Ступая за Край

— Разве ты не должен быть со своими всадниками?

— Нет… Это необязательно, жена моя.

— Разве возможно воину ехать в карете, подобно слабой женщине? — Глаза Эльиинг закрывались, Аралан придерживал жену свою, и от этого голова её кружилась меньше, и сон одолевал дух её.

— Возможно, как мужу жены своей, — прошептал, смотря, как засыпает жена его, укрывая своим плащом, вдыхая аромат благовоний.

Он приручал её, словно дикую кошку, и Эльиинг, пока не замечала близости мужа своего, отвечала на неё — бессознательно, но стоило ей заметить, как Аралан протягивает руку — отступала на два шага своих и насторожено ждала.

Сейчас она уснула, не признавая в муже своём опасности, и было на сердце его радостно, но дух его не желал смириться с положением таким, как и тело, кровь в котором закипала, подобно железу в горниле кузницы от одного прикосновения Эльиинг. Нечаянного. Неосознанного.

Молчаливо подал он знак командиру всадников своих Кринду, и в полной тишине въехали они в просторный двор дворца Короля Теренсии Меланмира. Ни слуги, ни цепные псы не издали ни звука, когда Аралан пронёс жену свою в покои её и остался там с ней, кивнув другу своему — Меланмиру. Ночь — не время официальных церемоний.

Рабыня, следовавшая с Эльиинг, попыталась было снять одежды со своей госпожи Царевны, но была остановлена одним взглядом Наследника Дальних Земель и мгновенно исчезла в покоях дальних в ожидании указаний. Даже во сне Эльиинг была бледна, и ничто и никто не должен был тревожить покой и сон жены его.

Проснулся же Аралан от тянущей боли внизу живота — Эльиинг спала рядом, перекинув через тело его руку свою, и даже во сне тело его и дух ощущали желание такой силы, что не было сил противиться ему, но не было и сил следовать ему.

Медленно рука его убрала пряди светлых волос от лица Эльиинг, и Аралан заметил, что румянец, который всё чаще стал появляться на лице жены его, снова проступил и окрасил скулы её, подобно раскрывшимся бутонам роз. Губы были приоткрыты, бледно-розовые и сухие. Сила духа покидала Аралана, он становился слаб, бессилен от силы желания своего. Он провёл губами по белой шее жены своей и остановился у уха, где сверкали серьги с такими же яркими каменьями, как и глаза её. Он продолжил целовать, сдерживая силу рук своих и желания, пока не услышал, как изменилось дыхание Эльиинг, и не почувствовал, как тело её словно вжимается в тело мужа своего.

— Духи шутят надо мной, — не узнал свой голос.

— Ах… — женский руки, горячие ото сна, обнимали его, тело её стремилось к мужу своему, подавалась на ласки, просило ещё.

— Я готов проехать половину мира, чтобы просыпаться так с тобой, Эльиинг.

Она засмеялась, и Аралан услышал перезвон горного ручья из уст жены своей.

Аралан хотел близости жены своей, тело его требовало войти в жену свою, как и подобает это мужу, дух его хотел ласк, любых, от самых стыдливых, робких, до откровенных, но он продолжал легко целовать Эльиинг, зная, что откажет себе в этот раз. Тело жены его Эльиинг не было готово, дух её сопротивлялся ласкам мужа, хотя не было в глазах её больше страха, а было доверие мужу своему.

Ночь уже опускалась, укутав белёсым туманом с гор строения и раскидистые сады дворца провинции Линан, когда Наследник Аралан в сопровождении всадников своих въехал во внутренний двор и спешился у конюшен, на ходу крикнув расторопным конюхам, что ухаживали за конями Наследника и всадников.

— Уже прошло довольно времени, как мы здесь, приходит час, когда дела Дальних Земель позовут меня, друг мой, — Аралан не скрыл от командира всадников своих и друга Кринда печаль свою.

