Сто причин моей (не) любви

– Сидеть! – рявкнул Нейл «Мэтту».

Несмотря на злость, Олсен попросту прикрыл лицо ладонью, и пару мгновений просто сидел, ничего не говоря. И «Мэтти» тоже сидел, но иначе – вжав голову в плечи и затравленно глядя из своего угла.

– Ради богов, верни себе прежний облик, Митчелл, – проговорил Нейл и повысил голос: – Быстро!

Кажется, Эвелина была впечатлена его поведением достаточно. Коснувшись груди кончиками пальцев, она в мгновение стала собой – той самой, что он привез в свой дом. Ее губы были все еще припухшие от его поцелуев, а волосы растрепанные. Но появилось еще кое-что. Она смотрела на него, как на чудовище, со смесью страха и неприятия.

– Я облажался, да, Митчелл? – усмехнулся Нейл, а взгляд наполнился мрачной горечью.

Девушка подавленно кивнула.

– И? – с нетерпением спросил он. – Что теперь? Не подпустишь меня к себе?

Отрицательно качает головой.

Нейл почувствовал, что еще немного и слетит с катушек. От ее близости и запаха, от этого несчастного вида и страха, который заставлял ее прятать глаза, внутри него нарастало желание.

– Выходи за меня замуж, Митчелл, – сказал он.

Она отворачивает лицо, напряженно молчит и снова качает головой.

Вот как…

Презирает его. За то, кто он.

Его руки начинают дрожать, а дракон внутри ворочается – как же сложно сдержаться! Нейл стиснул зубы, а затем ударил кулаком в стену, пробивая насквозь и обдирая костяшки пальцев. Митчелл коротко вздрогнула, сжалась и громко сглотнула.

– Какого хрена ты это делаешь со мной? – зарычал Олсен. – Что, не нравлюсь? Противен тебе, Митчелл? Чего ты добиваешься? Что тебе нужно?

Она лишь вздрагивала от каждого его слова и комкала юбку на коленях. Ее пальцы были бледными, как полотно. И сама она выглядела уставшей и безжизненной.

– Нет, объясни мне, Митчелл, – Нейл пододвинулся на самый край и склонился к ней, – чего ты ждала? Зачем это сделала?

Ее губы дрожат, по щекам текут слезы, и она снова сглатывает, и Нейл понимает – она не может вымолвить ни слова.

Он потянулся к ее руке, но она отдернула, и Нейл снова взорвался:

– Недостаточно благороден для тебя? Хотела кого-то другого? – и он схватил ее за лицо, сжал пальцами щеки и вздернул ее голову: – Хотела Лесли, правда? Признайся, Митчелл. Хотела, чтобы он был на моем месте?

Ее губы поджались, она вся начала вздрагивать, но даже не воспротивилась в ответ, и Нейл усмехнулся:

– Такие, как твой герцог, возвращаются с войны героями, Митчелл. Там они насилуют женщин, убивают стариков и детей. А здесь им все прощается. Все их гребаные преступления забываются, и они скрывают свое лицо под маской джентльмена. А я никогда не лгу. И не скрываю, что убивал на войне. И я убиваю здесь. Подонков, убийц, воров и предателей. В моем мире другие законы. Но за всю свою жизнь я и пальцем не тронул женщину. Я не такой ублюдок, как тебе кажется.

Она прятала глаза. Мокрые ресницы все еще дрожали.

– Я провел там десять сраных лет, Митчелл. Я видел, как гибнут мои ребята. Люди, твою мать. Думаешь, я бы пошел на сговор с алларийцами. Я, нахрен, ненавижу их! Посмотри на меня, – и он втянул носом воздух и закричал ей в лицо: – Посмотри на меня, я сказал!

Она расплакалась вдруг, и Нейл стиснул зубы. Она так горько еще ни разу не плакала при нем. Будто, все – не простит никогда. И от этого стало так больно, что Нейл прикрыл веки и судорожно выдохнул. Мягко потянул девушку к себе, чтобы утешить, но она с яростью отбилась от его рук:

– Пусти! Не трогай!

