Страстный. Плохой. Опасный

— Я ничего не помню из этого, даже, кажется, не чувствовала, — рассказываю я, пока парень фотографирует мою шею, покусанные ключицы с грудью, которую частично прикрывает белье. Затем бедра, и под его внимание попадает моя крайне саднящая попа. Парень внимательно фотографирует посиневшие колени, поджимая свои губы.

— Одевайся, — говорит парень, сделав все предельно быстро. Я ему благодарна за то, что не сопровождал подобные действия мерзкими шуточками. Не знаю, что у него с моим братом за вражда, но Вадим не кажется мне плохим парнем.

— Как думаешь, если больше не найдем свидетелей, можно что-то сделать с фотографиями?

— Этого мало. Можно запросто откупиться штрафом без весомых потерь, особенно для него, — спокойно отвечает парень, сев за стол, начиная заполнять бумагу своим размашистым почерком. — Но мне понравилась версия с закрытым делом. Я проверю архивы.

— Спасибо, — подхожу к нему поближе, опираясь поясницей на стол, взяв свою чашку с кофе, грея свои ледяные от волнения руки.

Вадим поднимает на меня свой взгляд, который слишком долгий и несколько увлеченный.

— Закончили? — Андрей врывается в кабинет с таким неожиданным грохотом, что я вздрагиваю, чудом не обливаясь горячим напитком, потрясенно выдохнув.

Брат осматривает меня, потом Вадима, заполняющего бумаги.

— Что, даже пожаловаться не на что? — удивился Андрей.

Я пожимаю плечами, улыбнувшись.

— Я примерный мальчик, — лукаво выпаливает Вадим, заставляя меня задорно хохотнуть.

Часть 8.1

Утром разделились с братом по сбору информации. Едва удалось его уговорить не приглядывать за мной, а заняться делом, чем он был очень взволнован. Весомым аргументом стало то, что я наглядно показала, как кладу в свою маленькую сумочку полицейский электрошокер и перцовый баллончик. Телефон и деньги приходится спрятать в карманы джинсов.

Я поехала в наш офис, получив нагоняй от начальника, правда теоретически, а практически взяла отпуск за свой счет до конца недели для решения всех своих проблем.

С дядей Иваном в главном холле офиса я пересмотрела все видеозаписи в те дни, когда приходил Игнат с цветами… Но еще я вспомнила, как Резник говорил, что в день статьи Гордеев приходил в офис, пока я была на обеде.

И, о да, детка! Он засветился на всех камерах, и теперь я имею доказательства того, что Господин Гордеев вполне мог иметь ко мне претензии из-за моей дерзкой статьи, и который мог заполучить от меня своеобразные извинения в неформальной обстановке. Лучше, чем ничего.

На флешку скидываю видео с камер, благодарю дядю Ивана, обещая бутылочку чего-то крепкого. Отсылаю брату сообщение, что у меня есть фрагмент видео с Гордеевым, а он рассказывает, что консьерж из его дома дал показания, что видел меня с Максимом напуганную и плачущую, а вчерашним вечером сбегающую в мужском халате и тапках. Еще он меня очень порадовал, что удалось найти видео с камер, как я выхожу из его апартаментов, а на улице Игнат сажает меня в машину.

Все оказалось не так сложно, как я думала в начале.

На пути к ресторану замедляю шаг, замечая припаркованный черный Буггати дальше по тротуару. Прищурившись, смотрю на машину, замечая, как из нее выходит хорошо знакомый мне Игнат. Он не подходит, но подобным действием заявляет, что наблюдает за мной. Он не соврал, когда говорил, что Максим приставил ко мне надзирателей.

В этот момент в моих руках звонит телефон, определяется контакт Гордеева, и я на какое-то мгновенье останавливаюсь, начиная злиться.

— Пошел ты, — шепчу про себя, скидывая вызов, с опаской поглядывая на Игната, который продолжает стоять у машины, строго спрятав свои руки за спиной. Максим упрямится и продолжает звонить. До входа в ресторан я блокирую его контакт в своей записной книжке.

Он думает, что я буду с ним мило разговаривать после того, что было? Я действительно похожа на девушку, которая прогибается и смирно терпит такие тараканы любовника? Тебе не повезло, мудак, готовься к последствиям.

Когда вхожу в ресторан, сразу подхожу к бару.

— Джин тоник, — хлопнув ладонью по барной стойке, улыбаюсь я девушке, которая тут же принимается готовить коктейль. — У меня есть парочка вопросов, — я достаю крупную купюру, положив на бар, — сдача не нужна.

Девушка осторожно оглядывается по сторонам, не посмотрев на меня, но забирает деньги, продолжая готовить коктейль. Отлично, сговорчивая.

— Была тут в четверг? — спрашиваю я, осматривая зал, вылавливая взглядом камеры. Они есть, и можно уже подумать, что все замечательно, если бы не та слепая зона у крайнего окна, где меня дожидался Гордеев.

Вот же… Хитрющий мерзавец!

— Не моя смена, — ответ девушки заставляет напрячься, взглянув на нее. — Парень, тот официант, точно был, — она кивает в сторону, где парень обслуживает столик с обаятельной улыбкой, которую невозможно не узнать.

Да, он точно обслуживал наш столик в тот день!

— Разговорчивый? — спрашиваю, принимая коктейль от бармена. Выпиваю пару больших глотков, немного поморщившись от освежающего холода, который пробрался к моим мозгам.

— Очень наглый. Но любит девушек. Сможешь договориться… Если расстегнешь блузку хотя бы на пару пуговиц ниже, — девушка хмыкает, стоя в полуобороте, протирая полотенцем сверкающие бокалы.

— Отлично, — я допиваю свой коктейль. — Ты меня не видела, — предупреждаю я девушку, которая уже отвернулась от меня, чем вызвала мой довольный смешок.

Я смотрю, как официант проскальзывает в коридор, над которым висит табличка «служебный вход», и направляется куда-то вглубь. Тихо следую за ним, не замечая вокруг рабочий персонал, расстегивая свою блузку, как посоветовала девушка.

Блузка закрывает отвратительные следы на ключицах, но открывает соблазнительную ложбинку и кружевной бюстгальтер, который не стыдно показать. Останавливаюсь у какой-то подсобки, аккуратно ее приоткрывая, обнаруживая что-то наподобие склада. Где же кухня?

— Эй, вам сюда нельзя! — раздается недовольный возглас за спиной, и я оборачиваюсь. Черти, мне просто не может так везти!

— Ой, я тут… Немного заблудилась, — огорченно выдыхаю, прикрыв дверь, расправляя свои плечи. Соблазнительно улыбаюсь растерянному официанту, который напряженно кидает взгляд за свою спину. Какой трусишка. — Не поможете мне? — подхожу ближе к парню, который расширяет глаза, и очень метко опускает их на мою грудь.

— С чем помочь? — он облизывает свои губы, и взгляд становится шкодливым, сменяется с растерянного на хищный с похотливым блеском. Его ладонь опускается на мою попу, больно сжав, едва не заставив меня дернуться и дать ему звонкую пощечину. Мало приятных ощущений, но я тут не для избиения какого-то студента развратника на подработке, поэтому даю зеленый свет, складывая губы в широкой улыбке.