Страсть искажает все

— Я не могу здесь сидеть, когда, возможно, именно в эту секунду Рощин убивает Ритку! — Выплюнул и сам скривился, осознавая, что предположил.

— Ты считаешь, мне легко? — Стукнув кулаком по подлокотнику, прикрикнул Вотан. — Мне самому этот Рощин — вот где стоит! — Поднеся ладонь к шее, показал характерный знак.

— Тогда какого хрена Вы до сих пор ничего не предприняли? — Слетая с катушек, Чернышевский бросился к Михалычу, хватая за грудки. — Вы! Столько лет потратили на становление справедливости в нашей стране! Где она эта Ваша долбанная справедливость?

— Олег, успокойся! — Вмешался Штормин, до этого тихо наблюдавший за происходящим. — Не зарывайся!

— Бандиты по-прежнему ходят на воле, Ритка снова у Рощина, а мы сидим здесь, курим трубку мира и размышляем! — Уже орал Олег, не в силах остановиться. — О чем можно размышлять? О чем? На кой черт Вам генеральские погоны, если никого из близких не способны защитить?

Оценивающе смерив лицо Чернышевского, Вотан перевел взор на руки, сжимавшие его рубашку:

— Рот закрой.

— Что? — Тряхнув головой, избавляясь от наваждения, переспросил мужчина.

— Рот закрой. — Повторил генерал. Когда Олег, разжав руку, отшатнулся назад: — А теперь послушай: можешь собраться и поехать к Рощину, устроить разнос, тем самым дав понять, что зависим от Маргариты. Соответственно поставить под угрозу себя. И не факт, что тебя оттуда выпустят. Живым.

— Ничего, не с такими справлялся. — Растирая лицо ладонями, Чернышевский измерил шагами небольшое расстояние меж креслами.

— Может быть. — Проследив за реакцией других мужчин на свои слова, Вотан продолжил: — Но дело, к которому мы шли долгое время тоже окажется под угрозой срыва. Если Плантатор надумает докопаться, докопается до всего.

— Он подозревает, что я работаю в связке с Олегом. — Рискнул вставить слово Буртенко. — Про облаву Шторма, вообще, молчу. И там ищет связь с Михалычем.

— Вот. — Удобнее устраиваясь в кресле, генерал потянулся к столику за пачкой сигарет. — Буря дело говорит. Если Рощин свяжет в единый узел тебя с Русланом, а меня с Игорем, считай, что окончательно провалили операцию. Он заляжет на такое дно, что нам не снилось. — Обращаясь к Руслану: — Ты хоть никакой хвост за нами не привел?

— Обижаете! — Возмутился мужчина. — У меня всё под контролем!

— Хорошо. Нужно поскорее продумать дальнейшие действия для нашей операции.

— Да при чем здесь операция? — Вскрикнул Олег, взмахнув руками. — Вы слышите себя? Создается впечатление, что Вам, как и много лет назад системе, криминальному миру и всем вокруг, плевать на Ритку!

— Да пойми ты, дурья башка! — Поднявшись, Михалыч подошел к Чернышевскому и постучал тому по лбу. — Он и Ритку за собой потянет! Тогда узнаешь, что из Инанны вытащить её и того было проще!

— Почему не вытащили? — Вопросительно вздернув бровь, фыркнул мужчина.

— Ты сам прекрасно помнишь, как всё случилось. — Тяжело вздохнул Вотан.

— А до появления Рощина почему нет? Тогда Вам карьера была важнее, так?!

На несколько мгновений опять воцарилась тишина. Воинственная тишина. Никакого рукоприкладства, глаза в глаза. Дерзкий против уставшего. Смелый против потерявшегося в мире собственных комбинаций. Воздух раскалился до предела.

— Я не знал, что с ней. — На грани выдержки.

— Конечно, получать очередные погоны важнее.

На скулах генерала заходили желваки. Верный признак того, что еще чуть-чуть и сорвется. Как пить дать сорвется!

— Прекратили! — Подлетев к мужчинам, пытаясь отодвинуть тех друг от друга, вмешался Буря. — Не хватало между собой вражду устроить! Общее дело делаем.

— Иногда мне кажется, что общая у нас только структура, под которой работаем. — Поморщившись, Чернышевский отступил. — В остальном… Вам погоны новые нужны, мне Ритка.

— Шторм, скажи хоть что-то! — Буркнул Руслан.

— Что сказать? — Игорь вальяжно поднялся с кресла и прошел к барному столику, стоявшему поодаль у стены. — Олега знаю не первый год — у него по жизни свои понятия, ключевой составляющей которых всегда была Маргарита. — Наливая в пузатый стакан коньяк. — Ну а Михалыч… — Поймав предостерегающий взгляд. — Михалыч всегда прав.

— Погоди-погоди! — Поняв указательный палец вверх, затараторил Буртенко. — Хочешь сказать, что наш Волкодав и Ритка давно знакомы?

— Ты с луны свалился, что ли? — Удивился Штормин, опустошая бокал.

— Трындец, приехали! — Вновь вспыхнул Чернышевский. — Мы, как красны девицы, будем сплетничать о моей жизни?

У мужчины в голове не укладывалось, почему до сих пор здесь, выслушивает очередной бред, когда должен быть с Риткой, вытаскивать её из лап Рощина. Какого черта послушался Шторма и приехал из аэропорта сюда?!

Всё произошло чрезмерно быстро. Слишком неправильно. Глупо. Чертова задержка с затерявшимся багажом. Поначалу никак не насторожившая, потому как давно повелось, что сервис в нашей стране всегда отличался своим «великолепием». Когда пришел на место, где дожидалась Ритка, понял, что, если промедление и было случайным, то весьма злополучным, сыгравшим роковую роль в игре под названием «жизнь».

Олега до сих пор трясло, когда в мыслях возвращаясь на несколько часов назад, прокручивал в голове события из Жулян. Вернулся, а Риты нет. Почему-то сразу ничего дурного в не подумалось. Подумалось — наверняка отошла в дамскую комнату. Несколько минут прождал, как идиот осматриваясь. После осенило, что, вероятнее всего, место перепутал — оббежал зал ожидания вдоль и поперек, а её нигде нет.

Всё пытался узнать у прохожих, не видел ли кто похожую женщину. Пожилой мужчина признал, что столкнулся на входе со странной парой — огромным лысым мордоворотом, тащившим за собой не по погоде одетую девушку, которая ко всему прочему не шибко стремилась идти с ним. Сомнений не осталось — проворонил свою Ритку. Обещал, что не отпустит, не даст в обиду, а сам по собственной глупости чуть ли не в белы рученьки Рощинских шестерок вручил.

Чернышевский тогда поехал бы к Плантатору, не появись Шторм. Оказалось, тот в последний момент решил их встретить. Опоздал на каких-то минут пятнадцать. Появись Игорь чуть раньше, ничего этого могло не случиться.

Порой, глядя на старого доброго друга Штормина, Олег не соображал, на чьей стороне тот играет. Точнее, на чьей понятно — за справедливость, за закон. Но во имя чего?

Игорь всегда старался помочь Олегу. Во времена учебы, с судом, когда в тюрьме был. В общем-то, не без помощи Шторма Чернышевскому удалось выйти из зоны условно-досрочно. Вроде должен благодарить, да глядя на этих троих мужчин, которых считал друзьями, с которыми столько лет шел бок о бок, язык не поворачивался благодарить…