Сущность Альфы

Наклонившись, Кабуто бегло чмокнул омегу в губы и спешно ушел, оставив брюнета наедине со своими мыслями. Сам же Орочимару был одновременно и шокирован, и подавлен, и разгневан. Во-первых, он и подумать не мог, что его бета, чтобы заработать деньги на учебу, продавал свое тело альфам. Нет, всякое может быть, конечно же, и это явно далеко не первый случай, но все же, когда что-то происходит с кем-то и узнаешь об этом из новостей, газет, любителей посплетничать, то это одно, но когда сталкиваешься с чем-то подобным лично – это совершенно другое. Это больно – так мог мужчина описать свои чувства относительно любимого, которому пришлось явно не с восемнадцати лет ложиться под альф, и это учитывая то, что тело бет абсолютно не приспособлено к соитию без дополнительной растяжки и смазки.

Во-вторых, омега и подумать не мог, что Кабуто способен за его спиной решать какие-то вопросы, которые непосредственно касались его самого. Это было подло, тем более, это был вопрос его будущего и личной жизни. Нет, Орочимару не собирался спорить с любовником и доказывать ему, что он не прав, ведь, по сути, он саму Учиха Гурен и не знал, поэтому и не мог сказать ни какой она человек, ни какой господин, но с первого взгляда женщина ему не понравилась, и то, что бета заверял его в надежности и опытности партнера, абсолютно ничего не значило.

И, в-третьих, как?! Как Кабуто мог вообще подумать о том, что он ему станет ненужным?! Да он думал об этом уже тысячу раз и решил, что ему без разницы, сколько его любимому – двадцать шесть или шестьдесят шесть! Сколько бы не было отведено бете богами, Орочимару решил быть с ним. Да, он не сказал Якуши о своих планах, чем, и правда, мог спровоцировать ненужные мысли, но скажет. Устроит ему романтический ужин, приготовит ароматическую ванную, зацелует с ног до головы и скажет, и тогда все у них будет хорошо. А Учиха Гурен… что ж, он будет ей благодарен за то, что она помогла им поговорить открыто, но её предложение, даже если перед ним стояла столь яркая перспектива иметь собственного ребёнка, Орочимару но Шиин принимать не собирался.

========== Глава 21. ==========

– Гаара, почему ты не надел галстук?
– Сай, отодвинув от себя чашку с недопитым кофе, недовольно посмотрел на аловолосого

– Потому что терпеть его не могу, - буркнул альфа, невольно поправив расстегнутый ворот рубашки

– Ты как ребёнок, - фыркнул брюнет, а после, уже сменив свой взгляд на назидательный, начал с расстановкой объяснять. – Ты же теперь не просто альфа или Собаку но Гаара, ты – глава клана и директор крупной компании, так что должен выглядеть соответствующе, тем более что твое «хочу – не хочу» больше, и правда, похоже на капризы, чем на жизненную позицию взрослого мужчины

– Знаешь, Сай, - Гаара, резко повернув голову, пристально посмотрел на любимого, - иногда мне кажется, что молчание было больше тебе к лицу

– Что?! – вспыхнул омега, нахмурившись, и тут же, явно обидевшись, отвернулся и закрылся, недовольно что-то бубня себе под нос

– Сай, - альфа улыбнулся уголком губ и, подавшись вперед, повернул голову омеги, вплотную приблизив свое лицо к его, - если ты не перестанешь обижаться и хлопотать вокруг меня, то на работу я сегодня точно не попаду

– Это ещё почему? – неотрывно смотря аловолосому в глаза, но смотря недовольно, в легком прищуре и с негодованием, прошипел омега

– Потому что мне придется остаться дома, чтобы поднять тебе настроение и показать все возможности использования галстука не по назначению, - Гаара, все так же придерживая голову брюнета за подбородок, выразительно приподнял светлую бровь, раскрыв свое биополе, но к омеге пока не прикасаясь, будто дразня его скольжением своих ментальных витков

– Это… это не нужно… - смущаясь, пробормотал Сай, старательно отводя взгляд. – Я же просто… просто хочу, чтобы все было идеально

– Все и так идеально, - выдохнул любимому в губы Собаку, - когда ты рядом

Мягкий неуверенный поцелуй, в котором омега сразу же сменил гнев на милость, начиная неторопливо отвечать, плавно перерос в более страстный и волнующий, в то время как биополя альфы и омеги полностью раскрылись, их нити сплелись, мелко звеня и подрагивая, позволяя почувствовать крепкую и обоюдную связь Пары.

