Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

– И отсюда ты должен извлечь второго из своей тройки?

– Похоже на то.

Стрелок понял, что собирается сделать Эдди, еще до того, как Эдди сам это осознал. Он увидел, как Эдди рванулся вперед, еще до того, как он сам сдвинулся с места. Роланд мог бы вывернуть руку Эдди и сломать ее в двух местах, прежде чем Эдди сообразил бы, что случилось, но стрелок даже не шевельнулся. Мало того: он позволил Эдди выхватить револьвер из правой своей кобуры. В первый раз в жизни Роланд позволил, чтобы кто-то прикоснулся к его оружию без разрешения. И все же он даже не шевельнулся, чтобы остановить это святотатство. Он лишь спокойно, едва ли не мягко, взглянул на Эдди.

Напряженное лицо Эдди так и пылало. Белки его выпученных глаз, казалось, горят. Он держал тяжелый револьвер обеими руками, и все равно дуло дрожало, мотаясь из стороны в сторону.

– Открывай, – сказал он.

– Ты ведешь себя глупо. – Голос стрелка оставался спокойным. – Мы с тобой оба не знаем, куда ведет эта дверь. Вовсе не обязательно, что она откроется в твою Вселенную, не говоря уж о том, чтобы в твой мир. Откуда нам знать, может быть, у Госпожи Теней восемь глаз и девять рук, как у Шивы. И даже если она откроется в твой мир, то, быть может, мы окажемся в далеком прошлом, задолго до твоего рождения, или в далеком будущем.

Эдди натянуто улыбнулся.

– Вот что я тебе скажу, приятель: я более чем охотно променяю резинового цыпленка и этот отпуск на засранном пляже на то, что меня ожидает за дверью номер два.

– Я не понимаю…

– Я знаю, что ты не врубаешься. Это не имеет значения. Просто открой эту хреновину.

Стрелок покачал головой.

Они стояли в лучах рассвета, и косая тень от двери тянулась к волнам отлива.

– Открывай! – заорал Эдди. – Я пойду с тобой! Ты въезжаешь? Я пойду с тобой! Это не значит, что я потом не вернусь. Может быть, я вернусь. То есть скорее всего я вернусь. Ты не думай, я не забыл, что ты для меня сделал. Но пока ты будешь там разбираться с этой теневой куколкой, я собираюсь зайти в ближайший «Цыплячий восторг» и взять там цыпленка навынос. Думаю, для начала сойдет «Семейный коробок».

– Ты останешься здесь.

– Думаешь, я шучу? – Эдди, казалось, сейчас взорвется. Стрелок почти воочию увидел, как тот заглянул в бурлящую бездну своего проклятия. Эдди взвел курок древнего револьвера. С рассветным отливом ветер с моря затих, и в тишине явственно щелкнул затвор. – Давай проверим.

– Давай проверим.

– Я тебя пристрелю! – заорал Эдди.

– Ка, – твердо проговорил стрелок, повернулся к двери и потянулся к ручке. Сердце его замерло в ожидании: жизнь или смерть?

Ка.

Госпожа теней

Глава 1 Одетта

Адлер [17] когда-то сказал: идеальный шизофреник – если вообще таковой существует в природе – это такой человек, который не только не подозревает о существовании своего второго «я», но и пребывает в блаженном неведении о том, что с ним, или с ней, творится что-то не то. Конечно, он выразил эту мысль на своем профессиональном жаргоне.

Адлер не был знаком с Деттой Уокер и Одеттой Холмс.

17

Адлер Альфред (1870–1937) – австрийский врач-психиатр и психолог. – Примеч. ред.

1

– …последний стрелок, – закончил Эндрю.

Он говорил уже долго, но Эндрю всегда говорил, а Одетта обычно позволяла его речам просто стекать с поверхности ее сознания, как вода в душе стекает по телу и волосам. Но сейчас эти слова не просто обратили на себя ее внимание – оно зацепилось за них, как за колючку.

