Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Страна воров на дороге в светлое будущее
Шрифт:

Сколько же их погибло, лучших людей России, умных, великодушных, порядочных? Вместе с ним ушли из общества, перестали цениться понятия чести, благородства, достоинства. А когда общество перестает с благоговением к ним относиться — все, питательная среда для разгула преступности готова.

Возьмем данные из не так давно рассекреченной книги Гиннеса. С 1917 по 1959 год в СССР было осуждено по политическим и другим мотивам 66 миллионов 700 тысяч человек.

Когда же мы стали такими? И кто этот селекционер-мичуринец?

Общественное сознание формировалось в криминальном направлении буквально с первых дней после октябрьского переворота.

Вот

фотография мальчика в матросской форме. Он тяжело болен, по сути не жилец на этом свете. Убивать его, даже во имя интересов пролетариата, не было никакой нужды. А его убили, выпустили в него несколько револьверных пуль, потом добили трепыхавшееся на полу тельце.

Участь цесаревича Алексея разделили его сестры. Маша, Таня, Оля, Настя. Их тоже убили. На девочках под платьями были корсеты. Пули не сразу пробили их. Пришлось докалывать штыками.

Когда жесточайшее в мировой криминалистике преступление не было осуждено обществом, когда даже историки не выразили порицания убийцам — следует ли удивляться последующему разгулу преступности?

«Нужна чистка террористическая, — поучал в 1921 году вождь мирового пролетариата В. И. Ленин. — Суд на месте и расстрел безоговорочно!» На местах, в губерниях и уездах, ему вторили тысячи и тысячи ретивых помощников.

Читаем газеты первых лет революции. «Арестованы и заключены в тюрьму как заложники поименованные ниже представители буржуазии…» Следует пространный список. Простые русские фамилии. Военные, священнослужители, интеллигенция, торговцы, служащие… «При малейшем контрреволюционном выступлении, при всяком покушении на вождей рабочего класса эти лица будут немедленно расстреляны».

Потом этот метод возьмут на вооружение гитлеровцы. Но, конечно, без такого сладострастного отбора всего лучшего, что есть в обществе, не в таких, конечно, масштабах.

В газете «Петроградская правда» 1 сентября 1921 года было опубликовано сообщение об очередном заговоре. Среди участников его — «Гумилев Николай Степанович, 33 л., бывший дворянин, филолог, поэт, член коллегии «Изд-во «Всемирной литературы», беспартийный, бывший офицер…». Приговор — расстрел. Пуля красноармейца оборвала жизнь великого русского поэта.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. Я знаю веселые сказки таинственных стран Про черную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про
стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.

Разумеется, Гумилева, автора этих прекрасных стихов, расстреляли с ведома, а скорее всего, по прямому указанию Зиновьева, тогдашнего хозяина Петрограда.

Все мы знаем про нечеловеческую порчу, которая овладела страной. И как легко тогда оказалось руководить народом, поднять его на жуткое дело, от которого потом все и погибли.

Так где же в толще народной этот защитный механизм, почему не сработал? Почему сейчас не срабатывает? Кто же виноват в этих реках крови? Вожди? Командиры?

На послевоенном процессе в Нюрнберге главным обвиняемым стала нацистская партия, вдохновитель деяний гитлеризма. Впрочем, как и на любом суде, строже всех были наказаны организаторы преступлений.

Но в решениях Международного трибунала в Нюрнберге были и такие слова:

«Приказы, противоречащие основным правилам морали, попирающие нравственные веления, на которых зиждется человеческое общество, не могут служить ни моральным, ни юридическим оправданием для тех, кто выполняет такие приказы».

Чудовищные злодеяния, совершенные в нашей стране — геноцид, массовые убийства, искусственно созданный голод, от которого вымирали миллионы, разрушение экономики и культуры, растление народа — все это ни по масштабам, ни по жестокости несопоставимо с преступлениями гитлеризма. Тем более, что совершены эти преступления против своего народа. С декабря 1934 года — после убийства С. М. Кирова — например, даже дети, начиная с 12 лет, подвергались репрессиям, то есть могли — а многие и были — расстреляны.

Исполнителей бесчеловечных приказов теперь уже не отыщешь, но организатор всех этих преступлений хорошо известен. Вчера еще это было написано на всех заборах:

ПАРТИЯ — ВДОХНОВИТЕЛЬ И ОРГАНИЗАТОР ВСЕХ НАШИХ ПОБЕД!

А ныне, превратившееся в неопровержимую улику, стыдливо рассовывается в темные углы. Хотя есть и ортодоксальные ленинцы, которые стоят на митингах, чаще всего с портретами Ленина и Сталина в руках.

Состоится ли новый Нюрнбергский процесс? Нужен ли суд над КПСС?

«Мы не должны вступать на путь слепой мести», — говорит академик Андрей Сахаров. Важно другое — нравственный суд над партией. И при этом хотелось бы посочувствовать рядовым коммунистам, честным людям, которых все-таки было много. Почему они должны нести на своих плечах тяжкий груз преступной истории? Этот груз может раздавить несущих его. Пусть под ним горбятся те, у кого не хватает ни ума, ни совести, чтобы бесповоротно осудить прошлое и покаяться перед многострадальным народом.

Но всмотримся и в себя, в окружающих нас сейчас людей. В каждом из нас сидит человек с маузером, ведь росли, жили мы в годы тотального оболванивания народа.

Соответствующее воспитание начиналось с детства. Возьмем типичный пионерский лагерь. Отдыхают дети. Что же они вбирают в себя? Как обогащают свой духовный мир?

Скульптуры, еще недавно торчавшие там и сям по обочинам дорожек, списаны. Но далеко их не убрали, отнесли в дальний угол двора. Детский взгляд все время натыкается на них: Павлик Морозов, Человек с ружьем, Ленин с отбитой рукой…

А вчерашние дети, то есть мы, воспитывались именно на таком искусстве. Это наши любимые герои — не Буратино, не Красная Шапочка, не Белоснежка.

Поделиться с друзьями: