Стражи цветка

– Даже не думай,- быстро шепнул копша кладовику.

Тот упрямо дернул головой, и копша понял, что это представление пора заканчивать, пока его приятель не превратил их противника в золу.

Далее зрители увидели как карлик, тот, что худой и бледный, прыгнул к Гуте и тут же отскочил назад. Бугай же вдруг упал на землю и громко заорал, держась за правую ногу. Ступня у ноги была неестественно вывернута.

Побледневший Каин Ненадавур остановил бой и поспешно бросился к своему бойцу. Нога у Гуты оказалась сломана. Больше сегодня, как и в ближайшее время, Гута Бугай драться не сможет. И это было очень плохо.

Зрители, из тех, что покрепче, подняли пострадавшего и понесли в корчму. О противниках Гуты все позабыли. Но копша с кладовиком понимали, что это ненадолго. Они стояли в сторонке и решали, правильно ли будет уйти сейчас же или прежде стоило переговорить с корчмарем. Принять верное решение помогли им два бездельника подмастерья, пришедших в этот вечер поглазеть на знаменитого ворутского бойца.

– Как же он так бедняга? Оступился что ли?- говорил один другому, расстроенный не столько за Гуту, сколько за пропавший вечер.

– Видать,- откликнулся второй.

– Да, попал гном на деньги. Гута завтра должен был биться с бойцом Зельманура. Тот уже прибыл из столицы. На бой поставлены большие деньги и теперь корчмарю придется их возвращать.

– Беда! Этот скряга Каин удавиться и за монету. А тут такая сумма! Ох, и разозлится же он! Не завидую я этим двум коротышкам!

– Слыхал?- мрачно спросил копша приятеля.- Нам лучше здесь не задерживаться.

Кладовик был полностью с этим согласен. Духи зашли в тень забора и исчезли.

– Браво!- поздравил Ясьмари Ниеменен копшу и кладовика с успехом.- Эти гномы получили по заслугам.

– Но пострадал человек, а не гном,- возразил копша.

– Ничего, поправится. Сущий пустяк!- Кладовик нахмурился, и Ясьмари, увидев это, поспешил переменить разговор.

– Итак, вы хотите найти человека? Мы вам его найдем. Поговорим об оплате...

– Как?- потрогал кладовик свою ноющую от ударов вышибалы челюсть.- А разве мы уже не оплатили?

– То была просто услуга,- мягко пояснил домовой.- Помните? Вы пришли, а я попросил вас об услуге?

– Но...- кладовик растерянно посмотрел на копшу.

– Ладно. И сколько же это будет стоить?- спросил копша.

Глава 10

После бегства хвостатых пленников из замка, каштелян Тывнут от расстройства слег в постель. Начальник гарнизона капитан Довмонт, разбив для науки в кровь лица нескольким стражникам, объявил набат в гарнизоне и закрылся в караульной комнате башни. Когда щуплый молодой рекрут доложил ему о прибытии в крепость капитана Дитриха, Довмонт не сразу сообразил о ком идет речь. А когда сообразил, то изменился в лице и сипло, вдруг потеряв голос, велел солдату немедленно предупредить каштеляна. Но его приказ запоздал: гвардейский офицер уже стремительно входил в караульную. Довмонт вытянулся и начал докладывать, хотя Дитрих и не был его прямым начальником, да и звание, формально, у них было одинаковым. Но Дитрих и после смерти своего покровителя советника Вилькоффа оставался главой шпионской службы, пусть и неофициальным главой. И в этом качестве он обладал огромной властью. Довмонт об этом прекрасно знал. Поэтому, когда Дитрих нетерпеливым жестом велел ему замолчать, он немедленно замолчал.

– Я все знаю, капитан,- в голосе нежданного гостя Довмонту почувствовалась усталость. Хотя она могла быть и наигранной. Шпион любил усыпить бдительность жертвы, а затем неожиданно и наверняка нанести удар.

В караульную два гвардейца ввели или даже скорее втолкнули каштеляна замка. Благородный Тывнут был вытащен прямо из постели, и из одежды на нем была лишь длинная шелковая рубаха.

Брезгливо посмотрев на каштеляна, Дитрих назвал себя.

Каштелян, возмущенный грубостью княжеских гвардейцев, попробовал протестовать:

– По какому праву? Вы ответите за это капитан!

– Молчать!
– взорвался криком Дитрих.
– Без спросу говорить будешь на дыбе!

Степняки опасно зашевелились. Каштелян тот час же присмирел и сбавил тон.

– Я вас не понимаю... Я...

– Вы княжескую грамоту получили?

– Да, конечно.

– Скрываете государственных преступников?

– Как можно, я...

– Молчать! Боевой пограничный гарнизон ловит котов, а государственные преступники днем, не скрываясь, разгуливают по городу! Будете за это отвечать.

Теперь Дитрих, видимо отведя на каштеляне душу, заметно успокоился и, кивнув на него, велел своему эскорту:

– В цепи его. В подвал.

Мыши увели арестованного. Он больше не посмел сопротивляться.

Капитан Довмонт, пораженный столь быстрым следствием над своим начальником, готовился к худшему. Дитрих повернулся к нему и, вдруг усмехнувшись, спросил:

– А что пивовары, больше церквей не жгут?

– Нет,- осторожно ответил Довмонт. Ему эта перемена настроения не нравилась. Уж лучше бы Дитрих кричал.

– А новым налогом, конечно, недовольны?

– Так кто ж налоги любит,- уклончиво отвечал ворутский капитан.

– Шумят?

– Да не так чтобы сильно, господин капитан.

– Бунтовщиков покрываешь?
– Дитрих с каким-то даже интересом разглядывал капитана стражи.- Нехорошо.

– Да какие они бунтовщики,- почтительно заспорил Довмонт.- Верные князю люди. Работяги.

– Смотри, капитан. На границе служишь. Здесь должен быть порядок. Не то - головой ответишь.

– Мы службу знаем.

– Ну-ну,- Дитрих, словно вдруг заинтересовавшись помещением караульной, прошелся по ней, рассматривая гербовых львов, щерящихся со старых, запыленных гобеленов, и вдруг в упор спросил:

– Где прячешь от княжеского трибунала своего сына?

Довмонт побледнел. Он хотел было сказать, что он за сына не ответчик, но язык его не послушался и начальник гарнизона промолчал.

– Ладно, я не трону его. И может, даже подскажу, как вину ему свою загладить. Но...- многозначительно сделал паузу Дитрих.- Ты мне рассказываешь все, что узнал о Яне сыне Гавия и о его спутниках.

Ян и кошка выбежали из города и бежали, не останавливаясь, до самого леса. Только затерявшись от возможной погони среди деревьев, Ян позволил себе обессилено упасть в мох, не замечая от усталости под собой ни твердых сосновых шишек, ни колючих веток. Впрочем, погони не было, и беглецы вполне могли отдохнуть и собраться с мыслями. И мысли у них были очень разные.

– Я - домой!
– тяжело дыша, решительно заявил Ян своей подруге.

Алессия протестующе замотала головой.

– Опасно.