Стойкость

– Что ты сделала?

– Возможно, мы просто провели последние три дня, пытаясь забеременеть.

Блю морщит лоб.

– Ты принимаешь таблетки.

– Я принимала таблетки.

– Когда прекратила?

– Неделю назад, когда меня похитили.

– Хм. Ты - медсестра, а Джейми - врач, но я не думаю, что так бывает. Мне кажется недели перерыва в гормональных противозачаточных средствах не достаточно, чтобы забеременеть.

– Мы знаем, что это может быть попадание или промах, но мы уверены, что сделали все возможное, чтобы у меня была овуляция.

– Я немного запуталась. Как провести последние три дня, пытаясь забеременеть, чтобы Киран не выбрал тебя сегодня своей женой? Ты не узнаешь беременна ты ли нет в течение нескольких недель.

– Киран мог бы аннулировать права Джейми на меня, потому что мы еще не женаты. Но он не мог бы отменить ребенка, поэтому мы планировали солгать, а затем надеяться на две полоски.

– А потом у тебя не было возможности солгать, потому что Уэстлин и Митч добровольно согласились на брачный договор, - Блю смеется.
– Черт, Элли. Ребенок - это действительно радикальное решение проблемы, которой у тебя в итоге не было.

Я уверена, что сейчас это звучит как безумный план, но проблема решена, но угроза выйти замуж за Кирана была вполне реальной еще несколько часов назад.

– Это была тяжелая ситуация...пока она не была решена. А потом у меня был этот чертов момент.

У меня все еще дерьмовый момент.

– А что сказал Джейми?

– Он сказал, что не будет возражать, если я забеременею. В любом случае, мы поженимся.

– Ты хочешь ребенка прямо сейчас?

Я раскачиваюсь с ноги на ногу, покачивая Харрисона.

– С одной стороны, да. Но с другой стороны, когда я смотрю на тебя, Сина, на детей, я вижу, как тяжело воспитывать детей, и мне хочется подождать.

– У нас чрезвычайные обстоятельства. Не размышляй о том, какой, по твоему мнению, будет ваша жизнь, основываясь на том, что ты видишь в нас, иначе у тебя никогда не будет детей.

– Я знаю, что это было бы не так хаотично, как сейчас.

Я поворачиваюсь так, чтобы Блю могла видеть лицо Харрисона.

– Он спит?

– Мистер Капризный отключился.

Блю и дети ложатся спать, но нет никакой надежды, что я засну хоть на минуту. Я не смогла бы заснуть, даже если бы попыталась. Я слишком занята, переживая кошмар реальной жизни.

***

Солнце встает, когда звенит мой телефон.

Стерлинг уже в пути.

Я иду в спальню Блю и осторожно трясу ее.

– Блю, - шепчу я, потому что видела, как Харрисон пробирался ночью в постель к своей маме.

– Уже пора?

– Да. Стерлинг уже в пути.

– Ладно.

Она садится и трет глаза.

– Я позвоню Изабель.

– Она уже здесь. Она пришла около часа назад и легла спать в комнате для гостей. Она сказала, что все пойдет быстро, как только они пошлют кого-нибудь за мной. Она не хотела, чтобы нам пришлось ждать ее.

Я так благодарна Изабель, что она предложила посидеть с детьми, чтобы Блю могла поехать со мной.

– Боже, она потрясающая свекровь. Не знаю, что бы я без нее делала.

У меня не будет такой свекрови, как Изабель. Вместо нее у меня будет та, которая отреклась от своего сына. Ну и стерва. Наверное, мне лучше не связываться с ней, потому что я все равно не смогу мириться с ее дерьмом. Блю скользит к краю кровати.

– Мне очень не хочется будить Изабель и просить ее перебраться в эту кровать, но Харрисону прошлой ночью было так плохо. Я не хочу будить маленького монстра на случай, если он решит устроить новую истерику.

– Хочешь я разбужу ее, пока ты будешь собираться?

– Пожалуйста. Бункер находится всего в пятнадцати минутах отсюда, так что у нас не так много времени до прибытия Стерлинга.

Как я собираюсь это сделать? Если бы Блю не пошла со мной, я не уверена, что справилась бы. Даже если я медсестра.

– Спасибо, Блю. За все.

– Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Так всегда было у нас с Блю.

– Я знаю.

***

Я в полном отчаянии, когда Стерлинг останавливается перед складом. Наверное, это его они называют бункером. Вот оно. Я вот-вот увижу, как выглядит избитый Джейми. Я не готова. При входе темно, а скрипящая дверь подливает масла в мое и без того нервное состояние. Это страшно и пугающе, как ад. Теперь я понимаю, почему Братство привело своих врагов в такое место. Стерлинг ведет нас в заднюю часть склада. То, что я вижу, когда он открывает дверь, шокирует. От ужаса хочется кричать. Тошнит от отвращения. Наброситься в гневе.

Озлобленность. Враждебность. Горечь. Все это выходит из-под контроля в моем сердце и голове, когда я вижу окровавленное, избитое тело Джейми, свисающее с потолка.

– Спустите его. Сейчас!

Последнее слово звучит так, будто оно исходит от рассерженной матери-медведицы, а не от меня. Его тело обмякло. Я бы спросила, жив ли он, если бы не видела, что его кожа все еще розовая, а грудь поднимается и опускается. Человек, которого я никогда не видела, опускает Джейми, используя какую-то систему цепных шкивов.

– Вы проверили его руки, чтобы убедиться, что в них есть кровообращение?

Мужчина смотрит на меня и ничего не говорит.

– Он врач. Ради Бога, ему нужно использовать свои руки. Сделав это, вы, возможно, нанесли непоправимое повреждение нервам.

Син подходит, чтобы помочь мне опустить его на пол.

– С ним все будет в порядке, Элли.

Я не уверена.

– Это ужасно, Син.

– Этого следовало ожидать, учитывая то, что он пережил. Ты можешь не одобрять этого, но это то, что мы делаем.

Все намного хуже, чем я ожидала.

– Не думаю, что когда-нибудь пойму эту варварскую практику.

– Посмотри на него, Элли. Все это было для тебя. Демонстрация его доверия к тебе. Продолжение его любви.

– Я знаю.

И это заставляет меня чувствовать себя такой виноватой. Его лицо распухло и искажено многочисленными порезами. Он мог бы сойти за любую жертву лобового столкновения, которых я видела в приемном покое. Он мало похож на моего драгоценного Джейми. Он бормочет мое имя, пока я оцениваю урон.