Страстный. Плохой. Опасный

Второй следователь берет заявление, и неторопливо начинает читать. Когда я подошла к нему, Вадим сидел расслабленно, с вытянутыми ногами, немного съехав по креслу, наслаждаясь своим кофе. А теперь бегая своим внимательным взглядом по строчкам, приподнимается, напрягается и сдвигает свои брови к переносице, кинув свой ошеломленный взгляд на меня, затем на Андрея.

Он отставил чашку на стол.

— Нужны фотографии, — говорит он, подписывая бумагу и отмечая свое ФИО в пустующей строке. — Для доказательства.

— Обязательно? — спрашиваю я, поглядев сначала на Вадима, затем обернувшись к Андрею. — Ты меня не предупреждал об этом.

— Прости, — шепчет Андрей. — Выйди, Волков.

— Я сейчас следователь, ведущий дело. И если я подписываюсь на подобное, то должен знать, что происходит и какие на ее теле ссадины, — сдержанно отвечает Волков без каких-либо эмоций.

— Да мне плевать, — злится брат, — я не позволю тебе пялиться на мою сестру!

— А мне откуда знать, что вы не решились на аферу? Тебе, Сокол, не доверяю, — Вадим скептически рассматривает моего брата. — Помню я один раз…

— Заткнись. Не смей… Как же я тебя ненавижу!

— Андрюш, сходи в булочную, я очень проголодалась, — перехватываю его ладонь, когда он резко встает на ноги, враждебно испепеляя Вадима своим взглядом. — Это всего лишь фотографии и думаю, что Вадим достаточно компетентен в этом вопросе. Ты мой брат, но при тебе намного тяжелее раздеваться и показывать ссадины, я бы все равно не позволила этому случиться. К тому же Вадим прав, мы втягиваем его не в простое дело, и лучше, чтобы он был на нашей стороне, в случае чего, — намекаю я брату на то, что Гордеев вполне может подкупить обычного следователя, который ночует в отделе на старом потрепанном диване.

— Только попробуй, Волков… — грозится Андрей, кинув на него озлобленный взгляд. На меня же смотрит с присущей только для него нежностью, поцеловав в щеку, словно подобным действием он успокаивает свои бушующие эмоции.

— Ручной песик, — смеется Вадим вслед хлопнувшей двери.

— Брат, — поправляю я парня, поворачиваясь к нему.

— Ну что, — он всплескивает ладонями рук, — раздевайся, — усмехается Вадим.

Я была уверенна в правильности моих поступков ровно до этого момента, немного растерявшись. Не знаю, что именно сейчас видит Вадим, но парень подходит ко мне ближе, взяв мою руку в свою ладонь, сжимая. Понимаю, что не могу изменить последние события в своей жизни, но уверенна в том, что могу надрать задницу Гордееву, если он попробует еще раз ко мне подойти.

Наверное, это к лучшему, что я практически ничего не помню, а синяки скоро сойдут.

— Прости, — извиняется он, понимая, что его задорная насмешка совершенно ни к месту. — Тебе придется раздеться, я тебя осмотрю и сделаю фотографии. Тут сразу распечатаем и прикрепим к делу, — рассказывает Вадим и ободряюще улыбается.

— Да, я просто… Немного не по себе, — пожимаю я плечами. Парень обращает внимание на мои запястья в бинтах под полупрозрачной блузкой. — На мне были наручники, наверное, я повредила себе запястья, — рассказываю я Вадиму, который аккуратно разматывает бинт.

— Наверное? Не помнишь, что происходило? — расспрашивает он, указывая на диван, и для удобства, мы устраиваемся на нем.

— Отрывками. Он меня чем-то опоил, каким-то возбудителем. Очень сильным, до сих пор жуткая слабость.

— Таблетки, порошок, капли? — спрашивает он, снимая бинт с запястья и поднимает свой взгляд. Думаю, он немного шокирован тем, что видит. Мое запястье словно передавили десятки тонких лесок, которые прорезали мою кожу. Выглядит жутковато. — Я сфотографирую, а потом следует сменить повязку.

— Был стакан воды, я не слышала, чтобы он что-то размешивал, — вспоминая вчерашние события, поджимаю я губы, отслеживая действия парня. Вадим фотографирует на свой телефон мое запястье.

— Значит, капли. Сколько это длилось?

— Он… — я заикаюсь, понимая, что уже подсознательно избегаю его имени. — Гордеев сказал, что меня отпустит через сутки. Я проснулась где-то в семь вечера, он переживал, что долго спала, — пожимаю я плечами.

— Как тебя занесло в постель к такому человеку? — удивляется он.

— Брала интервью в неформальной обстановке, — объясняю я кратко и неохотно. Вадим поднимается и вытаскивает из своего стола аптечку. — Не важно. Слушай, мне нужны свидетели из ресторана. Как думаешь, я смогу сама разговорить кого-то, если их подкупили или запугали?

Он садится рядом, не спеша обрабатывает мои запястья.

— Это разумно найти компромат на такого человека, но загвоздка в том, что они не оставляют разговорчивых свидетелей. Вряд ли кто-то захочет ввязаться в подобные дела, но ты можешь действовать таким же способом, — он осторожно промачивает ранки антисептиком. — Главное знать к кому подойди.

— Да, нужно попробовать еще раз. Может быть получится найти официанта, который обслуживал наш столик и откровенно вывести на разговор, — задумываюсь я. — Да, ты ведь не знал, кто был в тот день, а я прижму этого молчаливого гада и…

— Я могу пойти с тобой, — предлагает парень.

Вадим поднимает свой взгляд, и я внимательно всматриваюсь в серьезные серые глаза.

— О, нет. Это плохая идея, — отказываюсь от его предложения, замечая, как брови парня ползут вверх. — За нами могут следить, а ты будешь оставаться в тени и помогать. Извини, ничего личного, просто так действительно будет лучше.

— Ты не похожа на своего брата. Такая… Сообразительная, — неожиданно заключает Волков, накладывая новую повязку, даже завязывая симпатичный маленький бантик, чем провоцирует мою улыбку.

Принимается за вторую руку.

— Он немного вспыльчивый и любит командовать, — пожимаю я плечами. — Иногда это жутко бесит, но я привыкла, — улыбаюсь я, вспоминая все те ситуации, где брат откровенно желает вклиниться в мою жизнь. — На самом деле не думала, что все так выйдет, — когда парень вопросительно поднимает взгляд, я киваю на запястья. — Может, если у тебя будет время, ты просмотришь старые дела? Один человек мне рассказал, что у Господина Гордеева были женщины, с которыми он был не так аккуратен, как со мной. Предполагаю, что кто-то из них мог писать заявление, а его быстро закрыли под влиянием начальства… — обдумываю я процентную возможность подобного случая. — Это была бы не плохая зацепка.

— Да, стоит проверить эту версию, — поддерживает меня парень. — Не сочти за грубость, но сними блузку и джинсы, сделаем все до возвращения твоего… Братца, — он отсаживается за стол, и пока я раздеваюсь, уже привыкнув к присутствию парня, он пишет несколько строк, поглядывая на фотографию моих рук в своем телефоне.

Когда он оборачивается, начинает хмуриться, резко встав.

— Садистская тварь, — шепчет он, осматривая меня своим взглядом. Я еще не смотрела на себя в зеркало, но чувствую, как все болит и немного жжет, поэтому могу представить красоту своего тела с синяками от его пальцев.