Субъекты безумия

Чрезмерное или длительное употребление алкоголя наносит огромный вред здоровью человека; особенно это касается коры головного мозга, что негативно влияет на когнитивные функции человека. Хроническая алкогольная интоксикация проявляется не только в неврологических нарушениях, но и в психологических, главным образом в дисфории, галлюцинациях и мании. Иногда она может сопровождаться функциональным расстройством нервной системы – например, появляется повышенное потоотделение, учащенное сердцебиение, краснеет лицо, расширяются зрачки и так далее.

Проведя повторный консилиум, мы пришли к заключению, что у Хуан Фэйхун алкогольный бредовый психоз, и назначили биологически активную добавку для черепно-мозговых нервов в сочетании с высокими дозами витаминов группы В, а также препараты для защиты печени, и провели поддерживающую терапию для сохранения водно-электролитного баланса. Наряду с этим прописали противотревожные препараты для контроля нервозности, провели комплексную психотерапию и прочее.

Однако проблема Хуан Фэйхун состояла не только в алкогольном бредовом психозе. После смягчения симптоматики мы обнаружили еще одну роковую проблему.

После того как женщина поступила в больницу, она все еще была одержима мыслями о своей постоянной смерти и бесконечном воскрешении, но уже не повторяла, что живет в «дне сурка». Хуан Фэйхун нашла для себя отговорку – так как она увидела лицо убийцы, то разорвала бесконечный цикл, и в ее мире произошли изменения.

Однажды Сун Цян и Сяо Цяо поочередно доложили мне об одном наблюдении медсестер, а именно об отсутствии сна у Хуан Фэйхун. Будь то день или ночь, дежурные врачи не видели, как она спит. Благодаря постоянному наблюдению за пациенткой я обнаружил, что врачи и медсестры были правы: Хуан Фэйхун действительно будто вовсе не нуждалась во сне. Мы как-то дали ей снотворное, но и от него не было никакой пользы.

Обычно снотворные препараты оказывают эффект в любом случае, но если пациент выпил таблетки, оказывающие возбуждающее действие на нервную систему, то снотворное, возможно, не подействует. После того как Хуан Фэйхун положили в больницу, она не контактировала с внешним миром и не могла пронести с собой другие лекарства. Медсестры также не могли продать ей какие-либо запрещенные препараты. В нашем стационаре есть немало таких же пациентов, как Хуан Фэйхун, у них наблюдаются тревога, бессонница, конвульсии, и в таких случаях мы обычно прописываем успокоительные – например, из группы бензодиазепинов [9] . На других пациентов эти препараты оказывали действие, но не на Хуан Фэйхун. Мне это показалось удивительным, поэтому я снова понаблюдал за ней и убедился, что она вовремя и в нужной дозировке принимает лекарства, а не выбрасывает их тайком.

9

Психоактивные препараты со снотворным, седативным, противосудорожным и противотревожным эффектом.

Почему же так происходит? Столкнувшись с этой проблемой, я просто-таки сломал себе голову. Тогда у меня было очень много работы, и мне было некогда искать соседа для совместного съема квартиры. А после нашего последнего разговора с Ян Кэ, когда я сказал, что не боюсь квартиры, где было совершено убийство, и смогу там жить, мы больше этой темы не касались.

Из-за ситуации с болезнью Хуан Фэйхун я решил обратиться за помощью к бывшим коллегам из больницы Шэньяна, а также к преподавателю моей альма-матер. Они высказали множество предположений, но так как сами не контактировали с больной, выдвинутые ими решения были неприменимы к ситуации Хуан Фэйхун. Сун Цян и Сяо Цяо тоже регулярно искали в интернете соответствующую информацию, но, к сожалению, ничего в итоге не пригодилось.

В процессе непрерывного лечения алкогольного бредового психоза у Хуан Фэйхун наступила ремиссия, и я подумал снова сделать ей комплексную диагностику организма. В больнице Циншань есть не все необходимое оборудование, и для проведения подобной диагностики нужно ехать в городскую больницу общего профиля. В городе есть несколько больниц, с которыми у нас налажены профессиональные контакты, так как во многих многопрофильных больницах нет отделения психиатрии, и они не могут госпитализировать пациентов с психическими заболеваниями. По обыкновению нас вызывают для проведения консилиума и приема пациентов на лечение. Людей у нас немного, поэтому каждый раз, когда нас просят приехать, это больше похоже на мольбу о помощи, а у нас нет времени отправиться туда даже на два-три дня.

