Стрелок из другого мира

– Ладим… - Фабиола на секунду задумалась. – Да, мы ладим. Но это только потому, что мы почти не пересекаемся в вопросах, которые могли бы разделить наши мнения. Моя мама, она… Она пытается изо всех сил, она делает все возможное и даже соблюдает некоторую видимость порядка… Но, если говорить, честно, она плохо представляет, что такое – управлять страной. Она просто не справляется со всем этим объемом работы, и вместо того, чтобы разделять ее и распределять по доверенным лицам, она пытается тянуть все сама. Ей кажется, что в противном случае все пойдет не по плану, но из-за своей загруженности и зашоренности она не замечает, что все уже идет не по плану. Что наши военные силы рассредоточены и размазаны по всей длины границ и нет ни одного по-настоящему спокойного участка, что в королевстве из месяца в месяц растет преступность, что наша монета по сравнению с деньгами других государств стабильно падает. А даже если и видит – она не может ничего сделать, ее просто не хватает. Думаешь, почему она с таким пылом схватилась за тебя? Ты обещал ей решить практически все ее проблемы одним махом.

Принцесса подняла руку и стала загибать пальцы:

Предоставить оружие, что сделает армию непобедимой и позволит разгрузить границы, просто продемонстрировав другим странам нашу мощь. Предоставить другое оружие, чтобы вооружить гвардейцев и создать новую, тайную полицию, что будет незримо наблюдать за порядком на улицах и решительно действовать, если того потребует ситуация. И предоставить оружие, которое можно будет экспортировать, чтобы на этом поднять собственную экономику. И не просто оружие, а еще и людей, которые, будучи обучены тобой, будут сами за немалые деньги обучать бойцов других стран. Не всему, конечно, и далеко не всех, но даже на таких условиях этот план может принести немалые деньги.

Принцесса опустила руку:

– Ты для нее - как золотой кот. Она готова простить тебе почти все, даже если и делает вид, что это не так. Она даже не против нас с тобой… Или, думаешь, она не знала?

Я правда думал, что она не знает. Но вслух спросил другое:

– Кто такой золотой кот?

– Это такая детская сказка. О том, как к бедной паре пришел золотой кот, они его приютили и держали у себя, кормя тем же, чем питались сами. Кот в благодарность стал счесывать с себя шерсть, которая оказалась натурально золотой и пара в короткие сроки несказанно разбогатела. После этого они стали относиться к коту пренебрежительно, постоянно ругали его, били, выгоняли на улицу, и кот от них ушел. А они, лишившись своего источника денег, быстро опустились до первоначального уровня, но сохранили при этом чванливость и замашки богатеев. А золотой кот прибился к другой бедной паре.

Я оценил сказку.

– Забавно. Если бы эта сказка была из моего мира, там бы в конце наверняка заново обедневшая пара раскаялась в своих грехах и просила бы кота вернуться обратно, но ничего бы не вышло. Вроде как мораль, урок для всех, кто читает.

– Урок здесь не в том, что никто не поверит человеку, что однажды уже нарушил свое слово. Урок в том, что надо ценить то, что имеешь. И моя мама очень хорошо усвоила этот урок. – тихо прошептала Фабиола и отвернулась.

Глядя ей в спину, я задал давным-давно терзающий меня вопрос:

– А папа?

– А папы нет. – выдохнула Фабиола. – Уже двадцать лет как.

Я поднял руку и накрыл сверху ее ладонь – если все же соберется плакать, то пусть хотя бы чувствует мою поддержку.

Но, когда Фабиола развернулась ко мне обратно, несмотря на мокрый глаз, на губах ее была улыбка.

– Я его совсем не помню. – тихо сказала она. – Мне было три года, как я могу его запомнить? Хорошо, что есть статуя… Помнишь, где мы если стико? Фонтан… Это он. Это ему поставили статую. Это он изображен там. Сильнейший маг королевства на то время, великолепный и любимый всеми, от переулочного жулья до высокопоставленных министров, прекрасный отец и любящий муж – король Айрон. Он был правителем. Он подарил королевству его лучшие годы. Он выкупил первые паровозы и на их основе сделал бронепоезда. Он создал больше мирных соглашений, чем другие правители. В общем, он был великолепен.

– И что с ним случилось?

Фабиола резко осунулась. Улыбка пропала с ее губ, огонь в глазу угас и даже слезы будто бы высохли.

– Его убили. – коротко уронила она и замолчала.

Молчала принцесса долго – секунд пятнадцать. Но я видел, что она не закончила, она просто собиралась с силами, чтобы пуститься в рассказ.

Наконец принцесса заговорила снова:

– Я родилась вскоре после того, как мой папа захватил соседнее государство, которое развязало против королевства войну, почти что как Аркейн сейчас, но по другой причине - им казалось, что королевство занимает их территорию. Папа поступил гуманно и просто присоединил территорию той страны, сделав ее республикой королевства и оставив там своих наместников. Буквально через полгода родилась я и в следующие три года новости из той провинции были только самыми лучшими. На мое трехлетие гулял весь Девоншир. Был объявлен выходной день, на улицы выставили бочки с вином и столы со снедью. Люди, конечно, радовались, желали всей королевской семье, и мне особенно, долгих лет, в городе царило спокойствие и умиротворение. Никто не мог и подумать, что именно в этот день сепаратисты, все эти три года вынашивавшие план по отделению от королевства, решатся совершить покушение на короля.

– Три года это какой-то особый срок?
– решил внести ясность я, пока рассказ не увлек Фабиолу дальше.

Фабиола посмотрела на меня как на дурака:

– Конечно! Это же три года!

– Извини, не понимаю. У нас день рождения отмечают каждый год.

