Страна Арманьяк. Компиляция. Книги 1-7

– Не боярин, сотник я.

– А мне все одно... – безразлично ответил калека.

– Меня в бою в полон взяли. А ты чего здесь сидишь?

– Дык, жду, когда на кол за побег посадют, али зверью прилюдно скормят, – Лука криво усмехнулся. – Тока все не садють и не садють. Видать, не до меня им. Чуял, татарва болтала, хана наши разбили, а теперича к граду приступают?

– Приступают.

– Ну и как, скоро возьмут?

– Не скоро, – честно ответил я. – Если возьмут вообще.

– Плохо, – Лука немного помолчал, а потом спросил у меня. – А ты, сотник, чего собрался делать?

– Плясать... – зло буркнул я в ответ.

– Не злись, сотник... – примирительно прохрипел Лука. – Можить за выкуп договорился, али как?

– Али как. Скажи лучше, где мы? Ну... что рядом, сколько татарвы, все что знаешь...

– Бежать никак собрался? – хмыкнул калека. – Ишь, какой скорый...

– Какой есть.

По коридору прошелся один из надзирателей, пришлось замолчать. Лука заговорил первым.

– Руки ноги у тебя целые, сотник?

– Вроде целые... – я попытался встать, опираясь руками об стену и встал, правда пришлось стиснуть зубы, чтобы не заорать. Дико болели все мышцы и подранная кожа на боку, но кости, к счастью, остались целые.

«Если слегка размяться... – довольно подумал я. – То не все так плохо. Через не могу, должно получиться. Вот только что?..»

– Целые, хвала господу нашему, – удовлетворенно прошептал Лука. – А духу хватит?

– Чего-чего, а духа точно хватит... – ответил я, все еще не понимая, к чему клонит калека. Ну ладно, расскажет он мне, что, где и сколько. А дальше? Надзирателей куча, и я не птичка, чтобы через решетку пролететь. Гвоздь бы какой завалященький, да где его возьмешь. Да и с гвоздем... Кандалы не на замках, заклепаны, далеко в них не убежишь...»

Калека пристально посмотрел мне в глаза, помолчал, а потом решительно сказал:

– Раз так, значитца, сотник, тогда слушай меня. Я здеся все знаю, тока мне уже без пользы...

Глава 24

– Да, без пользы... – повторил Лука, ненадолго замолчал и продолжил: – Темница под землей, неподалеку от одной из башен. Ход в нее отсюда заложили, но есть другой, во второе узилище. Оно тоже подземное, рядом здесь. Узников оттуда недавно перевели в главную темницу, она под ханским дворцом, а вместо них туда недавно перетаскали разный припас воинский, ибо то место, где его раньше хранили, стало подтапливать.

Я моментально насторожился.

– Откуда знаешь?

– Не перебивай, сотник! – строго оборвал Лука. – Я все знаю, долго сижу, все слышу и примечаю...

Он недоговорил и снова зашелся в грудном, глухом кашле. Откашлявшись, калека отхлебнул воды из черепка, долго отплевывался и только потом снова заговорил.

– Для себя примечал, сотник, но вишь, как вышло, не судьба теперь...

– Ладно, верю. Что еще?

– Опять спешишь... Кхе-кхе... твою же мать... так вот, уже из него есть выход прямо в башню. А дале, как уже получится. Можно в ров сигануть, он с водой, али что еще... но сам понимаешь, тудой еще добраться надо...

– Понимаю. Продолжай.

– Тутой раньше тюремщиков поболе было... – начал Лука, – но как наши начали приступать, оных на стены забрали, оставили только четверых, они друг друга по двое сменяют. Сейчас Мустафа и Фарид, скоро придут Али и Ибрагим. Али, тот добрый, иногда даже кости за собой догрызть отдает, не бьет почти. Он как приходит, сразу дрыхнуть заваливается. А вот Ибрагимка, сволота... – калека зло сплюнул. – Первым делом узников сечь починает. Пока не перепорет всех, не угомонится. Смекаешь? Ты еще сильный, как зайдет...

Я молча показал ему свои кандалы. Сильный то сильный, но голыми руками в этих железяках, справится с вооруженным здоровым мужиком будет трудновато. Особенно без шума. Твою мать... в железе даже полного шага не сделаешь, семенить приходится. И на ручных кандалах цепь длиной всего сантиметров пятнадцать.

Лука пожал худыми плечами.

– Тама, в каморке, есть инструмент кузнеца. Сымешь, али цепи пересечешь. А до того... – калека уполз в угол и долго там шебаршился, а когда вернулся, протянул мне на ладони длинную деревянную щепку. – Вот, держи... на раз должно хватить... Дале разберешься...

Я потрогал пальцем острый конец деревяшки. Вроде твердое. Глупо надеяться на то, чтобы пробить доспех, этим даже одежду не проткнешь, но в глаз или в голое горло войдет как по маслу. Хотя хватит только на один удар. Ну хоть что-то...

Лука помолчал, а потом, с неожиданной жесткостью сказал:

– Но есть условие одно.

– Какое?

– Перед тем, как уходить будешь, прибьешь меня! – жестко ответил Лука. – У самого рука не подымается, сколько раз хотел, но не смог. А от своего смертушку принять, все же лучшее будет, чем от татаровей. Отказываться даже не думай, немедля закричу, сдам тебя. Понял, сотник?

Я не стал отговаривать. Мужик понимает, что уже не жилец и сделал свой осознанный выбор.

– Хорошо.

– Клянись в том, господом нашим! – потребовал Лука.

– Какое дело господу до моих клятв? Слово свою даю. А оно тверже камня.

– Пусть так... – после паузы согласился калека. – Тока... тока сделай все быстро...

– Родичи у тебя есть? Чтобы весточку передать, ежели живой останусь.

Лука отмахнулся.

– Лишнее оно. Нет никого. А ежели кто есть, тем до меня дела нет. Давай дальше, задавай вопросы, так оно сподручней будет...

На выяснение подробностей ушло совсем немного времени. Многого Лука просто не знал, но того, что он сообщил, для начала должно было хватить. А дальше... дальше как получится... Бежать я решил твердо. Хотя бы попытаться это сделать, потому что выбора у меня другого нет. Висеть на стене поживой для ворон как-то не улыбается. Не факт, что так и случится, Юсуф мог просто меня пугать, но я никогда не ждал от судьбы милостей и не собираюсь.

Выпытав все что смог, я принялся осторожно разминаться, а калека уполз к себе угол.

Сердце колотилось как бешенное, голова продолжала раскалываться, но боль в мышцах стала не такая острая. Подвижность постепенно восстанавливалась. До полной кондиции, конечно, я не дойду, но и этого должно хватить на первое время.

– А я знал... знал... – Лука снова заговорил.

– Что знал? – я в последний раз присел и привалился к стене. После чего оторвал лоскут ткани от подштанников и принялся наматывать на тупой конец щепки.

– Бабка одна напророчила... – спокойно ответил калека. – Сука, старая... Грит, примешь ты смертушку от своего, да рад ей будешь, как лучшему гостинцу...