Столкновение миров

Цвет зарождающегося дня изменил доминирующий оттенок кожи с серого на желтый…

— Эй! Поезд! Привет, ты, большой хреновый поезд! — крик был утробным, мало чем отличающимся от животного рева. Джек снова посмотрел вперед.

Они ехали прямо на узкий, маленький коробок здания.

Рядом с караульным помещением стоял Волк, но на светящихся оранжевых глазах все сходство с Вулфом заканчивалось.

Голова этого Волка казалась отвратительно плоской, словно чья-то большая рука снесла верх черепа. Его лицо выдавалось над скошенным подбородком, словно камень, нависший над длинным спуском. Даже внезапная радость, появившаяся на лице, не могла скрыть его непроходимую, грубую тупость. По щекам у него свисали заплетенные в косички волосы. Его лоб перерезал шрам в виде буквы «X».

На Волке было надето что-то вроде формы наемника. Над черными башмаками нависали зеленые мешковатые брюки, но, как заметил Джек, носки башмаков были срезаны, позволяя Волку высунуть свои костистые волосатые пальцы наружу.

— Поезд! — Он лаял, рычал, пока поезд не преодолел последние пятьдесят метров. Он начал подрыгивать, дико ухмыляясь, и щелкать пальцами, подобно Кэбу Кэловэю. Из пасти вылетали жуткие хлопья пены. — Поезд! Поезд! Хренов поезд ПРЯМО И СЕЙЧАС! — Его пасть распахнулась, в широкой и внушающей тревогу ухмылке показывая полный рот сломанных желтых клыков.

— Вы ребята, чертовски рано! Отлично, отлично!

— Джек, что это такое? — спросил Ричард. Его рука в панике до боли сжала плечо Джека. Но нужно отдать должное, что его голос был довольно ровный.

— Это Волк, один из Моргановских.

«Ну вот, Джек, ты и произнес его имя, задница!»

Но сейчас не было времени об этом беспокоиться. Они поравнялись с караульным помещением, и Волк явно намеривался прыгнуть на поезд. Джек наблюдал, как он неуклюже скакнул по пыли, глухо стуча башмаками со срезанными носками. В кожаном поясе, который пересекал его грудь, как патронаж, был нож.

Джек перевел автомат на одиночный огонь.

— Морган? Кто Морган? Какой Морган?

— Не сейчас, — сказал Джек.

Он сконцентрировался на одном Волке. Ради своего же блага изобразил на лице широкую усмешку, держа «Узи», подальше от противника.

— Поезд Андерса! Здорово! Здесь и сейчас!

С правой стороны паровоза на широкой, как подножка автомобиля, ступеньке торчала ручка в виде большой скобы. Дико ухмыляясь, разбрызгивая пену по подбородку, явно взбесившись, Волк ухватился за ручку и с легкостью вспрыгнул на ступеньку.

— Эй, а где старик? Волк! Где…

Джек поднял «Узи» и всадил пулю в левый глаз Волка.

Светящий оранжевый свет в глазах угас, подобно пламени свечи при сильном дуновении ветра.

Волк упал на спину со ступеньки, как человек, совершающий глупый и необдуманный прыжок в воду. С глухим стуком он грохнулся на землю.

— Джек. — Ричард дернул его, заставляя оглянуться. Выражение его лица было не менее диким, чем у Волка, только лицо исказилось в ужасе, а не радости. — Ты имел в виду моего отца? Мой отец замешан в этом?

— Ричард, ты мне доверяешь?

— Да, но…

— Тогда оставь это. Оставь это. Сейчас не время.

— Но…

— Бери автомат.

— Джек…

— Ричард, бери автомат.

Ричард наклонился и поднял «Узи».

— Ненавижу. Ненавижу автоматы, — вновь сказал он.

— Да, да я знаю, я и сам не особенно их жалую, Малыш-Риччи. Но наступил час расплаты.

6

Рельсы приближались к высокому частоколу стены. Из-за нее доносились ворчание и крики, возгласы одобрения, ритмическое покачивание, звук каблуков, четким ритмом стучащих о голую землю. Но были и другие звуки еще менее поддающиеся расшифровке. Весь этот непонятный набор звуков был для Джека шумом военных грез, караульное помещение и приближающуюся стену из частокола разделяла площадка шириной с полмили. И, если учесть, что там проходила эта ерунда, Джек сомневался, что кто-либо расслышал его единственный выстрел. Поезд, будучи электрическим, двигался почти бесшумно. Должно быть, преимущество внезапности по-прежнему оставалось на их стороне.

Рельсы исчезали под двойными закрытыми воротами в стене частокола. Джек видел, как сквозь грубо опоясанные бревна пробивался дневной свет.

— Джек, лучше притормози. — Теперь они были в ста пятидесяти ярдах от ворот. Из-за них доносилось пение хриплых голосов:

— Запевай, запевай, ЙОХХ! Раз, два! три, четыре! ЙОХХ!..

Джек снова подумал о людях-животных Герберта Уэллса и содрогнулся.

— Выбора нет, приятель, тараним ворота. У тебя еще хватит времени, чтобы нырнуть рыбкой.

— Джек, ты сошел с ума. Я знаю…

Сотня ярдов. Скрежет батареи. С шипением выпрыгивает искра. По обе стороны мимо них проносится голая земля. «Здесь пшеницы нет, — подумал Джек. — Если бы Ноэль Кауэрд писал пьесу о Моргане Слоуте, он бы назвал ее „Пагубный дух“».

— Джек, а что, если этот еле ползущий поезд сковырнется с рельс?

— Может быть и такое, — сказал Джек.

— Что, если он пробьет ворота, и тут рельсы закончатся?

— Нам хватит и одной, не так ли?

— Пятьдесят ярдов. Джек, ты действительно потерял рассудок.

— Может быть. Сними автомат с предохранителя, Ричард.

Ричард щелкнул предохранителем.

Топот… Ворчанье… Морган и ругающиеся люди… скрип… крики… нечеловеческий взрыв смеха, который заставил Ричарда нагнуться. И все это Джек прочитал в лице Ричарда. Явную решительность, и поэтому Джек с гордостью улыбнулся.

«Он будет стоять бок о бок со мной, собранный, рациональный Ричард. Или нет, он действительно будет стоять бок о бок со мной».

Двадцать пять ярдов.

Визги… Завывание… Выкрикиваемые команды… и низкий крик рептилий. — ГРУ — ООО! — от этого волосы на голове Джека стали дыбом.

— Если мы отсюда выберемся, — сказал Джек, — я куплю тебе вкуснятину «Дэариквин» (магазин «Молочная Королева»)

— Еханый бабай! Вот это да! — закричал Ричард и, невероятно, но засмеялся. В ту минуту желтый, нездоровый цвет начал сходить с лица Ричарда.

Пять ярдов и неотесанные столбы, которые придавали воротам неприступный вид. Да, очень неприступный. Джек успел еще задать себе вопрос, а не сделал ли он большую, грубую ошибку.

— Ложись, приятель!

— Не называй меня п…

Поезд врезался в частокол ворот, швырнув обоих вперед.

7

Ворота действительно были довольно крепкими. И, вдобавок, они были заперты засовом из двух больших бревен. Поезд Моргана не был невероятно большим, и батареи были уже на исходе после проезда через Проклятые Земли. Столкновение наверняка сбросит его с рельсов, и оба мальчика вероятнее всего погибнут при этом. Но у ворот была ахиллесова пята. Были заказаны новые петли, сконструированные согласно современным американским представлениям. Однако их еще не привезли, и, когда поезд врезался в ворота, старые железные петли соскочили.