– Прости, я забыла.
– покаялась Фабиола.
– У нас тоже отмечают каждый год, но только начиная с трехлетия ребенка. Это... такая традиция. Считается, что если ребенок дожил до трех лет, то, значит, будет жить и дальше. Поэтому три года отмечаются как праздник.

Понятно. Отбраковка по возрасту. Хилые, недоношенные, с патологиями отпрыски не доживут до трех лет, а кто дожил - значит, тем или иным путем могут быть полезны обществу. Жестокий пережиток давних пор, когда выживаемость младенцу обеспечить возможности не было и можно было лишь наблюдать за ним и строить гипотезы - выживет он или нет.

– Продолжай.
– кивнул я.

– Сначала из толпы вылетел метательный нож - как раз тогда, когда папа вышел на главной площади с речью для народа. Как раз на той площади, где стоит посвященный ему фонтан. Королевский маг - тогда это была не Винья, а Джаспер, перехватил нож в полете, короля мгновенно окружили гвардейцы и повели прочь, чтобы укрыть от опасности. Толпа заволновалась, где-то раздались первые крики, попытки успокоить людей не привели к успеху, и через несколько секунд толпа хлынула следом за королем - людям очень хотелось узнать, что происходит с любимым монархом. Гвардейцев, которые стояли в оцеплении, просто снесли, не дав им даже потянуться за оружием. А папу, со мной на руках, вели к карете, где его уже ждала мама. Толпа не отставала, двигалась следом за королем, и, когда до кареты оставалось каких-то тридцать метров, из толпы ринулись убийцы. Их было человек двадцать, они накинулись на гвардейцев с ножами, и успели убить пятерых, что не среагировали на их появление, прежде чем остальные кинулись на них с оружием. Подобрав оружие убитых, убийцы сцепились с гвардейцами.

– А толпа?
– спросил я, уже догадываясь, какую тактическую хитрость нападающие использовали себе на пользу.

– А толпа при виде стали и запахе крови завизжала и брызнула во все стороны, внося еще больше хаоса в происходящее.
– вздохнула Фабиола.
– Короля и гвардейцев отсекли от кареты, убийцы смешались с простыми людьми и нападали из толпы, безжалостно распихивая, а то и убивая мешающих им людей, и нападая на охрану короля один за другим. Папа не стоял столбом, папа активно применял магию, пытаясь защитить себя и своих людей, но он был скован мною на руках, и не мог использовать полную свою силу - слишком много вокруг было людей. К тому же, у врага тоже были маги, они давили папу, не позволяя ему перейти в контратаку и заставляя держать оборону. Бой был совершенно неравным - противники не щадили никого, для них все были одинаково ненавистны, в то время, как защитники королевства были окружены и старались не попасть по своим. Через какое-то время все мирные жители разбежались, и площадь опустела. На ней остались только король, пять выживших гвардейцев и два десятка нападающих. Карета с мамой давно унеслать прочь, подчиняясь правилам защиты королевских особ, так что шансов у нас не было. Папа израсходовал все свои силы, гвардейцы были ранены и тоже не могли оказать достойного сопротивления, так что в итоге их всех убили. И тогда папа повесил мне на шею артефакт, который надо было защитить любой ценой и применил огненную смерть, защитив от взрыва одну только меня. Одна только я осталась жива после той бойни, одна только я, кому не суждено было пережить третий год, но кто все-таки пережил. Нападающие были уничтожены, площадь была уничтожена, король тоже погиб. В его честь на площади и установили статую и его личность теперь запечатлена в наших легендах и хрониках.

Фабиола печально улыбнулась.

– А королева?
– спросил я.

– А что королева... Королева несколько недель находилось в трауре, когда узнала, что произошло. Даже то, что выжила я, не могло вернуть ее в нормальное состояние, она несколько дней молчала, сидя в своих покоях, не ела и даже не пила - слуги поили ее насильно. Благо, мною было кому заняться, и этим кем-то стала Винья - ученица Джаспера, которая заняла место придворного мага в нашем замке, ведь сам Джаспер погиб, защищая короля, как и много других достойных людей. Спустя некоторое время и не без помощи магии Виньи, моя мама вернулась в относительно нормальное состояние, но стать такой же, какой она была, ей уже не суждено. Она зациклилась на королевстве, на его жизни, на его работе, она закопалась в книги и стала изучать все то, чем обычно занимался папа. Едва прочитав что-то, что по ее мнению, было интересно, она тут же велела внедрять это в жизнь, не думая о последствиях и цене нововведения. Итогом стало то, что мы видим сейчас - еще работающее по инерции от папы, но уже разваливающееся королевство, в бок которого уже вцепился такой хищник, как Аркейн. Падальщик, который при короле Айроне сидел как суслик в норке и высовываться боялся.

Фабиола вздохнула и замолчала.

– Стало быть, твоя мама не такая, как была прежде?

Фабиола пожала плечами:

– Я почти не помню ее прежней. Как бы я запомнила? Мне было три года, я почти ничего не соображала. Но так мне рассказывали. Всю эту историю, что я тебе сейчас рассказала, я сама услышала от других. Моя память не удержала ничего. Даже лицо отца.

Ничего удивительного. Пережить такой дикий стресс всего в три года... Даже если сделать скидку на возраст и предположить, что тогда Фабиола ничего не поняла, в будущем, в более сознательном возрасте, сознание наверняка создаст для себя же установку - больше вспоминать о тех событиях. Оставить их в памяти как что-то, когда-то где-то произошедшее и не имеющее прямого отношения к самому человеку. Как страшный фильм, который ты смотрел и даже боялся, но который тебя, по-честному, никак не касается.