Страстная женщина

– Но некоторые пары делят этот контроль.

Он пожал плечами:

– Конечно, это возможно.

– Ты просто не хочешь?

– Не сегодня. – Винченцо подтолкнул ее на шезлонге, нежно целуя ее припухшие губы. – Сегодня ты отдалась в мои руки.

– Да, – прошептала Одри.

– Никаких сожалений?

«Как ты можешь задавать такой вопрос? – хотелось спросить Одри, но Винченцо требовал прямого ответа. – Между нами не должно быть никакого недопонимания».

– Никаких!

– Вот и хорошо. Я хочу коснуться тебя. Закрой глаза и чувствуй.

Одри так и сделала, всю себя отдавая во власть ощущений, которые вызывали в ней его прикосновения. Он касался ее то легчайшими движениями рук, то делая массаж. Одри была расслаблена и возбуждена одновременно. Винченцо не оставлял без внимания ни один дюйм ее кожи.

Он массажировал ее голову, касался колен, посасывал пальцы ее ног, отчего Одри стонала от удовольствия. Его ласки отдавались в треугольнике между бедер, вызывая в ней ненасытное желание большего. Каждым прикосновением Винченцо делал ее своей.

Винченцо лег рядом и спросил:

– Хочешь коснуться меня?

Глаза Одри распахнулись.

– Да!

– У тебя есть десять минут. Можешь касаться меня везде и как ты захочешь.

Одри протянула руку и коснулась его груди. Сердце у нее екнуло, когда она почувствовала литые мускулы. Такое тело, как у Винченцо, могло принадлежать атлету, а не бизнесмену.

Признаться честно, в силу своей неопытности Одри немного боялась – вот сейчас она сделает что-нибудь не так, но желание касаться Винченцо было слишком велико, а судя по его реакции, ему нравилось чувствовать ее руки на своем теле. И это было самое важное для Одри.

Она подняла руки к его лицу, касаясь красивых черт, и прошептала:

– Ты так красив…

– Благодарю тебя.

Одри покачала головой. За что он ее благодарит, за правду? Ее руки снова опустились на его грудь, на четко очерченные мышцы, которые она прорисовала дрожащими пальцами, замирая от восторга.

Она никак не решалась коснуться его плоти, потому что боялась. Ей хотелось увидеть, сможет ли она заставить его задрожать так же, как он заставил дрожать ее.

Винченцо не дрожал под ее прикосновениями, но мышцы его перекатывались, показывая ей – ему нравится то, что она с ним делает.

Одри настолько потерялась в собственных ощущениях, которые вызывали в ней прикосновения к его телу, что совсем забыла о времени. Она вспомнила об этом, только почувствовав его мягкий толчок, с которым он оттолкнул ее от себя и проговорил задыхающимся тоном:

– Твое время истекло, Одри.

Она подняла голову, в глазах у нее все сливалось в одно пятно.

– В следующий раз я буду касаться тебя столько, сколько захочу.

– Только не сегодня.

Она согласно склонила голову. Сегодня ночью она обещала поверить ему, отдать инициативу в его руки.

– Иди ко мне! – позвал он ее, протягивая свою руку. – Ты такая отзывчивая, Одри…

– Только с тобой, – прошептала она, так как никогда, даже в самые интимные минуты с Чадом, не испытывала ничего подобного.

– Тогда это дар, который я буду ценить.

Эти слова напомнили ей: то, что происходило между ними, было всего лишь проверкой на сексуальную совместимость. Но Одри настолько была объята страстью, что тут же забыла об этом…

Они перекатились, теперь одно его бедро оказалось между ее бедер.

Да, она была готова. Все ее страхи – получится или нет – куда-то улетучились, остались только чувства, которые Винченцо вызывал в ней.

Одри раскинула ноги, позволяя ему устроиться между ее бедер.

Он наклонился и коснулся рукой ее влажного лона.

– Ты такая влажная, bidd'uzza, – произнес он.

Одри лишь простонала в ответ, выражая удовольствие, и беспокойно задвигалась в ожидании большего.

Винченцо подготовил ее к тому, что должно было последовать дальше. Сначала Одри напряглась, а потом снова расслабилась, так как наслаждение волнами начало омывать ее тело. Крик рвался с ее губ, и Одри позволила себе кричать и дальше – так велико было наслаждение, которое уже не удерживалось внутри.

Винченцо сдержал свое слово: он подарил ей экстаз, не причинив боли.

В эту ночь Одри Миллер принадлежала Винченцо Томази полностью, без остатка.

Уставшая, счастливая, Одри задремала. Она не уснула, но и не бодрствовала. Все, что произошло сейчас, оказалось ярче всего, что можно было только представить.

«Может, – промелькнуло у нее в голове, – Тоби был прав, и Винченцо действительно герой? Мой герой…»

От полудремы ее разбудил поцелуй.

– Нам надо принять душ и вернуться в наши комнаты, чтобы одеться. Твой брат приедет меньше чем через час.

Одри потянулась, не желая покидать уют его объятий, но ей не хотелось, чтобы брат застал ее в таком виде.

– Пойдем, – сказал Винченцо, протягивая ей руку. – Мы примем душ вместе.

Душевая кабина оказалась художественным образом скрыта между бассейном и гротом с горячим озером.

Теплая вода сбегала по ее телу, расслабляя мышцы и уменьшая небольшую боль. Винченцо осторожно и с величайшей нежностью гладил ее тело, втирая жидкое мыло. Одри тоже решила помочь ему вымыться, но чего она не ожидала, так это того, что под ее руками он снова возбудится.

Винченцо лишь рассмеялся, когда она сконфуженно извинилась.

– Не тревожься, bidd'uzza. Наступит ночь, когда я смогу забыться в твоем теле. Обещаю подарить нам обоим незабываемое наслаждение.

Одри вздохнула, ее пронзила стрела желания в ответ на это обещание. Обтеревшись насухо, они накинули на себя халаты и пошли к раздвижным стеклянным дверям.

На тропинке в ноги к ним кинулись два меховых шара. Одри вскрикнула, а Винченцо рассмеялся:

– Наконец-то они решили показаться.

– Кто это? – спросила Одри при виде маленьких полосатых хищников.

Винченцо усмехнулся, выражение его лица было открытым и расслабленным.

– Это кошки, похожие на оцелотов, но они меньше и полностью одомашненные.

– Ты держишь кошек? – удивленно спросила Одри.

– Они оба пострадали, когда к их владельцу забрались воры.

– Пострадали? Как?..

– Я покажу тебе.

И Винченцо свистнул, как мог бы свистнуть собаке.

Было непостижимо, но кошки перестали играть и подбежали к ним. И только тогда Одри заметила, что у одной кошки было три лапы, а у другой – разорванное ухо.