Сущность Альфы

Обездвиженность и неопределенность, человек за спиной, чувство его взгляда, ощущение его дыхания, и тонкий запах вожделения в воздухе, - все это было именно тем, что было так необходимо Орочимару. Нет, он не возвращался в прошлое, не трепетал от страха и не молил насильника о пощаде, это все он пережил и оставил где-то там, в своей прошлой жизни, в теперешней же просто подчиняясь потребностям тела, которые с лихвой удовлетворял его бета. Руки скользнули по ногам, синхронно и мягко, а после одна замерла на левом бедре, а вторая надавила на спину так, что брюнет ещё сильнее прогнулся в пояснице, чувствуя, как натягиваются мышцы ног и как вытягиваются позвонки. Это была не боль, только её грань, ведь если бы любовник надавил на спину хотя бы чуточку сильнее, то мог бы не просто причинить боль, но и навредить, но Кабуто очень хорошо знал тело своего омеги, практически досконально, настолько досконально, что умел удерживать эту грань.

У мужчины не было возможности податься назад или вильнуть бедрами, он не мог развернуться и перенять инициативу, не вправе был попросить делать все быстрее, а его бета настолько сладко и мучительно медлил, что у Орочимару перебивало дыхание, кожа покрылась испариной, а все тело начало дрожать не только от неудобности позы, в которой он находился, но и от неистового возбуждения. Плоть любовника раздвигала стеночки его нутра медленно, в прямом смысле сантиметр за сантиметром, проникала в него с горячей пульсацией, которая тут же находила отклик в его теле, задевала каждую чувствительную точку, заставляя стеночки сжимать её так плотно и вызывая именно то, ни с чем несравнимое, ощущение заполненности.

Каждый новый толчок, как качели: сперва малая, едва ощутимая амплитуда, после более быстрый темп, слегка возвышающий над землей, а потом безумная высь рваных движений, от умелости которых просто невозможно было сдержать стоны. Орочимару пытался извиваться, ему хотелось задать свой темп, хотелось не так яростно, не так быстро, хотелось растянуть этот момент единения со своим бетой, хотелось продлить время до мига наивысшего наслаждения, чтобы его любовник тоже получил удовольствие, но Якуши вовремя пресекал любую попытку омеги перебрать на себя руководство, то надавливая на спину, то заставляя мужчину запрокинуть голову, умело наматывая на кулак его волосы. Рубашка Орочимару была уже полностью влажной и неприятно липла к телу, но это тоже была необходимая деталь их маленькой игры, за соблюдение которой омега был очень благодарен своему любовнику. Мужчина не хотел, чтобы седовласый видел его шрамы, которые мелкой россыпью паутинок и нитей пересекали его спину. Да, бета знал о них, видел их, но именно в такие моменты, когда жар уже полностью подчинил тело, когда плоть налилась и дрожит, когда внутри зарождается пульсация оргазма, Орочимару не хотел, чтобы прошлое было столь видимым, ведь он жил настоящим, тем настоящим, в котором у него был его любимый бета.

Первые волны оргазма накатили на омегу слишком быстро, пройдясь по всему телу, сокращая внутренности, выгнув спину, запрокинув голову и вырвав протяжный стон, который сорвался криком удовольствия с губ мужчины, растворившегося в столь сказочном ощущении. Орочимару безвольно упал грудью на столешницу, хрипло дыша и ощущая, как волна оргазма постепенно сходит на нет, но тут же вновь выгнулся и вскрикнул, когда почувствовал, как в его тело вместе с плотью беты входит что-то более толстое, сразу же начиная увеличиваться внутри.

– Что это? – прохрипел омега, ощущая, что те самые волны никуда не исчезают, начиная пульсировать все чаще и чаще, в такт его нутру, которое сейчас было растянуто до сладкого ощущения полной заполненности

– Искусственный узел в форме кольца для члена, - слегка сбивчиво дыша, ответил Кабуто, продолжая совершать мелкие фрикции, а после и вовсе замирая, когда двигаться стало просто невозможно

– Но нельзя… - сквозь пелену череды оргазмов смог просипеть омега, - тебе нельзя… это вредно…

– Забудь, - шепот на ухо, в котором можно было уловить нотки нежности, а после легкий поцелуй в висок, - ты заслуживаешь и большего

Орочимару выгнулся ещё раз, а после просто обмяк, опустившись на столешницу, ощущая сейчас именно ту сладость сцепки, пусть и искусственной, от которой весь мир кружится перед глазами. Омега знал, что только что его бета не получил никакого удовольствия, более того, что минут десять-пятнадцать он будет терпеть боль, которую причиняет искусственный узел, пережимающий его член у основания и сокращающий мышцы плоти. Но соблазн вязки был слишком велик, было слишком хорошо, до беспамятства, цветных пятен перед глазами, и томительной пульсации внутри, которая растекалась по телу волнами мелких оргазмов, которые дарил ему его бета. Почему Кабуто пошел на такой риск, зная о возможных последствиях? Орочимару, растворяясь в очередной вспышке удовольствия, улыбнулся – возможно, его бета действительно любит его.