Узнав, что я собираюсь организовать диагностику пациента, сотрудники той больницы отреагировали с большим энтузиазмом:

– Скорее приезжайте! У нас есть пациентка из отделения гинекологии с объемным новообразованием, а в отделении приема вовремя не обнаружили, что она душевнобольная. Она сейчас в медицинском отделении и матерится на чем свет стоит. Умоляю вас, быстрее приезжайте и заберите ее!

Установленная система ответственности в этой клинике подразумевала, что на врача, поставившего первичный диагноз, возлагается вся ответственность за методы дальнейшего лечения. Именно поэтому этот врач был так обеспокоен. Ему не терпелось, чтобы я стремглав примчался к ним.

Девушка-врач из лечебного отделения как раз ответила на их звонок и распорядилась, чтобы мы вместе с Ян Кэ выехали в эту больницу. В машине Хуан Фэйхун была спокойна, но затем вдруг ее состояние начало ухудшаться. Она бросила взгляд на меня, затем на Ян Кэ и загадочно спросила:

– Это твой коллега? А он симпатичнее тебя… Вы друзья?

Ее вопрос застал меня врасплох. Ян Кэ сидел с прикрытыми глазами и притворился, что ничего не услышал. Хуан Фэйхун в кои-то веки удалось выйти из палаты и подышать свежим воздухом; всю дорогу она не умолкала, однако у нее был последовательный ход мыслей, и во время разговора она не скакала с темы на тему так, что и разобрать невозможно, как это бывает у некоторых больных.

Прибыв в многопрофильную больницу, я пошел заниматься оформлением документов по обследованию Хуан Фэйхун, а Ян Кэ ушел на консилиум касательно диагноза другого пациента. Нам было невдомек, что на стене в амбулаторном отделении висит зеркало. Проходя мимо него, Хуан Фэйхун увидела себя – и тут же остолбенела. Как бы я ее ни уговаривал и ни тянул за собой, все было бесполезно: она будто пустила корни в этом месте.

– Черт возьми! – в сердцах воскликнул я.

Неужели Хуан Фэйхун приняла человека в зеркале за убийцу? Действительно, она внезапно начала громко кричать и говорить, что это и есть убийца, его нужно немедленно поймать. Вслед за этим вырвалась из моих рук и стукнулась головой о зеркало так, что начала течь кровь. Затем она схватила осколок зеркала и начала со всей силы колотить разбитые на полу осколки. Все, кто сбежался посмотреть на это зрелище, были до смерти напуганы.

Ян Кэ как раз был неподалеку; услышав переполох, он развернулся и кинулся ко мне помочь утихомирить пациента. Костюм его был испорчен, рубашка испачкалась в крови. Я тоже порезал ногу, но, к счастью, рана была неглубокая.

Со стороны Ян Кэ было великодушно вернуться и помочь мне, иначе Хуан Фэйхун зарезала бы меня. Его одежда была порвана, и он получил рану. Мне стало стыдно за случившееся, и я спросил:

– Всё в порядке?

– Нет, не в порядке, – черство ответил Ян Кэ.

Про себя я подумал: «Я же от чистого сердца спросил, а ты так надменно себя ведешь…» Но сказал другое:

– Сколько стоит твой костюм? Я компенсирую.

Ян Кэ не стал любезничать:

– Пять тысяч восемьсот юаней.

Услышав эту цифру, я пожалел, что спросил, и укорил себя за болтливость. Моей месячной зарплаты не хватит, чтобы покрыть расходы за этот костюм. Обрабатывая рану, Ян Кэ с укором посмотрел на меня. Его взгляд будто негласно обвинял меня, что я плохо присмотрел за пациентом, поднял шумиху и втянул его в этот бедлам.

Помолчав какое-то время, я сказал:

– Ты ведь знаешь, на выездах всякое случается; зачем надевать такой дорогой костюм? Даже если б компенсация «за избиение» была выше, все равно эта выплата не возместит стоимость твоего костюма. – Договорив, я оглядел Ян Кэ с ног до головы, и мой взгляд остановился на блестящих черных кожаных ботинках. – Сколько стоит твоя обувь? Тысячу юаней?