Страна надежды

— Ты коновал, Мунда, — Магистр магии извлёк из воздуха отобранную некогда у королевы бутылку и немного отхлебнул. Глянул на этикетку, затем на Раймунду и хмыкнул. — Да, штучная вещица! По чуть-чуть буду давать раз в неделю, потому что полезное есть, а потом — только безалкогольные напитки.

Королева улыбнулась, убедившись, что с ним всё в порядке, и занялась лечением кисти. Её ладонь тут же накрыла рука графа Саамата, и тот вкрадчиво предложил не вытягивать из себя силы.

— Всё привыкнуть не могу, — вздохнула королева, жмурясь от тепла лечебной магии. — Не ощущаю я ребёнка — и всё тут! Хорошо, не тошнит. Ладно, живот вырастет, точно не забуду.

— Страден раньше в голову втемяшит, — подмигнул Магистр магии. — Ты ещё взвоешь!

Раймунда закатила глаза и пробормотала: «О да-а!». Посидев пару минут, она настроилась на разговор с Темнейшим и присела перед шаром. Граф Саамат устроился за её спиной, наложив на себя тройное, будто слоёный пирог, заклинание невидимости.

Сделав пару глубоких вдохов, королева «надела» на лицо улыбку и попыталась связаться с императором. Она уже отчаялась, когда услышала издевающийся мурлыкающий голос:

— А я всё гадал, когда ты соизволишь всполошиться. Ну, доброго дня и добрых ночей, королева Раймунда. Ничего мне сказать не желаешь? Предложить, например.

— Хочу, — кивнула королева. — Вернуть мужа. Ваше императорское величество, похищение — это мелко! И посольство я не отзову…

— Не отзовёшь, значит? — осклабился Темнейший, сверкнув полным набором зубов. — А по частям Страдена получить не хочешь?

— Либо целиком, либо он мне неинтересен. У нашего посольства большой список сведений, и вы тоже можете получить его частями или сразу. Я полагаю, выгоднее частями.

Раймунда контролировала каждый вдох, тщательно следила за интонацией, старалась, чтобы не выдали ни лицо, ни голос. Она боялась императора, понимала, чем грозит ей и Лаксене гибель короля, но рисковала, угрожала, стараясь обескуражить противника. Руки графа Саамата на плечах вселяли уверенность, и королева дерзко смотрела Темнейшему прямо в глаза — как победительница, а не побеждённая.

Император задумался и, склонив голову, поинтересовался, на что так отчаянно намекала Раймунда.

— Всего лишь на любовь к вам вашего второго тестя, — захлопала ресницами королева. — Он будет вне себя от счастья, когда узнает о возросшей мощи Империи и порадуется нашим хвалебным одам. Верните Страдена, Темнейший, и послы внезапно онемеют.

— Угрожаешь и шантажируешь! — император зааплодировал. — И даже тоненькой шейки не жалко. Очередные шпионы, Раймунда, а я что тебе говорил? Пусть твои люди начинают молчать прямо сейчас, чтобы не пришлось замолчать тебе.

Не дав королеве ответить, Темнейший исчез.

Раймунда сразу обмякла, осела в кресле, будто из неё вынули стержень, и понуро опустила голову. На попытку графа Саамата успокоить, отмахнулась и встала, заметив, она давно взрослая девочка и девять лет самостоятельно решает свои и чужие, то есть супруга, проблемы.

— Да, всего четырежды прибегала к моей помощи, — согласился Магистр магии. — Но как друг я могу?..

— Можешь, — слабо улыбнулась королева, глянула на часы и засуетилась, быстро раскладывая и запирая по ящикам бумаги. — Преисподняя, опаздываю! Уже без пяти пять! Идём со мной, послушаешь этих остолопов. Заодно, Элалий, продумывай спасательную операцию: как королева я потребую от тебя исполнения обязанностей министра магии.

Граф Саамат поклонился и, когда она навела на столе и в ящиках идеальный порядок, подал руку Раймунде.

Глава 6

Затылок Страдена ныл, голова кружилась, будто от сильнейшего подпития. Однако он хорошо помнил, что ничего не пил.

Король осмотрелся, пытаясь понять, как оказался не в собственной постели во дворце, а в каком-то подвале. Хорошо, не в камере! Каменные стены, окна высоко под потолком — не достать, узкая кровать, стол и стул. Определённо, Страден попал сюда не по собственной воле.

Он потёр затылок, пытаясь восстановить события минувшего вечера. Воспоминания обрывались на отходе ко сну.

И вот Страден оказался неизвестно где, всё в тех же спальных штанах…

Король встал и, пошатываясь, подошёл к ширме, за которой обнаружился таз с водой и свежее полотенце. Страден проигнорировал принадлежности для умывания и подёргал за ручку двери. Она не поддалась, не сдвинулась ни на дюйм. Массивная, окованная железом, как в старинных в замках. Это навело короля на мысль о том, что он очутился в одном из подобных замке. Судя по освещению, не в подвал, значит, его держали наверху, на последнем этаже: жилые покои устроены иначе, а данное помещение напоминало жилище прислуги.

Страден нахмурился и забарабанил в дверь, требуя немедленно выпустить его и напоминая, кем он является. Ответом была тишина. Тогда король перечислил неведомым преступникам, чем грозит похищение короля. Страден живописал все стадии допросов, ужасы казни огненным мечом и последствия для семьи изменников. Но опять ничего.

Сообразив, что кричать бесполезно, а дверь не высадить даже начальнику королевской охраны, Страден умылся, раздумывая, кто и с какой целью мог его похитить. Безусловно, не всех в Лаксене устраивала власть Серано, но чтобы так открыто решиться на государственный переворот?! И как заговорщики смогли проникнуть в его спальню, минуя посты и магическую охрану? Неужели среди них были чародеи, или среди стражи завёлся предатель?

Прошел час, другой, а к нему никто не приходил, не выдвигал требований. Зато Страден успел вычислить всех неблагонадёжных и обдумать идеи по их нейтрализации, если он, конечно, выберется отсюда. Среди подозреваемых числились трое, и все — из рода Серано. Остальных уничтожили при подавлении прошлого заговора, едва не стоившего жизни Раймунде.

Разумеется, Страден не собирался убивать или ссылать родственников, всего лишь поговорить, выяснить, каковы их настроения и в зависимости от них предпринять те или иные шаги.

Четвёртым человеком, который теоретически мог захватить власть, был граф Элалий Саамат, но король и мысли не допускал, чтобы Магистр магии пошёл против него. Пятнадцатый граф славного рода Саамат всегда стоял на стороне Серано, защищал Страдена и Раймунду. Король надеялся, тот сумеет уберечь королеву и теперь, когда Страден оказался в застенках неведомых похитителей.

Посидев ещё немного, король пришёл к выводу, что оказался в руках внешних, а не внутренних врагов. На это натолкнул вид из окна: пейзаж не напоминал лаксенский, если только Страдена держали не на севере, у отрогов гор.