Протяжно и надрывно просигналив, на бешеной скорости мимо пронеслась машина, под которую Хината не попала только чудом. Девушка прижала руки к груди и отступила от дороги ещё на несколько шагов, упрекая себя за беспомощность. Этот район города был абсолютно незнаком Хьюго, так как ранее она здесь не бывала, она вообще мало где бывала и то, только с личным водителем, у которого был четкий курс «от одного пункта назначения к другому», и именно этот факт сейчас был явно не на руку брюнетке.

Пожалуй, это было немыслимо, ведь она, Хьюго Хината, ответственная девушка и послушная дочь, уже в который раз прогуливала уроки, более того, приехала на метро и теперь пыталась понять, туда ли она направляется. Для человека, которого фактически всю жизнь держали под замком, это было подвигом. Во-первых, омеге стоило невероятных усилий осмелиться на подобный шаг и приехать в бизнес-район, в котором и сведущий человек мог легко заплутать среди однотипных построек, вершины которых, казалось, терялись в облаках. Во-вторых, Хината боялась, что отцу могли позвонить со школы и сообщить о её отсутствии на занятиях, ведь уйти на назначенную встречу – это одно, а сбежать – совершенно другое, и, пожалуй, прознай об этом Хьюго Хиаши, быть ей до конца школы на индивидуальном обучении, а до замужества под домашним арестом. В-третьих, метро было страшным местом, да, именно так: гул, шум, толпы людей, неразбериха, давка, сомнительные личности, который поглядывали на неё с явным вожделением, и полное непонимание самого процесса проезда. Хорошо, что в мире не без добрых людей, и какая-то омега уже в возрасте старения подсобила ей, рассказав, как оплатить проезд и каким маршрутом нужно следовать. И, в-четвертых, то, что задумала брюнетка, было само по себе рискованным и с точки зрения Кодекса Нравственности неправильным, но сообщить о своем визите она не могла, так как имела в наличие лишь адрес нужного офиса, да и эффект неожиданности должен был сыграть немаловажную роль в её планах.

Почему Хината пошла на такой риск? Пожалуй, её мотивом была злость, а ещё обида, в какой-то степени ревность, и желание отомстить. Хотя, нет, не отомстить, а проучить и доказать самой себе, что она не пыль под ногами альф. Тот случай в доме Собаку просто выбил её из колеи. Сперва омега не могла осознать, что она увидела, подумала, что могла все неправильно понять, что её выводы были поспешны и слишком прямолинейны, что все на самом деле совсем не так, как ей тогда показалось, но, придя домой, успокоившись и все переосмыслив, девушка поняла, что первое впечатление было правдивым. «Я же реально живу только потому, что живешь ты…», «Ты же все для меня… я же только с тобой… навсегда с тобой…», - эти слова Собаку но Гаары, адресованные неизвестному ей омеге, пульсировали в её голове раз за разом, то все отчетливее, то приглушеннее, то сжимая виски, то отходя на второй план и превращаясь в ноющую боль, но, как бы там ни было, факт, как говорится, был на лицо – у её жениха есть любовник.

Да, Хината, конечно, догадывалась о том, что Собаку но Гаара верность их брачному обязательству не хранит, но это её так не задевало потому, что сам факт измены не был таковым. Они всего лишь помолвлены, и интрижки на стороне, если их умело скрывать, никогда не стали бы подоплекой разрыва брачного обязательства, тем более что Хьюго прекрасно понимала, что инстинкты альфы, тем более в гоне, аловолосый, естественно, пять лет игнорировать не будет, поэтому и закрывала глаза на возможные факты наличия у Гаары любовников, но… но это переходило все границы. Атмосфера в доме Собаку была пропитана омежьем запахом, что свидетельствовало о том, что омега был там не просто одну ночь. Как вскользь могла заметить Хината, комната, в которую и ворвался альфа, была обжитой и в ней сильнее всего пахло омегой, ну, и самым неоспоримым фактом, конечно же, были слова аловолосого. Привести любовника в дом, да ещё и какого-то полоумного, это было слишком унизительно. Да, своим поступком Собаку но Гаара унизил её, но больше всего брюнетку разозлило то, что альфа наплевал на их брачное обязательство, проявив свою недостойность и ненадежность, и что, судя по всему, от этого омеги он отказываться не собирался.

Планы, как Хьюго Хиаши, так и её личные, были сметены и выворочены с корнем, потому что, даже если Собаку но Гаара не расторгнет брачное соглашение, её отцу все равно не видать своего внука во главе клана Собаку, а ей самой не быть защищенной и уважаемой, лишь обузой и серой мышкой при своем супруге. Все это Хината понимала, ведь она прекрасно ощутила ментально, насколько сильны были чувства её жениха к этому омеге, настолько сильны, что их энергетика могла переплетаться даже без соития. Поэтому-то планы её отца и рушились, ведь в клане Собаку главой становились не по первородству, а по завету предыдущего главы, и Хината была уверена, что если этот омега понесет, то её детям этого поста не видеть, а ей самой, наверняка, будет куплен отдельный дом, в котором она и проживет до окончания своего жизненного цикла, дабы не мешать мужу развлекаться со своим любовником.