И Нейл резко отпрянул, упираясь спиной в сидении, и долбанул ногой по сидению напротив. Он так тяжело дышал, а руки так дрожали, что казалось, он вот-вот сменит ипостась.

– Что ты хочешь от меня, Митчелл? – прорычал он.

– Свободы.

– Что?

Кажется, это просто шум дождя. Не может она сказать такую откровенную глупость.

– Я хочу избавиться от метки, – произнесла девушка, глотая слезы, – и больше никогда тебя не видеть. Не знать тебя. Забыть, что между нами было.

Нейл напряженно молчал, и Митчелл неожиданно закричала:

– Оставь меня в покое! Ну, пожалуйста! Что ты привязался? – и разрыдалась: – Я верну артефакт, обещаю. Хочешь? Найду способ… Флеминг может знать… лорд Лесли… пожалуйста, отпусти меня! Нейл…

Он тяжело дышал, глядя на нее. Его радужка посветлела, пошла золотом. Он потянулся к дверце, распахнул и вышел под дождь. Засунув руки в карманы, молча прошел мимо промокших Тени и Торна, которые не рискнули его даже окликнуть. Подставив лицо дождю, Нейл просто побрел в ночь. Физические раны ничто по сравнению с тем, как изощренно его ранила Митчелл. Она въелась в его мысли, в каждый вдох, залезла под кожу. Он с ума по ней сходил. И вот – она его искренне презирает. Метка вынуждает ее желать с ним близости, но этого мало. Нейлу нужна ее любовь. Любовь, которой нет и никогда не будет.

***

Я постаралась выкинуть господина Олсена из головы. Сначала я всеми силами постаралась воспылать к нему ненавистью, потом – стать безразличной. Но когда возвращалась к нему в мыслях снова и снова, поняла – не выйдет. Просто забудь, Эви! Но Нейл не шел из головы. Даже когда вернулась в его дом, а отец усадил меня на стул и пытал добрых два часа под осуждающими взглядами матери и лукаво-насмешливыми сестер. Подумать только, дочь связалась с драконом, и тот не скрывает своего отношения, позволяя прикасаться к ней и даже ласково обращаться при посторонних. Стыд.

Мне пришлось подключить все свое красноречие, чтобы успокоить родных и заверить, что господин Олсен позаботиться о нас лишь на время, а потом все пойдет своим чередом. А, когда ложилась спать в комнате вместе с сестрами, отвечала на их надоедливые вопросы: «А почему он такой злой?», «Он целовал тебя, Эви?», «Он жениться на тебе?». Заткнуть Мэри и Лиз удалось только ударом подушки. Маленькие негодяйки долго хихикали, а затем громко храпели. И сон не шел.

«Вы разве не будете ночевать в комнате господина Олсена? – безо всяких ужимок спросил у меня Грейм, когда я потребовала еще один комплект белья, чтобы устроить себе ночлег в комнате с сестрами. – Стоит ли тесниться, если постель у господина очень широкая и удобная?» И, как бы между прочим, в ней спит еще и сам господин. Об этом славный камердинер предпочел умолчать, хотя все и так очевидно.

И вот я лежала в постели и глядела в потолок, вспоминая ту сцену в карете. Когда Нейл ушел под дождь, а Торн и Тень доставили меня сюда, я больше всего на свете хотела сбежать, чтобы никогда не видеть красного дракона. Он делал мне слишком больно.

Время от времени я слышала за окном оклики охраны. За нами следили и днем, и ночью. Еще бы, до меня доносились обрывки фраз: «Митчелл, кажется… приказано с нее глаз не спускать», «… он ее на руках нес, я сам видел, а она его целовала и обнимала…», «Хороша девка. Видать остепенила-таки нашего босса!»