— У тебя ещё есть время вкусить эту ночь…

— Правда в словах твоих, — всадники, молчаливо следовавшие за Наследником, подобно грозным теням, покинули конюшню и внутренний двор по приказанию Аралана, как и конюхи. И только свет звёзд был свидетелем разговора этого.

Аралан развернулся и двинулся в сторону просторных и светлых покоев дворца Линан.

— Кринд? — он в удивлении посмотрел на всадника своего, который остался у стойла.

— Иди, я задержусь…

— Зачем? — в глазах Наследника были сотни вопросов. — Кринд? Что прячешь ты в руке своей?

— Аралан, — Кринд улыбнулся, — не следует мужчине…

— Ах, вот в чём дело. Кто она, Кринд? Я не узнаю друга своего в последнее время, кто она? Неужели всадник самого Наследника Дальних Земель, их командир, снизошёл до служанки? Кринд, отвечай! — это не было приказом, они словно вернулись в те времена, когда беззаботная юность была с ними.

— Нет, Ваше Высочество.

— О, это жена мужа своего? Не узнаю тебя, друг мой, не узнаю… Будь осторожен, если женщина эта дорога сердцу твоему, ты знаешь, в Теренсии мягкие законы, но мужья — везде мужья, и позор женщины — всегда только её позор.

— Я помню это.

Наследник оставил всадника своего, забыв о разговоре, неотрывно глаза его смотрели на светящиеся окна покоев жены его Эльиинг, и не было покоя сердцу его, разуму и духу.

— Я видел свет в окнах твоих, ты не спишь?

— Нет, мой господин, — Эльиинг не отошла на два шага своих, но поклонилась так, как это и полагается жене мужа своего и господина, — сон не идёт ко мне.

— Что-то тревожит тебя?

— Нет… нет, мой…

— Эльиинг, здесь нет никого, служанки, рабыни, даже тени покинули покои твои, когда я вошёл в двери их, мы вдвоём, нет нужды тебе называть меня господином. Поговори со мной, как жена с мужем своим, что гнетёт тебя?

— Сегодня, когда уезжал ты по нуждам Дальних Земель с всадниками своими и Королём Меланмиром, Луинтсена попросила поговорить меня с Миланиссой… Её готовят к замужеству, и Луинтсена сказала, что надеется, что слова молодой и счастливой жены повлияют на племянницу её… Я должна была рассказать юной Миланиссе, как счастлива девушка, когда становится женой мужа своего… должна была сказать, что значит брак для женщины.

— Что ты сказала?

— Аралан, что я могу сказать об этом, я ничего не знаю, я говорила то, что говорили мне, когда всадники твои приехали за мной. Мне говорили, что брак — это единение духа и тела мужа и жены, и тогда благословление всех богов спускается на семью эту. Мне говорили, что невозможно единение духа без единения тела и наоборот… что становится женщина счастлива от этого, а тело её и сердце настигает покой, как и мужчину настигает довольство судьбой своей. Но что я могу знать об этом? — в зелёных глазах мелькнули слёзы, которые не удержались на краю ресниц и оставили след свой на нежном лице Эльиинг.

— Ты можешь узнать это, — Аралан сделал шаг в сторону жены своей, — можешь, я говорил тебе.

— Могу ли? Как давно мы в месте этом?

— Скоро снега покроют землю.

— Ты показал мне эту страну, ты привёз меня сюда, потому что рядом скала, где по преданию обитает Давгл. Ты целуешь меня по утрам, когда приходишь утром в покои мои, до дел государственных, которыми ты занимаешься, пока солнце не прячется за горами, ты целовал меня после пиршества, не дойдя до дверей покоев моих, и я бы умерла от стыда своего, если бы не знала, что Кринд, чьи глаза никогда не посмотрят на меня в такой миг, не стоял там же и не допустил бы никого… Но ты всегда уходишь, и я не знаю почему.