Стражница

— Ты создала связь между собой и магией. Теперь ты должна использовать эту связь, чтобы создать новые Линии и направить в них магию.

— А что, если я не смогу?

Я потерпела неудачу сегодня ночью, когда использовала только одну Линию. Это не обещало ничего хорошего для работы над всеми четырьмя, независимо от того, что там приписывает пророчество.

— Ты видела, что случилось с Констанцией. Такая же перегрузка будет угрожать любой Дуге на планете, и только самые сильные смогут противостоять.

Все Плоские, находящиеся по близости, тоже погибнут, но о них Паскаль и другие Дуги даже не думали.

— А какой другой вариант?

Он долго на меня смотрел, прежде чем ответить:

— Ты могла бы снова проникнуть в источник грубой магии. И в этот раз остаться там.

— Как тогда, — пробормотала я, будто вернувшись во время Разрушительного потока, ощущению премудрости и мира, которое испытала, когда была поймана в кружащемся тумане из грубой магии. К тому времени все эти знания и могущество соблазнили меня. Я рассматривала возможность остаться там, но Люк вырвал меня назад. Слова Паскаля имели на меня тот же эффект.

— На всегда?

— Да. Ты была бы там в ловушке, но в то же время могла бы впредь направлять поток и скорость магии, обеспечивать сохранность Линий и снова вернуть нашему миру нормальное состояние.

Люк отвернулся с огорчённым выражением лица.

Я попыталась представить себе, как бросаю всё в моей жизни — мать, Лену, Констанцию. Не перееду в Нью-Йорк. Никогда больше не увижу Колина и Люка. Я буду жить, но такая жизнь не будет иметь большого значения. Ощущение было такое, будто рот наполнился песком.

— Это не вариант.

Больше нечего было сказать. Люк и я медленно пошли домой, потому что оба ещё не окрепли. Люк крепко держал меня за руку.

— Видимо у меня больше не получиться отказаться, да? — спросила я спустя пару кварталов.

— Хотелось бы мне, чтобы ты могла, — сказал он голосом, который был таким хриплым, словно ветер, хлестающий нам навстречу. — Но ты заключила соглашение. Если нарушишь его, то умрёшь.

Я должна была ужаснуться, когда он сказал об этом так прямо. Я и сама всё знала, но было так просто игнорировать это знание, заниматься поиском ответов, вместо того, чтобы обдумывать последствия. Но больше я не могла это игнорировать.

— Я должна снова зайти в магию и создать новые Линии. Это единственный шанс, который у меня есть.

— Паскаль не часто ошибается, — сказал Люк, его голос слегка дрожал. — Он был прав в том, что магия угрожает твоему здоровью. Это происходит каждый раз, когда я творю магию рядом с тобой?

Я покачала головой.

— Самое сложное — это заходить в Межпространство. Другие заклинания, те, с помощью которых ты отремонтировал французский класс или те, которыми ты нас скрываешь, я почти не замечаю. Магия других людей кажется действует на меня намного хуже.

— Скорее всего это из-за нашей связи, — размышлял он. — Я сразу почувствовал себя намного лучше. Мысль о том, что я причиняю тебе боль, совсем мне не нравится.

Люк причинял мне боль не только магией.

Когда мы добрались до дома, он открыл дверь и проводил меня во внутрь, по тёмной лестнице и в мою комнату.

— Я и сама смогла бы подняться.

— Ты не любишь красться, — сказал он. — И должен признаться, что я всё ещё питаю надежду насчёт пижамы.

Я замерла на полпути, когда снимала флисовую куртку.

— Мечтай дальше, мальчик с мечом.

— О да, буду мечтать.

Он придвинулся ближе и прикоснулся к воротнику.

Щёки начали гореть, но я продолжила говорить игриво и отстранилась.

— Тогда я не буду тебя удерживать.

Усмехнувшись, он сделал шаг назад.

— С превеликим удовольствием.

Он исчез в Межпространстве, но ночной образ, как он проскальзывает через пламя, оставался со мной, пока я не заснула.

Глава 24

На этот раз я правильно поняла сообщение Колина, потому что он, как всегда, появился на следующее утро перед домом.

— Ты поговорил с Билли?

Колин издал звук, что-то между согласием и раздражением.

— Недолго. Сегодня, пока ты будешь в школе, я с ним встречусь.

— Разве я не должна присутствовать на этой встрече? Цветы Экомов послал мне.

— Я пытаюсь не вмешивать тебя. А если возьму на встречу, это пойдёт в разрез с намеченной целью, — он коротко колебался. — Почему ты ничего не рассказала мне о первом букете цветов?

— Я не знала, что он как-то относится к Билли. Просто он был странным, а если в эти дни происходит что-то странное, я предполагаю, что в этом замешана магия.

Частично это было правдой. Частично я молчала из-за того, что Колин ещё больше впадал в роль телохранителя, когда переживал за меня. Моя стратегия не сработала, но казалось он принял моё оправдание.

— Раз мы уж заговорили о магии… Что случилось прошлой ночью? — спросил он, когда мы подъехали к школе.

— Вещи, касающиеся Дуг. Ничего, в чём бы ты смог мне помочь.

Я взяла сумку и открыла дверь.

Он схватил меня за рукав.

— Я всё таки хотел бы знать.

Ирония этой ситуации не ускользнула от меня, но я всё же вырвалась.

— Что-то важное в моей жизни, и я не рассказываю тебе? Должно быть это действительно дерьмово.

Школьные занятия прошли без всяких происшествий. Было всё как обычно — я избегала Джилл Макалистер и её колкие замечания, украдкой наблюдала за Констанцией, удостоверилась, что принимаю достаточно участия в уроках, отражала любопытные вопросы Лены о Колине и Люке — однако ни одна подозрительная личность не пыталась приблизиться ко мне. Ничего странного, если не считать, что в кафетерии я отхватила последнюю порцию салата. Когда учебный день закончился, и я вышла на улицу и уже совсем позабыла, что Колин встречался с моим дядей.

Но когда я пересекала двор, выражение лица Колина быстро напомнило мне об этом.

Он мрачно смотрел в окно грузовика, пока я махала Лене. Когда я пристёгивалась, он недовольно барабанил пальцами по рулю. Даже звук заведённого двигателя казался сердитым.

Когда я не смогла больше терпеть его мрачную физиономию, я вскинула руки вверх.

— Что?

— Скажи, что ты не давала отпор Марко Форелли.

Я заморгала.

— Ничего себе. Эта совсем не та реакция, на которую я рассчитывала.