– Ну, вот, - недовольно проворчал Канкуро, косым взглядом смерив целующуюся парочку, - и так каждое утро – никакого разнообразия в доме

Истинные разорвали поцелуй: Сай смутился, а Гаара прижал любимого к себе и поцеловал в макушку. Средний Собаку не соврал, когда сказал, что сейчас в его жизни все идеально, может, не все, но именно со своей Парой все, а остальное казалось неважным. Счастье бывает разным, и в его с Саем случае оно было тихим, мирным и спокойным, оно было наполнено трепетными поцелуями, нежными ласками, крепкими объятиями, страстными ночами и ответными чувствами, а все остальное… а все остальное Собаку но Гаара считал дополнением к их с любимым счастью, которое, как он надеялся, будет вечным.

Темари же, смотря на этот, как она считала, фарс, не оставалось ничего, как покорно молчать и сжимать пальцы в кулаки. Да, в силу обстоятельств девушка смирилась с наличием в их доме этого омеги, но вот в том, что счастье её брата и его, как бы было не трудно это признавать, Истинного будет вечным, она очень сомневалась. Ведь каким может быть счастье, если омега замужний и при этом сожительствует с другим альфой, пусть и со своей Парой?

На большом семейном ужине, который состоялся на Праздник Богов, Собаку но Шукаку официально объявил о том, что он отходит от дел и передает и компанию, и главенство в клане своему среднему сыну, а если и вернется в бизнес, то не более чем на должность советника или финансового директора. Естественно, решению альфы никто не противился и нового главу клана приняли, как и подобает, с почтением и уважением, но при всем при этом информация о том, что у Гаары есть помеченная омега, и это отнюдь не его невеста из клана Хьюго, тщательно скрывалась, поскольку это могло вылиться в нешуточный скандал. Да, этот факт скрупулезно оберегали от прессы, которая так и норовила написать компрометирующую статью о юном главе клана Собаку, который для всех все ещё был помолвлен с Хинатой, и именно все это притворство и бесило блондинку.

Темари знала, что разлучать Пару – это большой грех, за который последует неминуемое наказание, но разве сами Истинные не совершали сейчас грех, ставя свои отношения выше, чем нормы морали и Кодекса Нравственности. Если бы просто так, вдруг, по стечению обстоятельств, выяснилось, что Гаара и Сай – Истинная Пара, даже если бы омега был замужним, то это дело одно. Общественность бы приняла подобное состояние вещей, а развод омеги со своим первым мужем и его приход в дом Собаку не вызвал бы никаких осуждений и не повлек бы за собой последствий, но все было на корню не так. Сай уже был помечен альфой, причем эта метка не сойдет, пока жив его Истинный, но при всем при этом омега оставался замужним, причем его муж сидел в тюрьме, да и с кланом Хьюго дела обстояли непонятно. Судя по всему, Хьюго Хиаши не знал о Сае, и Темари это очень удивляло, так как об омеге знала Хината, и во всей этой ситуации блондинке больше всего было жаль именно эту девочку, мотивы молчания которой она не понимала, и это самое молчание которой вызывало подозрения.

Разорвать помолвку, по мнению старшей Собаку, было правильным решением, но почему-то Гаара не спешил это делать. Да, Темари понимала, что на один месяц событий в клане Собаку и так произошло достаточно, и лишняя шумиха им ни к чему, но все же это было неправильно. Все было неправильно: и этот омега, и умалчивание, и невмешательство отца, и внезапная связь Пары, - все это казалось альфе каким-то подвохом, если не со стороны богов, то со стороны Сая точно. Темари даже подумывала над тем, а нет ли у омеги каких-то корыстных целей? Может, он просто разыграл мастерский спектакль, чтобы получить безбедную жизнь во влиятельном клане? Может, был подослан своей семьей, которая жаждала повышения социального статуса? Может, он был чьим-то лазутчиком, который должен был подорвать устои клана, а после и уничтожить его? Все это, конечно же, было глупыми домыслами, так как факт истинности подделать было просто невозможно, но все-таки, как Темари не старалась не вмешиваться, остаться в стороне она не могла.