Стрелок из другого мира

Кстати, если подумать, добавление маховика и стабилизация поступления крутящего момента это неплохой такой шаг к сверленым, а не литым и не кованым стволам. Осталось только подумать, как соорудить подходящее для этого сверло - совершенно очевидно, что обычное не подойдет... А как выглядит то, что подойдет я как-то не удосужился выяснить.

Еще, подстегнутый видом высокотехнологичных, по местным меркам, станков, Бирми соорудил страшный механизм, который на поверку оказался ни много ни мало распильным станком с полотном от лобзика, которое ездило вверх-вниз и позволяло вырезать из дерева и других податливых материалов фигуры сложной формы. Я оценил это изобретение Бирми и тонко намекнул ему, что если поколдовать с формой и размером зубцов и материалов полотна, то можно будет и металл так же резать. Бирми очень глубоко задумался.

В свою мастерскую я вернулся как раз к обеду, окрыленный и довольный инспекцией.

Но вид мрачной Фабиолы, сидящей на моем столе, сложив руки на груди и даже ногу на ногу немного сбил мой настрой. Даже веселое голубое платье принцессы не спасало ситуацию - настолько она была сумрачна.

– Отравить меня решил, да?
– с порога поинтересовалась она.

– Ты о чем, солнышко?
– как можно более невинно спросил я, хотя на самом деле я уже подозревал, о чем конкретно пойдет речь.

Принцесса вместо ответа кивнула на непонятный сверток возле себя. Он почему-то лежал на тарелке и был бугристым и неравномерно-зеленым.

Я подошел к столу, нагнулся пониже...

И захохотал.

Это был капустный лист, свернутый в трубочку. Из щели вываливался клейкий, до сих пор горячий, рис, а внутри виднелась какая-то мелкая рыбка, зажаренная целиком. Так как капусту неизвестный мне гений кулинарии использовал свежую, она неминуемо полопалась там, где прожилки листа были потолще, и была похожа на какой-то выкидыш морского огурца и никак не на то, что хотелось бы съесть.

Рядом с этим шедевром лежал аккуратно нарезанный на тонкие ломтики, прямо с кожурой, имбирь и натертый до состояния кашицы... Видимо, хрен.

Я хохотал до слез и никак не мог остановиться, и с каждой секундой Фабиола становилась все мрачнее и мрачнее.

– Да заткнись ты!
– наконец не выдержала она, соскочила со стола и накинулась на меня с кулаками.
– Заткнись, заткнись!

Она колотила меня кулачками по спине, но не всерьез - зная ее, можно было бы уверенным, что ей бы хватило двух ударов даже не по голове, чтобы я вырубился. А сейчас она так, просто выражала свое недовольство, можно, сказать, почти гладила мою спину.

Но все равно останутся синяки, как пить дать.

Отсмеявшись, я вытер слезы и кивнул на непонятную штуку:

– Что это?

– Это роллы!
– Фабиола гордо вскинула нос.
– Гадость редкостная!

– Не сомневаюсь!
– снова хихикнул я.
– Где ты это взяла?

– Попросила повара приготовить! Все, как ты сказал - переваренный клейкий рис, жареная рыба и капуста!

– Дура!
– снова заржал я.

– Сам дурак!
– обиделась Фабиола совсем как маленькая, даже губы натурально надула.

– Фаби, детка, все далеко не так просто, как ты думаешь!
– отсмеявшись, начал я.
– Нужна не просто капуста, а морская, я же не просто так это упомянул! И рыба тоже... Ну не целиком же жареная! Есть специальная технология приготовления риса, чтобы он получался клейкий, но при этом не разваривался в размазню, а оставался отдельными рисинками, капуста... Да это только название такое, там на самом деле не капуста даже, а водоросли сушеные и прессованные в виде листа! Имбирь тоже маринованный, а не простой, да и хрен особый!

– Ты не уточнял!

– Так я же не думал, что ты попробуешь это приготовить!
– снова хихикнул я.
– Тем более, даже не сама!

– Конечно, не сама!
– вспыхнула Фабиола.

– Как бы я это приготовила сама? Откуда мне вообще уметь готовить, я что, похожа на выпускницу поварской гильдии?

– Понятия не имею.
– честно признался я.
– Я не в курсе, как выглядят выпускники поварских гильдий. Да и чем они занимаются, представляю себе весьма смутно. А чем занимаешься ты в то время, что не проводишь со мной, я не представляю вообще.

Фабиола как-то странно посмотрела на меня, закусила губу и отвернулась.

– Я просто хотела попробовать кухню твоего мира.
– тихо сказала она.
– То, что пробовал ты сам, а я - нет. То... Что тебе нравится.

– Да ладно.
– я притянул принцессу к себе и обнял.
– Считай, что вчера ты впервые попробовала стико вместе со мной.

– Стико это стико.
– вздохнула принцесса.
– Он у нас есть. А роллы нет.

Она уперлась лбом мне в грудь и застыла, как пугливая птица на руке. Казалось, что она даже дышать перестала и вообще окаменела. Будто бы искала у меня защиты и утешения, будто бы молчаливо плакала, просила не называть ее больше дурой. Будто бы объясняла все свое надломленное состояние, ничего при этом не объясняя.

Это какой-то парадокс. Это какой-то сюр.

Но, кажется, я начинаю понимать эту женщину. Просто для этого нужно перестать пытаться понять ее через те же материи, через которые я пытался понять всех прочих знакомых мне женщин.

Не зря же она просила не переносить мои знания о принцессах на ее личность.

С вероятностью в девяноста процентов в мире Фабиолы все приоритеты перевернуты с ног на голову.

Я положил руки принцессе на плечи и чуть отодвинул ее от себя, чтобы заглянуть ей в глаз:

– Скажи, а нам можно на кухню?

Фабиола пожала плечами:

– Я бы посмотрела на того, кто запретит. В конце концов, это наш замок, мой в том числе. Я иду, куда хочу и когда хочу.

– Прекрасно!
– я схватил Фабиолу за руку и потащил прочь из мастерской.
– Тогда веди.

– Куда?

– На кухню же!

– Зачем?!

– Будем делать роллы!

Глава 21

Путеводным цветом королевской кухни в этом замке был кислотно-розовый. Его линия на стенах была очень тонкой, но благодаря цвету не заметить ее было невозможно. Интересно, по какому признаку они распределяют цветовые указатели и есть ли этот принцип вообще? Лично у меня едва с розовым цветом не ассоциируется вообще… Разве что ветчина или карбонад какой розового цвета, и то – не дискотечно-кислотного.

Кухня скрывалась за широкими, но тонкими двустворчатыми дверями, явно придуманными для того, чтобы изнутри таранить их тележками, тяжело нагруженными всяческими деликатесами. Фабиола распахнула их и ворвалась на кухню, как маленький ураган – кто-то даже уронил что-то, металлически зазвеневшее по полу. В кухне повисла неприятная тишина, нарушаемая только шипением масла и звяканьем крышки на кипящей кастрюле, но, присмотревшись, я увидел, как повара неслышно перешептываются между собой.

К Фабиоле подошел дородный высокий гладко выбритый статный мужчина в белом фартуке, подпоясанном широким поясом с несколькими разномастными ножами в ножнах, и такой же белой шапочке блинчиком. С его серыми цепкими глазами, грубыми, шершавыми, покрытыми маленькими шрамами, пальцами, и острым подбородком, он мог бы быть обветренным капитаном дальнего плавания, или капралом каких-нибудь кавалеристов, вот на этих местах он бы смотрелся органично.