Страна воров на дороге в светлое будущее

Иван Бунин…

Мы умерли без него, без его книг, и он умер без нас, без своих благодарных и преданных читателей.

К 1922 году в стране почти не осталось блестящих и оригинальных умов. Одни умерли с голоду (пайки выдавались только социально близким), другие погибли в застенках ЧК (взятые как заложники), третьим удалось вырваться из ада и бежать за границу.

С оставшейся интеллигенцией Ленин расправился просто.

17 июля он отправляет записку Сталину:

«…Надо бы несколько сот этих господ выслать за границу безжалостно. Очистим Россию надолго.

Арестовать несколько сотен без объявления мотивов!..»

Вот и все юридическое основание этой беспрецедентной акции — последнего ленинского преступления против России и ее будущего.

Далее заработала чекистская машина. Хватали ученых, философов, бросали в кутузку, а оттуда (кого отпускали домой за вещами, кого — нет) — на границу. Езжайте, господа! Справедливости ради надо сказать: этим спасли от неминуемой смерти в будущем. Но Россию погубили.

Ленин торопит, пишет Уншлихту:

«…Пришлите мне бумаги с пометками, кто выслан, кто сидит, кто (и почему) избавлен от высылки?»

Рапорты ВЧК о ходе операции ежедневно кладутся на стол к Ленину.

Вот они, списки антисоветской интеллигенции: крупнейшие ученые России, профессора Петербургского, Киевского, Московского университетов.

Смотрите, как вышибали мозги из России!

Как уничтожали ее интеллект!

Лучшие философы России в этом списке: Николай Бердяев, Питирим Сорокин, Сергей Булгаков, Иван Ильин…

Листаю уголовное дело Ивана Александровича Ильина. (Сохранилось дельце, не все в этом учреждении сжигалось). На вопрос следователя о его отношении к советской власти Ильин ответил:

— Считаю советскую власть исторически неизбежным оформлением великого общественно-духовного недуга, назревавшего в России в течение нескольких столетий.

Как правильно!

Русская либеральная интеллигенция годами расшатывала монархию, государственность. Дело дошло до смертельной вражды между государством и обществом. Истина никого не интересовала — лишь бы не так, как они. Во время японской войны император Японии получал телеграммы от русских либералов — с пожеланиями ему скорейшей победы.

Воспитание гражданина в те годы означало — воспитание лица, враждебного властям.

Общество рукоплескало убийцам-террористам. Издевалось над церковью, священниками — подрывало в народе веру в Бога. Большинство русской разночинной интеллигенции было насквозь атеистическим. Церковь перестала быть духовной опорой народа.

Вспомните, в русской литературе (от Пушкина) поп да урядник были самими окарикатуренными и униженными фигурами.

На миг сблизились власть и общество — в начале войны. Но первая же неудача на фронте расколола единение. Всю вину свалили на царскую власть. А дальше — больше: все громче стали раздаваться голоса с прямыми пожеланиями поражения в войне.

Русское либеральное общество, интеллигенция хотели одного — разрушительной революции. Она произошла. Со всеми вытекающими из нее последствиями.

Значит, интеллигенция сама на своих плечах принесла большевиков. А большевизм потом легко расправился с интеллигенцией, не подчинившейся ему.

Ленин был безусловно гений. Все, за что он принимался, ему удавалось.

Ему удалось «надолго очистить Россию» от умных, образованных, рассуждающих, имеющих свое мнение людей.

Вот эту нетерпимость Ленина к людям умнее и образованнее его (сам Ленин был недоучившийся студент, и большинство из его окружения, начиная с Троцкого, — недоучившиеся студенты и семинаристы) переняли все его преемники. Все, без исключения. Включая Горбачева. Пожалуй, Горбачев даже самый яркий пример этому.

Терпеть не мог в своем окружении людей умнее и образованнее себя самого. Это его и погубило.

Вспомните, как он боролся за Янаева. Уже весь съезд, сам не шибко-то интеллектуальный, видел, что Янаев отчаянно глуп. Но президент — нет. «Хочу только такого!»

Как по капле воды можно судить о составе мирового океана, так по незначительной детали, можно судить об общей картине.

Если никто из его окружения (включая жену) не мог ему подсказать, что нельзя говорить «начать» и «ухлубить», то естественно предположить, что никто в его окружении не мог ему ничего подсказать по более серьезным вопросам: по «Шестому пункту», институту Президентства, Литве… и т. д.

Когда я вижу Ельцина в зеленом попугайском галстуке, который к лицу советскому нуворишу и не к лицу президенту ядерной державы, когда я вижу, что он в этом галстуке и с американским, и с французским президентами, и британским премьер-министром и утром, и днем, и вечером, и вообще два месяца, не снимая, я начинаю подозревать неладное. Если никто в его окружении не может или не осмеливается подсказать ему такую мелочь, значит тем более никто не решится подсказать ему что-то по более серьезным вопросам.

А тогда — дело плохо. Тогда и он такой же, как все его предшественники, и он — верный ленинец.

Главный аргумент защитников Октября: народ в массе своей поддержал большевиков.

Так, да не так.

Поддержал народ большевиков или не поддержал — лучше всего свидетельствуют результаты выборов в Учредительное Собрание, в Русский Парламент. По всей стране результаты фальсифицировались в пользу большевиков. И все равно они потерпели сокрушительное поражение.

Нет, тут дело в другом.

Ленин и его соратники провозгласили право на грабеж и убийства. Откликнулись самые темные, самые низкие слои общества. «Из грязи да в князи» — справедливая русская поговорка. Ни умом, ни талантом, ни трудолюбием эти люди ничего достигнуть не могли. А тут — такие возможности! Конечно, они с восторгом приняли новые порядки. Темная, нерассуждающая часть общества стала идеальным инструментом для исполнения любых приказов. Они стали покорными исполнителями преступных замыслов.

Слепые исполнители плюс жестокость вождей — получилась грозная сила.

Случилось невероятное — худшее стало править лучшим. Минус поменялся на плюс. То, что веками считалось пороком, стало добродетелью.

Ленин произвел не только государственный переворот, он осуществил целый переворот в душе народа. «В России был заложен новый антропологический тип, новое выражение лиц появилось у советских людей» (Бердяев).

Как точно! Смотришь сейчас на фотографии этих людей в островерхих шлемах и вспоминаешь анекдот самых первых лет советской власти. Знаете, как называли тогда эту шишечку на буденновке?