Сто причин моей (не) любви

Скучно слушать.

Олсен утомленно скрестил на груди руки.

– Но ты, Нейл, полукровка, а твоя пара – человек, – продолжил Константин. – Почему?

– У нас внеземная любовь, – издевательски бросил Олсен. – Откуда мне знать?

– Я хотел бы взглянуть на метку.

А больше тебе ничего не показать? Но Нейл, к сожалению, не мог послать императора к черту, поэтому сжал зубы, расстегнул камзол и рубашку и показал печать истинности.

– Потрясающе, – произнес Константин. – Каково это, чувствовать ее? Твой дракон ведь ощущает эту связь?

– Да.

– И несмотря на это, истинность не закреплена. Неужели ты ждешь до брака, Нейл? Ты пришел за моим согласием на этот союз?

Нахрена Нейлу чье-то одобрение, помимо собственного? Он вздернул бровь, и Константин усмехнулся:

– Вижу, ты пришел не за этим. Что ж, может, ты хочешь получить от меня привилегии, о которых мы не договаривались?

– Ваше величество, – с усмешкой произнес Олсен, – не люблю повторять дважды. Мы заключили сделку. Я не меняю ее условия в процессе. Моя женщина – это мои проблемы, не советую в это лезть.

– Ты мне угрожаешь?

Нейл вздохнул – эта беседа перестает быть предметной и утомляет. Придется объяснить доходчиво:

– Любой, кто захочет навредить Эвелине Митчелл, – выдержанно, но серьезно сказал он: – покойник. Мне срать, император это или гребаный аристократ. У меня нет времени объяснять очевидное, но я сделаю исключение. Я связан меткой, а значит, моя пара неприкосновенна. Я сдохну ради нее. И о том, чтобы с ней расстаться, не может быть и речи. Все, что касается Эвелины Митчелл – мои семейные дела. Ни ублюдочного Лесли, ни Хэмилтона. Моя истинность, еще раз, не влияет на наши договоренности.

Кажется, Нейлу удалось донести мысль. Константин долго смотрел ему в глаза, а уголок его губ нервно подрагивал.

– За какие-такие заслуги боги выбрали тебя, Нейл? – наконец, вымолвил он. – Ты груб, неотесан и жесток, но получил величайшее благословение. Ты – полукровка. Твоя пара – человек. Какая насмешка. И все-таки я не могу закрыть на это глаза. Не могу оставить все, как есть. Ты должен понять.

– Подробнее.

– Теперь ты – основная угроза для рода Алейских. Будешь претендовать на трон по праву божественного благословения…

Олсен рассмеялся до того резко, что император замолчал.

– Ваше величество, я пришел один и слишком слаб бля оборота. Я похож на самоубийцу?

– Мне нужны доказательства твоей преданности, Нейл. Мне понадобится при дворе такой дракон, как ты. Но я хочу быть уверен, что твоя истинность никогда не станет угрозой дому Алейских.

– Что я получу?

– А что ты хочешь?

– Титул и должность, – спокойно выдвинул условия Олсен.

– Раньше ты хотел только мести.

– Я стал чуть более дальновиден. И одно не исключает другого. Имущество и титул лорда Хэмилтона должны быть моими. При этом наши предыдущие договоренности тоже сохраняются. Я называю вам имена всех заговорщиков и предоставляю доказательства их вины, в обмен получаю право поквитаться с Хэмилтоном и всеми, кто был замешан в убийстве моей матери. Теперь к этому прибавится герцогство и титул вашего советника.

Император раздумывал. Наконец, он произнес:

– Согласен. Мне нужны имена.

– Лесли, Хэмилтон, Флеминг. Остальные – лишь свора.

Константин нахмурился, обдумывая слова Олсена.

– Так значит, Флеминг тоже… – лишь вымолвил он тихо. – Он воспитывал Виктора с младенчества…

– Именно он передал артефакт Маклин, напоив Виктора до беспамятства.

– Где сам артефакт, Нейл?

Олсен поморщился. Врать не было смысла.

– С ним есть некоторые сложности. Но я их решу, – сказал он в итоге. – Я слышал, что от метки истинности можно избавиться. Это правда?

– Да.

Нейл напрягся, и Константин усмехнулся:

– Тебя это не коснется. Отвергнуть печать можно только добровольно.

– Подробнее.

– Говоришь на равных, Нейл. Приказываешь мне.

– Огрехи воспитания.

К сожалению, Константин оказался в том положении, когда ему приходилось выбирать сторону. В условиях заговора и возможного нападения алларийцев, он выбрал Нейла. А теперь императору приходилось считаться с этим выбором, потому что Нейл не отличался покладистостью.

– Получишь должность тайного советника, – сказал он. – Это тебе вполне подойдет. Главная обязанность – держать аристократию в узде. Лорд Беррон и все управления правопорядка в твоем распоряжении.

Губы Нейла сами собой растянулись в зловещей усмешке – надо же, из отъявленного разбойника он только что превратился в самого влиятельного дракона после императора. И все благодаря Митчелл.

– И все-таки я хочу знать все про снятие печати, – настоял он.

– Раньше истинность считалась обычным делом, но не все хотели с ней считаться. Ритуал с использованием Слезы дракона освобождал драконов от печати, если они оба этого желали. Это привело к тому, что боги отвернулись от нас. Истинность начала встречаться реже, а после исчезла насовсем.

– Слеза дракона – один из пяти артефактов?

– Да. Вода из Источника слез. Он охраняется, Нейл.

Олсен узнал все, что хотел. Он бессознательно зажал зубами сигару, прикурил, а уж потом вскинул взгляд на ошарашенного императора:

– Что? – вскинул брови. – Здесь нельзя курить?

Константин протяжно вздохнул:

– Ты должен поработать над своими манерами, Нейл.

Олсен выдул струю дыма.

– Кстати, мне не дает покоя еще один вопрос, – усмехнулся он. – Эти болваны точно ничего не вспомнят? – и он указал рукой с зажатой сигарой на двух черноволосых драконов, стоящих за спинкой кресла Алейского.

– Ничего.

– Лесли едва дождался совершеннолетия моей сестры, чтобы сделать ей предложение. Не от большой любви, разумеется. Ваше величество, вы обрюхатили жену Хэмилтона? Виктор и Эмилин – брат и сестра?

Константин поморщился. В его глазах вспыхнуло раздражение, но тотчас потухло.

– Ты действительно ушлый дракон, – усмехнулся он. – Не зря я так высоко тебя оценил. Хэмилтон принял в семью мою дочь от леди Сесиль, чтобы вырастить ее, как свою. Его жена была бесплодна, а я хотел видеть, как растет мой ребенок от любимой женщины.

– Взяв в жены дочь императора, Лесли проложил бы себе дорожку к трону, – протянул Нейл, делая очередную затяжку: – Я позабочусь о сестре. Даю слово чести.

Докурив, он поднялся и снова отвесил Константину поклон:

– Я так понимаю, руки у меня окончательно развязаны?

– Постарайся не чернить моего имени, Нейл. Я должен оставаться в стороне от любых грязных дел, но ни один заговорщик не должен остаться в живых.

– Отлично.

Олсен пошел к выходу, как вдруг император бросил: