Страна надежды

— Да пошёл ты, благородная шваль! Крови в жизни не нюхал — а всё туда же.

— Что ж, сейчас и понюхаю. Вашу.

Раз — и Веор отлетел к стене. Два — ему в грудь ударил голубой поток искр, вырвавшийся из посоха. Три — у обращённого горлом пошла кровь.

Граф Саамат подошёл к нему и без помощи магии поднял за шиворот, потом размахнулся и ударил кулаком в живот. «За королеву, заморыш», — чуть слышно проговорил он и нанёс удар снова.

Растерявший задор Веор захрипел и, когда граф Саамат, невозмутимо полоснув ребром ладони по горлу, отпустил, сполз на пол, давясь сгустками крови и рвотными массами.

— А теперь записывайте, — обратился Магистр магии к застывшему в уголке писарю. — Видящий проверить его уже не сумеет, так что положитесь на моё честное слово.

Граф Саамат снова обернулся к хрипевшему Веору и засучил рукава:

— Ну, что ж, господин Веор Мрено, приступим!

Обращённый отреагировал так же, как некогда Лючия, но Магистра магии не разжалобили стоны. Он грубо проникал внутрь сознания, вырывал из него нужные сведения и мыслеобразами выпускал наружу. «Живые картины» вспыхивали перед взором писаря и исчезали, сменяясь новыми.

Когда граф Саамат закончил, Веор смотрел на него пустыми глазами. Он потерял разум.

Глава 21

Спальня Раймунды пропахла лекарствами. Сама она, откинувшись на взбитые подушки, кривясь, пила напиток подозрительного коричневого цвета.

Окна были расшторены, и комнату заливал яркий солнечный свет. Стоял погожий летний день, жаркий, с неимоверно голубым небом, в котором, казалось, можно раствориться, если долго смотреть на него. Из парка долетал запах жасмина, а с реки — смех и крики горожан.

В воздухе мелькали всадники на крылатых конях. Они играли в салочки, устраивали скачки. Визжали дамы, впервые воспарившие в небеса вместе с кавалерами, довольно улыбались маги, заложившие сложный поворот, проклинали летунов прохожие: те пугали их, проносясь низко над головами.

По реке скользили лодки, баржи и небольшие судёнышки; от неё едва заметно тянуло тиной. Крякали утки, покачиваясь на волнах, чистили пёрышки и ныряли за блестящей рыбкой. Жались к матерям утята — пушистые жёлтые комочки.

Всего этого королева не видела: она не вставала и целые дни проводила в постели. Вчера ей стало лучше, и доктора разрешили сидеть.

Мучаясь от безделья, Раймунда попросила принести какую-нибудь книгу из библиотеки, однако лекарь настоял, чтобы ей читала одна из придворных дам. Королева выдержала ровно десять минут, затем отобрала «Эльфийские баллады» и заявила, что голос леди Амалии и поэзия — вещи несовместимые. В итоге томик покоился под подушкой, и Раймунда иногда со скуки его почитывала. Время от времени, когда никто не видел, пыталась колдовать, благо волшебная палочка всегда под рукой. Сил не хватало, и королева разочарованно вздыхала.

О сыне она ничего не знала: тот всё ещё находился под неусыпной опекой врача, сиделок и кормилицы. Радовало только одно: он жив.

Также в стенах опочивальни королевы не заговаривали о Страдене. Раймунда подозревала неладное, но после двух-трёх попыток выспросить поняла: ей ничего не скажут.

Королева отставила пустой стакан и обратила взор к потолку, на котором плясали «солнечные зайчики».

— Доброго дня. Ты как?

Раймунда вздрогнула и обернулась на голос.

Граф Саамат искал вазу, чтобы поставить пышный букет пионов. Бордово-красные шары гнулись под собственной тяжестью, их эффектно оттеняли резные густо-зелёные листья.

— Элалий! — радостно воскликнула королева, порываясь сесть.

Магистр магии поспешно удержал её и напомнил о постельном режиме.

— Я думала, ты меня забыл. Не заходил вовсе…

— Дела, Мунда, — граф Саамат нашёл-таки вазу, наполнил водой и водрузил букет на туалетный столик. — Из замкового сада, специально для выздоравливающей. Извини, если с цветом не угадал, но белые не такие эффектные.

Раймунда улыбнулась и заверила: цветы очень красивые.

— Дай понюхать, — она вытянула руки и через минуту сжала букет, уткнулась в него носом. — Ой, на них ещё роса! Откуда, Элалий?

— Да просто с утра срезал, в холод положил. Ты как?

Магистр магии присел рядом и пощупал пульс.

— Живая. Вот, теперь точно не умру, раз ты мне букеты носишь, — рассмеялась королева и положила цветы на колени.

— Опять подтексты? — покачал головой граф Саамат и замер, разглядывая ауру.

Воспользовавшись его неподвижностью, Раймунда игриво ухватила Магистра магии за руку и потянула к себе. Тот едва не повалился на королеву, с трудом удержав равновесие.

— Мунда, прекрати свои выходки! — прикрикнул он. — Вот позову сиделку…

— Не надо! — замахала руками королева. — Не хочу спать, надоело уже! Отнеси меня к окну и усади на подоконник.

Граф Саамат покачал головой.

— Элалий, ну, пожалуйста! — промурлыкала Раймунда, захлопав ресницами, и мстительно добавила: — А то расскажу, что ты заходил.

— Подумаешь, очередная галлюцинация! — пожал плечами Магистр магии. — Меня здесь нет, а цветы от моей матери принёс фамильяр.

Королева вздохнула и скривила губы.

— Вот так всегда! А теперь скажи правду. Ты не просто так подарил букет. Нет, Элалий, — она стала необычайно серьёзной, — я не на чувства намекаю, а на соболезнования. Скажи, Страден умер, да? Не тяни, я сильная девочка и прекрасно тебя знаю. Ты именно так бы и поступил: отвлёк цветами.

Граф Саамат молчал, разглядывая перстни на руках.

Королева напряглась, потянулась к нему, заключила лицо в ладони и прошептала:

— Ну же, скажи! И что с ребёнком? Всё слишком тихо, все слишком нарочито уходят от ответа на вопросы. Я, наверное, сейчас можно сказать, я ведь собиралась развестись со Страденом.

Магистр магии вздрогнул и изумлённо поднял на неё глаза. В них читалось: «Ты шутишь?!». Он осторожно отвёл её ладони, забрал букет и под буравящим спину взглядом водворил цветы обратно в вазу, потом развернулся и одарил Раймунду долгим, не мигающим взглядом.

— Надеюсь, про развод ты пошутила, — глухим голосом пробормотал он. — Особенно после рождения наследника. Я проверил: он от Страдена, ты ошиблась. И к лучшему, потому что иначе не смог бы смотреть в глаза королю.

— Так Страден?.. — в голосе королевы затеплилась надежда.

Морщась, она согнула колени, обхватила их руками и подалась в сторону графа Саамата.

— Элалий, да не тяни же! — не выдержав, крикнула Раймунда. — И ребёнок, он ведь недоношенный…

— Хиленький, но если не умрёт на неделе, выкарабкается. Вроде, не должен умереть. Прости, но сил ещё и на него у меня нет: все потратил на тебя и Страдена. Он жив, только волнуюсь я за него гораздо больше, чем за юного принца. Страден всё ещё не пришёл в сознание, хотя дышит, а сердце бьётся. И ты собралась его бросить! — в голосе Магистра магии прозвучал укор.