Ступая по шёлку

— Остатки воинов Орд собираются присягнуть тебе, Царь Дальних Земель, — один из военачальников проходил вдоль строя неровно стоящих, раненных воинов орд, с трудом державшихся на ногах.

— Такова их традиция. Тот, кто свергает предводителя, становится следующим предводителем.

— Казнить их?

— Лечить, война закончена, воины Дальних Земель не убивают своих собратьев.

— Они враги.

— Они храбро сражались и многие погибли, их традиции таковы, что и они, и Земли их теперь принадлежат Дальним Землям.

— Для чего эта бескрайняя степь, здесь не растёт травы и не идёт дождь… Ваше Величество.

— Я подумаю об этом позже, там дальше есть ядовитая вода, так они называют море, это не самое плохое приобретение. Мы никогда не заставим этих людей жить по законам Главной Богини, но они будут преданным народом, так гласит их закон.

— Ты мудр, Царь.

— Отправь их к лекарю, — он махнул в сторону воинов, — и отправьте тех из них, кто не ранен, во все концы пустынных земель, пусть несут весть о падении своего предводителя. Сегодня ночью состоится церемония погребения предводителя с положенными ему почестями, как воину, погибшему в бою.

— Что делать с женщинами?

— Ты спрашиваешь меня, что делать с женщинами? — Горотеон раскатисто засмеялся. — Делай то, что посчитаешь возможным, но никаких смертей и никаких браков.

Невыносимая жара терзала тела и сердца воинов Дальних Земель. Горотеон лежал на циновке, им оставалась набраться сил и дойти до Линариума, чтобы очутиться в полях, богатых сочной травой и влагой, а потом уже и добраться в Дальние Земли, сердце его тосковало по дому своему, как и любого воина его. Много дней и ночей, почти зиму, он не видел жену свою Айолу, Жемчужину, целуя которую, сердце его находило покой и вспыхивало невиданной страстью. Известия из Дальних Земель были редки и скупы, встреча нескоро. Горотеон провёл пальцами по гребню с жемчугом, что всегда был с ним, и закрыл глаза.

В последний раз он видел жену свою, когда родился сын их, тогда же он едва не потерял её, приехав позже, чем рассчитывал.

Если муж жены в Дальних Землях находится вне дома, он возвращается домой заранее, часто младенец спешит покинуть чрево матери своей, и муж должен присутствовать в это время в доме своём. Будь он простолюдином или Царём.

Всадники, во главе которых был сам Царь Дальних Земель, быстро неслись в темноте, пока не остановились, вглядываясь в силуэты двух человек в лунном свете.

Горотеон узнал и одеяние на мужчине, и самого всадника, узнавал он также и женщину с ним.

— Стойте, — он подал знак своему окружению и медленно двинулся в сторону двоих.

— Элнаил? — Горотеон легко спрыгнул со своего коня. — Что делаешь ты здесь? Впрочем… не отвечай.

— Мятеж, во дворце мятеж, мой государь, мы вывезли женщин Царской семьи. Оссагил привёл своих людей.

— Где Царица? — коротко.

— Я не ведаю того, мой государь, она подала знак, и мы вывезли Кьяну, жену брата Царицы Дальних Земель, и наречённую сестру её Ианзэ. Сама же Царица осталась в зале для Верховного Суда, с Береном.

— Кого судит она?

— Оссагила и, думаю, сына его, он был на женской половине, когда мы пришли.

— Мятеж подавлен, Элнаил?

— Насколько это возможно без Царя, подавлен. Позволишь ли ты сказать мне?

— Говори.

— Жена твоя была бледна, слишком бледна, лицо её потеряло краски… губы были словно у мёртвой, что бы ни происходило сейчас во дворце, Берен не вывезет её, он не сможет посадить её на коня. Ианзэ увезли с младенцем, но наследник… я думаю, он появится на свет этой ночью, мой Царь.

— Благодарю тебя, Элнаил. — Горотеон задержал свой взгляд на женском стане, лёгком, волосы женщины развевались и были непокрыты. — Ты знаешь, что ждёт тебя, Элнаил?

— Да, мой Царь.

— Ты знаешь, что ждёт её? — он показал рукой на женщину.

— Она не виновна, произошло насилие, ни одна женщина не справится с всадником.

— С всадником, сердце которого слабо, справится женщина, а твоё сердце слабо.

— Она не виновна, — он сделал шаг в сторону, закрывая собой Кьяну.

— Ты знаешь, что это не имеет значения?.. Это не имеет значения с женщинами Царской семьи, поэтому их так оберегают! Поэтому их доверяют только всадникам Царя Дальних Земель или Царицы его! Элнаил, смерть ждёт вас, смерть ждёт тебя и смерть ждёт её, и только от меня сейчас зависит, какой она будет. Ты сильный муж и воин, но не усугубляй страдания Кьяны упрямством своим.

— Она не виновна, произошло насилие, и я прошу суда твоего, мой Царь.

— Суда? Сейчас?

— Это не займёт много времени твоего, Горотеон, но, вероятно, спасёт жизнь женщины перед тобой.

— Ты был мне другом многие годы, Элнаил, я готов судить тебя и её. Сейчас. Хотя сердце моё неспокойно и рвётся к жене своей, которая находится в опасности.

— Благодарю тебя, мой Царь. Я буду краток. Эта женщина невиновна, произошло насилие, она красива и молода, она не могла оказывать сопротивление, я собирался убить её, чтобы смыть позор с себя. Но Кьяна не виновна, её вина лишь в красоте её, что не может оставить равнодушной тело мужа…

— Произошло насилие? — он спрашивал Кьяну на языке Линариума, зная, что так она поймёт его, не веря словам Элнаила. Они выросли вместе, он был одним из лучших друзей Горотеона, человеком, спасавшим жизнь своему Царю и другу, и главное, Элнаил никогда не брал женщин силой, даже в дальних походах, войнах и после сражений, когда остаётся много женщин в павших поселениях, тело которых можно взять — он не поступал так. Мало кто из воинов отличался подобной чертой, женщина — добыча, рабыня, призванная ублажить тело и дух воина Дальних Земель. Горотеон видел достаточно насилия, чтобы не верить не единому слову Элнаила.

— Нет, Царь Дальних Земель, — спокойно ответила Кьяна, — насилия не было.

— Ты пошла на этот шаг сознательно? Тебя не опоили, не принудили, не заставили силой ублажать тело и дух всадника перед тобой?

— Я делала это добровольно.

— Кьяна? — он вглядывался в глаза женщины перед ним, в которых не было раскаяния, но и блуда, как у лукавых наложниц, тоже не было, — ты понимаешь, ЧТО ты говоришь?

— Да, я понимаю, Царь Дальних Земель.

— Кьяна… у тебя есть муж твой…

— Муж? А есть ли муж у меня, Царь?

— Твой муж жив и в здравии.

— Что ж, я желаю ему много лет жизни, но самой мне жизнь не нужна.

— Тебе не нужна жизнь твоя, Кьяна?

— Нет, Царь. И не имеет значения, сколь ужасна будет смерть моя за поступок мой, смерть всё равно настигнет меня, принося милость и покой. Никто не спрашивает женщину, нигде, ни в твоём Царстве, не в моем, когда отдают замуж её, и меня не спрашивали… Но если бы спросили — я бы дала согласие. Хели, муж мой, молод и хорош собой, он лучше любого из хитрых и старых сановников, за которого мог отдать меня отец мой… так, я думала. Пока не увидела равнодушие в глазах мужа своего, холодное равнодушие, как сталь его меча…