Страстный. Плохой. Опасный

Открыв глаза, наблюдаю, как Максим тянется к подоконнику, взяв телефон. Я с неузнаваемой жадностью смотрю на этот нужный мне гаджет. Гордеев наклоняется ко мне и целует в губы мимолетным холодным поцелуем, и через секунду спешит выйти из кухни.

По шагам определяю, что Гордеев стремительно направился спальню, и прикрыл двери.

Что он скрывает? От меня? Почему?

Не смогла усидеть на месте. А то, что он ушел в другую комнату, подстрекает тихо подойти к двери и развесив уши, подслушивать разговор.

— Я сказал тебе закончить с этим вопросом вчера, — ледяной голос Максима, явно недовольный, даже вдруг ожесточённый, но тихий. На кухне при мне он едва ли не притворялся домашним котенком… А теперь этот котенок, слыша по голосу, превратился в разъяренного хищника, готового в любой момент всякого проглотить целиком. — Мне все равно, как ты достанешь паспорт. У тебя достаточно полномочий сделать новый, — я нахмурилась, не до конца понимая, о чем речь. — Не нужно меня расстраивать, ты знаешь последствия. В понедельник паспорт на ее имя я хочу иметь в своем распоряжении, — с горечью бесится Максим, а я недоуменно приоткрываю рот.

Вряд ли Максим общается еще с какой-то девушкой, чтобы требовать паспорт на чужое имя, причем вот так… Противозаконно и явно угрожая. Неужели он хочет теперь шантажировать меня документами? Если это так, позже, в любом месте, где я захочу возобновить паспорт, Максим сможет вычислить меня, и таким образом, найти.

Этот мужчина неприкосновенный, и к нему почти не подобраться… Тогда как бороться? Неужели мне на самом деле нужно просто помириться и играть чужую роль?

Долго не слышу его голоса, хочу прислушаться, но следом распознаю грузные шаги. Успеваю подальше отступить от двери, прежде чем вписываюсь в угол комода боком из-за своей невнимательности, и потеряв равновесие, падаю на многострадальную попу.

Ойкаю, когда Максим вскидывает брови, приблизившись ко мне с ухмылкой.

— Подслушивать нехорошо, — ему требуется мгновение, чтобы раскрыть меня и мои замыслы даже по взгляду.

— Ты скрываешься от меня, — непонимающе смотрю на него, неожиданно с обвинением и грустью. Похоже, что в самых острых обстоятельствах мой мозг все-таки умеет работать и спасать меня игрой слов и эмоциями! — Значит, это связано со мной, — договариваю я, разглядывая сдерживаемую улыбку Гордеева.

— Догадливая, — поддает руку, и я нерешительно ее принимаю. Максим помогает уверенно встать на ноги. — Все слышала? — он даже не разозлен, преимущественно заинтересован.

Поджимаю губы, опуская глаза вниз. На самом деле хотелось услышать больше… И пока смотрю вниз, обнаруживаю его телефон в кармане пижамных штанов.

Вот оно — мое последнее спасение. Одновременно так близко, и так чертовски далеко…

Невыносимо!

— Тебе нужен мой паспорт? — тихо спрашиваю я, тяжело сглатывая. В этот момент даже взмолилась, чтобы услышать его смех и замечание, что я все такая же ничего немыслящая глупышка.

— Допустим, я планирую наш медовый месяц заграницей, — Максим сказал это с такой интонацией, что я не поняла, подтрунивает он меня или заявляет серьезно. В любом случае мое сердце закололо от плохого предчувствия.

— Но, чтобы планировать медовый месяц, пара обычно должна… — запнулась, потрясённая тем, куда привели меня мысли. Гордеев смотрит на меня внимательно, отслеживая каждую пробегающую по моему лицу эмоцию.

Я шокировано выдыхаю. Нет, этого точно не может быть. Ведь не станет же он такого делать? Правда?

— Ты не можешь так со мной поступить, Максим, — горло болезненно сдавили спазмы, предвещая истерические слезы и всхлипы.

— Не переживай, я сделаю все в лучшем виде. Тебе придется мне довериться, — он подходит ближе и целует меня, нежно и проникновенно, отчего сводит скулы.

Я испытываю свое крушение, причем окончательное, бесповоротное.

Сейчас четверг и мне необходимо что-то предпринять до понедельника. Если у него будет мой паспорт, Максим без каких-либо проблем в прямом смысле экспортирует меня из страны ещё и под новым статусом жены, чего допустить точно нельзя. Даже думать страшно о таких последствиях!

Вот только как избавиться от Гордеева, когда он за мной бдительно надзирает? К тому же охраны стало втрое больше!

Надеюсь, что это действительно была изощренная издёвка.

— У нас по плану завтрак, — Максим поддевает мой подбородок, заставляя посмотреть в его глаза. — И еще кое-что горячее, — вторую руку он опускает вдоль моей спины, прямо на ягодицу, крепко ее сжав.

Ненасытное чудовище.

Часть 15.1

Я наблюдаю за тем, как Максим поздним вечером собирается возвращаться в Москву, и не могу выдумать, как его остановить.

Телефон, который находится во внутреннем кармане пиджака, не дает спокойствия. Пальцы сжимаются до твёрдых кулаков, так до смерти хочется заполучить его телефон в свои руки.

Гордеев сообщил, что ему нужно поработать, и возвратится назад уже в воскресенье… Несколько дней одиночества и безнадёжности не помогут мне изобрести нечто в воскресенье, чтобы исчезнуть до понедельника.

Мнусь у двери, вперив взгляд в Гордеева, который опрятно завязывает галстук и придирчиво осматривает себя в зеркале. Робко к нему подкрадываюсь, обнаружив раскатившуюся по его губам улыбку.

— Что, моя малышка? — оборачивается ко мне и притягивает к своему мощному телу. На фоне такого крупного мужчины в стильном сером костюме, я смотрюсь немного несуразно в домашнем халате, без косметики и до безобразия растрепанная.

— Я не хочу оставаться одна, — насупившись, смотрю на Максима через наше отражение в зеркальной глади. — Не уходи… Пожалуйста, — данную речь я репетировала четверть часа в ванной комнате, гримасничая, выбирая необходимую тактику.

— Мило, — скалит зубы Максим, — но не правдоподобно, — чмокает меня в щеку, и отстраняется.

Реагирую стремительно и поэтому мне удается задержать его за обе руки, крепко сдавив своими ладошками. Он вскидывает брови, немного удивлённо, но заинтересованно. Смотрит на меня внимательно, силясь разгадать мои замыслы. Его проблема в том, что он все еще не знает меня, мою душу и внутренний мир. Но взгляд и тело изучил досконально, здесь он достиг успеха.

Опускаюсь на колени, не прерывая нашего зрительного контакта, сразу замечая лихорадочный блеск его глаз, ощущая напряжение его сильных рук.

— А так? — спрашиваю я, с явным вызовом глядя на мужчину. Он прикрывает глаза, громко сглатывая и облизывает за мгновение пересохшие губы.

Мне приходится применить все свое мастерство и на какое-то время забыть о том, перед кем именно я стою на коленях хоть и неохотно, но добровольно. Тянусь к его ремню, подмечая, как Максим тяжело задышал и беспрепятственно его растягиваю, опуская безупречно выглаженные брюки с бельем.