– Прошу прощения?

– А, просто статья в газете, – сказал Эндрю. – Даже понятия не имею, кто ее написал. Как-то не обратил внимания. Ну этот, политик… Может, вы знаете, мисс Холмс. Я любил его, я даже плакал, когда его выбрали…

Одетта улыбнулась, невольно растрогавшись. Эндрю как-то сказал, что его бесконечная болтовня – это что-то такое, чего он остановить не может, и что он за нее не отвечает: это лезет наружу его ирландская душа, да он и болтает все больше о пустяках: квохчет и стрекочет о родных и друзьях, которых Одетта не знает и никогда не узнает, отпускает наивные политические замечания, рассуждает о всяких жутких и таинственных феноменах, комментируя столь же таинственные источники (помимо всего прочего, Эндрю непоколебимо верил в «летающие тарелки»), – но эти слова действительно ее тронули, потому что она сама плакала в тот день выборов.

– Но я не плакал, когда этот сукин сын… простите меня за грубость, мисс Холмс… когда этот сукин сын Освальд его застрелил, и с тех пор я вообще не плакал… уже месяца поди два будет?

Три месяца и два дня, подумала Одетта.

– Ну да, вроде того.

Эндрю кивнул.

– А вот вчера я прочел эту статью… вроде бы в «Дейли ньюс»… о том, что из Джонсона тоже получится неплохой президент, но это будет уже не то. Тот парень, который статью написал, говорит, что Америка проводила последнего в мире ковбоя, последнего стрелка.

– А мне кажется, что Джон Кеннеди никакой не стрелок. – Видно, голос ее прозвучал сейчас резче, чем привык Эндрю (а так, наверное, и было, потому что Одетта увидела в зеркальце заднего обзора, как он испуганно моргнул, скорее даже поморщился), именно потому, что она тоже растрогалась. Абсурдно, но факт. Что-то было такое в этой фразе – Америка проводила последнего стрелка, – что запало ей в душу. Это неправильно, несправедливо: Джон Кеннеди был миротворцем, а не этаким парнем в скрипучей коже типа Малыша Билли, который скорее в духе Барри Голдуотера [18] , – и все же от этих слов у нее по телу прошли мурашки.

18

Барри Голдуотер – американский политик, лидер Республиканской партии США в 1960-х годах. Известен своими ультраконсервативными взглядами. – Примеч. ред.

– А еще этот парень писал, что в снайперах недостатка не будет, – продолжал Эндрю, нервно поглядывая на Одетту в зеркальце заднего обзора. – В этом смысле он упоминает Джека Руби [19] , потом еще Кастро, и этого парня на Гаити…

– Дювалье, – подсказала она. – Папу Дока.

– Во-во, и еще Дьем…

– Братьев Дьем уже нет в живых.

– Там просто написано, что Джон Кеннеди был не такой, как они, вот и все. Что и он хватался за револьвер, но только в том случае, если кто-то слабее его в том нуждался и если других путей не было. И что Кеннеди был мужик умный и понимал, что иной раз разговорами делу не поможешь. Что бешеную собаку лучше всего пристрелить.

19

Джек Руби – человек, по неизвестным причинам застреливший в 1963 г. Ли Харви Освальда, убийцу президента Кеннеди. – Примеч. ред.

Он продолжал поглядывать на нее с опаской.

– Это я просто статью прочитал в газете.

Лимузин катил уже по Пятой авеню, по направлению к западному входу в Центральный парк, фигурка на капоте рассекала студеный февральский воздух.

– Да, – мягко проговорила Одетта, и напряженный взгляд Эндрю немного расслабился. – Я понимаю. Я не согласна, но я понимаю.

Ты лжешь, сказал внутренний голос. Он частенько ее донимал. Она даже придумала для него название. Это был голос-стимул. Ты все понимаешь, и ты согласна. Можешь лгать Эндрю, если тебе так хочется, но, ради Бога, не лги себе, женщина.