Стрелок из Салмы

– Не томи уже. Я как раз собралась с духом. Стреляй. Луна сейчас в идеальной позиции, долго это не продлится.

– Тебе точно верёвка не жмёт?

– Саир!

– Хорошо. Сейчас только пальцы разомну, а то затекли немного.

– Саир! Давай уже, стреляй! Не заставляй меня ломать склянку с залогом Ашнавара! Она всё ещё со мной.

– Ты кстати так и не рассказала – что меня ждёт с этим наказанием «Никак-23»?

– Ничего хорошего. Если не выстрелишь в меня, то скоро сам узнаешь.

– Ну хорошо, хорошо... Так и быть... Стреляю.

После небольшой паузы Саир вдруг стал декларировать стихи горделивым тоном.

Прощай, услада моих снов,

Прощай, апофеоз воспоминаний...

– Саир!!!

Саир отпустил тетиву и стрела со свистом полетела надо рвом к одинокой скале. Полуэльфийка зачем-то задержала дыхание, словно это могло отсрочить или оттянуть неминуемую смерть. Мгновения и лица пролетели перед её глазами одновремнно со свистом летящей к ней стрелы. Она сжала губы в ожидании всплеска невыносимой боли, но вместо этого вдруг почувстовала облегчение: верёвка, обвивавшая её вокруг пояса ослабла и сползла вниз к ступням. А стрела, выпущенная Саиром, торчала из узла несчастной верёвки.

На другом берегу возобновилось чтение стихов с апломбом.

... Избавлю я тебя от сумрачных оков

И вместе мы сольёмся на брегу желаний

– Саир!!!!! – заорала Айна, осознав, наконец, что же произошло.
– Как ты мог промахнуться, дебил?!?

– Извини, Айна, но я как бы не совсем промахнулся. Я попал именно туда, куда и хотел.

Он застенчиво стал пинать носком своего сапога камушки вниз с обрыва. Айна резкими движениями высвободилась от остатков обвивавших её верёвок. Ярость промелькнула в её глазах, причём такая сильная, что Саир даже перестал спинывать камни.

– Ну ты и тварь!
– стала кричать она на ходу.
– Наглая, беззастенчивая, липкая, эгоистичная тварь, обрёкшая мой народ на гибель! Ну ничего, теперь ты узнаешь, что такое настоящая месть!

Она резко выхватила из-за пазухи маленькую склянку с залогом Ашнавара и со всей мочи швырнула её в скалу, от чего склянка в дребезги разлетелась на мелкие осколки.

– Э... э... там, на другом берегу... Поосторожнее на поворотах, - пытался вразумить её стрелок.

Он даже на всякий случай отступил подальше от обрыва и стал похлопывать себя по бокам, словно ожидая наступление последствий нарушенного залога.

– Поосторожнее на поворотах, говоришь? Сейчас ты почувствуешь мои резкие повороты, слизень! – Айна побежала в сторону верёвочного мостика, продолжая на ходу осыпать Саира всеми возможными и невозможными эльфийскими и человеческими проклятиями.

– Ничего себе, а я и не думал, что ты настолько продвинута в плане ругательств, - Саир ещё дальше отошёл от обрыва, в то время как Айна побежала по висячему мостику. – Дева-ругательница. Дева-обличительница. Есть ещё что-нибудь в тебе, о чём я не знаю?

– Ты не знаешь обо мне многое, червь! И, к твоему несчастью, не узнаешь уже никогда!

Резкая боль словно молния пронзила левую ступню Саира. Он запрыгал на месте, а потом стал стягивать с себя сапог.

– Что это за боль?
– за сапогом Саира последовал носок.

– А это, опарыш, залог Ашнавара вступил в свои законные права! Только не не думай, что этим всё ограничится, - Айна уже приближалась к концу канатного мостика.

Присев, Саир стал разглядывать ногу и с удивлением обнаружил почерневший и почти уже отвалившийся от стопы мизинец, болтавшийся на левой ступне. Он вопросительно посмотрел на силуэт Айны, приближавшийся к нему.

– Ты загадала, чтобы у меня отвалился мизинец на левой ноге?
– В голосе его промелькнула нотка удивления и даже радости.

– Да, свинорыл. А теперь прыгай в ров сам, а иначе я точно не промахнусь с такого расстояния.

Айна схватила лук, брошенный Саиром, зарядила в него стрелу и прицелилась. Но Саир, вместо того чтобы выполнить приказ и переместиться ко рву вдруг заржал как лошадь и сложил ладони вместе.

– Ещё раз, мышонок, я просто хочу уточнить. Ты загадала, чтобы у меня отвалился мизинец на левой ноге?

– Ты глухой? Прыгай быстрее в ров, сморчок!

– Да это лучшая новость дня, киса. Знаешь, я ни за что не поверю, что человек – вернее получеловек – настолько бережно относящийся к моему грешному телу, сможет с лёгкостью запустить в него стрелу. А потому я буду считать твои угрозы не более чем...

Саир не успел закончить фразу, потому что вылетевшая из лука стрела пронзила голень его правой ноги. Саир заорал, вскочил и запрыгал на босой левой ноге, на которой только что лишился мизинца.

– Да ты прострелила мне здоровую ногу!
– заорал он на Айну, скорчившись от боли.

– Опарышам не нужны ноги! Твоя оставшаяся функция – доползти до края обрыва и откинуться вниз.

– Да ты, похоже, уже откинулась когда-то головой вперёд. Я тебе только что жизнь спас!

– Жизнь спас? Ты обрёк на неминуемую гибель тысячи ни в чём не повинных эльфов из моего племени!

– А дать объясниться не судьба? Думаю, ты была права там у веды вчера. Есть другой выход!

– Мы уже обсудили это – нет никакого другого выхода. Даже если он в теории и существует – рисковать своими людьми я бы не стала. А ты умудрился не выполнить единственную достойную работу в своей никчёмной жалкой жизни. Даже от червя больше пользы в этом мире! Тот хотя бы землю рыхлит.

Саир снова сел на холодный камень и резким движением выдернул стрелу из мышцы правой голени. Кровь струёй потекла из раны, орошая землю. Он резким движением разорвал рукав своей рубахи и стал пытаться перевязать кровоточащую рану.

– Дай сюда, - Айна положила лук на землю, подошла к нему и стала помогать в перевязке раны на ноге.

– Чёрт, а ведь реально больно, - Саир сжимал зубы.
– Похоже, залог Ашнавара сказался больше на твоей голове, чем на моём мизинце.

– Ненавижу тебя! – Она туго перевязывала ему рану, попутно борясь с желанием спихнуть Саира в пропасть. – Ненавижу! Самое никчёмное существо на свете!

– Это я уже понял. Как только стану кчёмным - дай мне знать.

Она затянула узел на ране ещё туже, от чего Саир скривился от боли.

– Поосторожнее там!

– Поосторожнее? – Она оттолкнула его в грудь, а сама стала в ярости пинать сухие ветви вокруг.

– Кхе... кхе, - раздался откуда-то сверху сухой гортанный кашель.

Они перевели взгляд наверх и заметили, как на яркой лунной поверхности стали проявляться контуры старушечьего лица: обрюзшего, морщинистого, с длинным крючковатым носом и бородавками. Лицо это казалось гораздо более страшным, чем у веды из Айниного племени. Переодически по изображению шли полосы, и оно почти исчезало из вида.