Сумеречные Врата

«Все будет хорошо», - хотел сказать Ренилл, но не сказал. Она не из тех, кому нужны лживые утешения.

– Да я сама чуть не свела себя с ума, - продолжала девушка, - без конца мучаясь вопросом, что случилось бы, окажись я умнее и осторожнее той ночью, не направься прямо в резиденцию…

– Так ты направлялась в резиденцию?

– Это показалось мне лучшим выходом. Просить политического убежища, понимаешь?

– Так ты не знала, что мы в осаде? Окружены разгневанной толпой и загнаны в ловушку?

– Значит, ты не попал туда, вернувшись из УудПрая?

– Я успел до начала осады и прошел без труда. С ночи первого штурма служил в отряде обороны.

– Я что-то плохо соображаю. Эта комната…- Джатонди указала себе за спину, но не повернула головы, чтобы не видеть камеры Восславления.
– Не понимаю, как ты оказался здесь? И зачем?

– Мне удалось выбраться из резиденции через подкоп, проложенный авескийскими саперами. Я ведь легко могу сойти за местного жителя. Что касается «зачем», - я собираюсь убить Первого Жреца. На мой взгляд, это самый простой способ подорвать власть их культа. Надеюсь, ты не возмущена?

– Если и возмущена, то только тем, что ты рискуешь столь многим ради ничтожной цели. Ты выбрался из резиденции, значит, мог выбраться и из ЗуЛайсы, и спастись. Вместо этого ты явился сюда - и все ради того, чтобы убить одного человека?

– Я вижу, ты мало знаешь о КриНаиде. Он - необыкновенный человек, и потеряв его, ВайПрадхи вряд ли оправятся.

– Все равно, дело того не стоит. Ладно, убей их вождя, если сумеешь. Но что в том пользы, если бог - или слон… называй, как хочешь - останется среди нас? Ты только без толку разгневаешь Отца.

– Польза будет. Я видел существо, называемое Аоном. Оно есть. Но за все годы, с тех пор как мы, вонарцы, поселились в Авескии, оно не проявляло себя. Может, дремало, может, просто не замечало нас. Аон никогда не показывался за пределами храма, и Его воля исполнялась людьми. В последнее время его смертные служители стали проявлять излишнюю активность. Лишив их предводителя, мы заставим жрецов на время утихомириться. Может быть, тогда и Аон-отец снова погрузится в прерванный сон.

– А может, ты навлечешь гнев божества на всю Авескию.

– Умираешь от страха, измучена, а все споришь!

– С другой стороны, - продолжала Джатонди, - мы с тобой можем выбраться из ДжиПайндру и вместе покинуть ЗуЛайсу. Еще не поздно.

– Боюсь, что для меня уже поздно, - возразил Ренилл.- Я использовал Зеркало Ирруле, чтобы отвлечь стража у дверей. Теперь он наверняка пришел в себя и поднял тревогу. Меня уже ищут.

– Но Зеркало еще при тебе?

– Я не сумею воспользоваться им второй раз, а если бы и мог, не стал бы. Но я могу отдать талисман тебе. Ты ведь слышала наставления своей матери. Сумеешь сама выбраться из храма, а потом…

– Да, что потом?… Может, стану женой НирДхара Дархальского? Или побегу в Малый Ширин полюбоваться, как толпа разносит вонарскую резиденцию? А потом наймусь в чахсу?

– Ты сможешь отправиться куда захочешь и делать, что вздумается.

– Без единого цинну?

– Не может быть! У тебя ведь есть друзья, родственники. В конце концов, разве ты не гочанна Кандерула из касты Лучезарных?

– Нет, если матушка лишила меня наследства. Как глава семьи она имеет полное право лишить меня имени и касты.

«Нищая и отверженная,- подумал Ренилл, - и все из-за него. Она бежала из УудПрая, попала в руки Сынов - тоже из-за него. Неизвестно, удастся ли ей спастись, а если она и выберется из храма, молодая жизнь ее пошла прахом - из-за него». В груди что-то сжалось, но думать об этом было некогда, потому что Джатонди продолжала говорить:

– Между прочим, я ненавижу Сынов за то, что они сделали со мной, с моей матерью, с моим народом. Только ненависть не дала моему разуму разлететься на тысячу кусков в этой камере. Если смерть Первого Жреца действительно подорвет их силы, как ты утверждаешь, я рада, что смогу помочь в этом деле. Надеюсь, тебя это не возмущает?

– Самую малость.
– Эта тоненькая девушка выкована из стали.

– Кроме того, - добавила Джатонди, - речь идет и о тебе. Больше всего на свете я желаю твоего спасения. Но ты не согласен отказаться от своего замысла. Я не могу переубедить тебя, бесполезно и стараться, так что теперь я могу ответить на вопрос, который ты задал мне однажды.

– Припоминаю…

– Но, может быть, ты говорил тогда, не подумав?

– Совершенно не подумав, зато от всего сердца. После я сам дивился своей дерзости. Но разве сейчас время говорить об этом?

– Когда же еще?
– не услышав ответа, Джатонди продолжала: - На твой вопрос я отвечаю: «да». Я пойду с тобой.

Слишком поздно, подумалось Рениллу, и все же его залила теплая волна счастья.

– Мы будем вместе, пока это в наших силах, - сказала Джатонди.
– Наши жизни будут едины, и вместе мы убьем КриНаид-сына.

– Что?

– Вместе мы убьем…

– Нет! И не думай.

– Ты не желаешь моей помощи?

– Не желаю.

– И не хочешь уйти из ДжиПайндру вместе со мной?

– Не могу.

– Значит, я неправильно поняла твой вопрос.

– Ты все поняла правильно. «Мы будем вместе, пока это в наших силах». Именно этого я и хочу, но сейчас тебе со мной нельзя.

– Мы должны быть вместе, но мне с тобой нельзя… Я чего-то не понимаю. Я - Лучезарная, и не тебе насмехаться, когда я предлагаю свою жизнь…

– Я и не думаю насмехаться! По-твоему, я должен просить тебя запятнать руки кровью?

– Ах, Ренилл!
– теперь она улыбалась.
– Как наивны люди запада!

– Ты понимаешь, чем это может кончиться?

– Ничего невыносимого мне не грозит. Я в полной безопасности, видишь?
– ее рука нырнула в складки зуфура и показалась вновь, сжимая крошечный кинжальчик.
– Вот мое спасение и моя свобода. Могу поделиться и с тобой, если надо будет. Видишь, нам нечего бояться.

– Вижу.
– Жалость и восхищение боролись в нем.
– Убери пока. Ты победила. Кстати, твоя матушка ошибается. Несмотря на вонарское образование, ты по-прежнему авескийка.