это отслеживали на «ура». Будь она одна, юные дарования ее, как минимум, бы облапали. Что им до обычной человеческой женщины? Они привыкли иметь их сотнями, не спрашивая разрешения.

Итак, Нейл отвлекся. Он думал о ее губах. И о том сладком проникновении в нее, когда он ласкал языком ее язык. Это было одуряюще. Никогда он не чувствовал и в половину такого наслаждения. Даже от секса. А здесь девушка таяла и дрожала под его ладонями, и прикрыв глаза, послушно его впускала.

– Убери руки! – взвизгнула она, возмущенно отталкивая его, вернее, пытаясь оттолкнуть. – Они уже прошли!

Святая простота. Ей двадцать три, она пять лет живет под одной крашей с драконом. Она совсем ни черта не смыслит в мужской физиологии?

Кажется, эта выскочка кипит от ярости. Дышит, как загнанная лошадь и упирается, словно ослица. Щеки красные, жилка на шее бьется быстро-быстро. Коснуться бы губами, чтобы почувствовать пульс, кровоток и агонию.

Нейл прямо сейчас нарушает все правила. Он честно пытался ее отпустить. Думал, пусть катится. Приползет, когда сила метки станет нестерпимой. Или, когда ей понадобиться его помощь. А теперь видит – не приползет. Будет умирать, но к нему не приблизиться.

– Чему ты сопротивляешься, Митчелл? – выпалил он, разворачивая ее к себе и удерживая за плечи. – Я не отвечаю твоим взыскательным требованиям? Есть одно «но». Только я буду с тобой спать. Только от меня будут твои дети. Это до тебя доходит?

Она как-то поджала плечи, будто собираясь обороняться. И вдруг с ненавистью прошипела:

– Доходит.

– И?

– Ненавижу тебя.

– По хрену.

Ее серые глаза расширились – нет, не ожидала нарваться на такую грубость. Среди аристократии так не изъяснялись. А Нейл откровенен, даже слишком. И он может так завернуть, что матросы в порту утопятся.

– Как же это низко, – прошипела Митчелл. – Только и можешь, что заставлять!

– У тебя нет вариантов.

– Я прыгну с башни! – зло засверкали ее глаза.

Это сейчас серьезно сказано?

Нейл закатил глаза, а сам почувствовал тревогу. Упрямая выскочка доиграется, он перекинет ее через плечо и унесет домой. А там он вытрясет все эти мыслишки из ее глупой головы.

– С чего вы взяли, господин Олсен, что я должна вам верить? – сощурила глаза Митчелл. – Вам, а не лорду Лесли? Его я хорошо знаю, а вас… вас только с плохой стороны!

Да он убьет этого Маккейна. Теперь это даже не обсуждается. До сего момента у Лесли еще был шанс, теперь никакого. А из черепа Олсен сделает милую чернильницу или кубок. Разве не здорово придумано?

– Я рискую, ты это понимаешь, Митчелл? – Нейл убрал руки в карманы, глядя на упрямицу сверху вниз, пока его длинные волосы, которые подхватил порыв вечернего ветра, метались за его спиной, словно крылья. – Всем рискую, потакая тебе.

В ее глазах он прочел то, что она хотела бы скрыть, – понимание. И тревогу. Она знала, что подвергает себя опасности, но вера, а может и любовь к Лесли, толкали ее даже на это.

– Хорошо, Митчелл, – ядовито усмехнулся Нейл, прикасаясь к ее лицу и мягко убирая с щеки прядь волос. – Побудь пока самостоятельной.

Она дернула головой, избегая его прикосновений, и насупившись, словно получивший розгами ученик, пошла прочь.

Проводив ее взглядом, Нейл вздернул руку, вычерчивая знак артефакта. Алое сияние осыпалось на мостовую искрами, а в следующую секунду за спиной дракона появился Тень.

– Проследи за тем, чтобы ее никто не тронул, – мрачно произнес Олсен. – Отвечаешь за ее безопасность головой. Сообщаешь мне обо всем, что с ней связано. Убиваешь любого, кто на нее посягнет.

– Любого? – хриплый голос Тени унес порыв ветра.

– Кроме меня, конечно, – заключил Нейл и, вздохнув, отправился на прогулку по вечернему городу.

***

Едва Олсен вошел в Хэмилтон-холл, он столкнулся с камердинером старого лорда. Промокнув под вечерним дождем, Нейл выглядел не лучшим образом. Скрутив влажные отяжелевшие волосы узлом, он перекинул их через плечо, а камзол расстегнул, демонстрируя тонкую ткань рубашки, облепившей рельефное тело.

– Его светлость желает вас видеть. Он в кабинете, – произнес камердинер и поморщился, замечая ко всему прочему следы крови на одежде дракона. – Но для начала вам следует переодеться.

Нейл тихо рассмеялся, оглядывая напудренного слугу в ливрее.

– А что не так? – без обиняков протянул дракон, хватая озадаченного камердинера за плечо и заглядывая в глаза: – Твой лорд, мне кажется, не сильно разбирается в моде.

Камердинер покраснел от негодования и боли, потому что Олсен сдавил его плечо пальцами так, что тот едва сдержал вскрик. Убрав руку, Нейл толкнул камердинера в грудь, и тот безмолвно отшатнулся, пропуская грубияна.

Еще бы всякие напудренные мужики в париках не указывали, что ему делать и как выглядеть. Даже если бы он заявился к дядюшке, вымазанным в дерьме, к этому следует отнестись с уважением. Потому, что он – это он, Нейл Олсен.

С лордом у красного дракона по понятным причинам были не самые теплые отношения, но Нейл старого ублюдка терпел. Возможно, из-за Эмилин. Старик превратил ее в затворницу, лишив всего и даже простого общения. Он выбрал ей в компаньонки чопорную старую деву Коди, которая могла научить Эмилин только одному – быть черствой стервой. И только Нейл мог научить юную драконицу чему-то еще, более полезному.