Сущность Альфы

– Да, сказал, - Инудзука медленно кивнул, пристально следя за пепельноволосым и видя, что тот чего-то ждет, а после, как по щелчку, таки поняв, начал торопливо, сбивчиво объяснять, - но я имел в виду только то, что мы – пара, - омега выразительно указал рукой сперва на себя, а после на альфу. – Понимаешь? Пара, в смысле вместе, а не Истинные, - он понял, что сказал что-то не то в тот миг, когда ощутил пустоту. Хидан закрылся, полностью, плотно, непробиваемо, и прежнее ощущение пусть и маленькой, но все-таки связи с альфой тоже исчезло, и именно на его место и пришла пустота.

– Ясно, - сухо ответил Хидан, после чего развернулся и отошел на пару шагов, вновь поставив бокалы на подоконник и задумчиво посмотрев в окно. – Прости, я не совсем правильно тебя понял, - его ожидания не оправдались, точнее, он сам был виноват в том, что сейчас ему, закаленному во многих боях и видевшему множество смертей корпуснику, было так больно. Что ж, по крайней мере, могло быть и хуже – больно могло быть Кибе.

– Да объяснись ты, в конце-то концов! – не выдержал омега, вытягиваясь в струну и напрягаясь всем телом, даже кулаки сжал, пристально всматриваясь в не менее напряженную спину альфы, который так и не соизволил, ни раскрыть свое биополе, ни даже обернуться и посмотреть ему в глаза. Это пугало. Омега чувствовал, что только что их отношения дали трещину, причем извилистую и глубокую, и, если все оставить так, как есть, трещина может превратиться в пропасть, которая навсегда разведет их пути.

– Сразу после того, как я ушел из Корпуса, - тихо и неторопливо начал Хидан, спрятав руки в карманы и упрямо смотря вперед, - я начал зарабатывать себе на жизнь тем, что умел лучше всего – стал телохранителем, - альфа вздохнул, и Киба ощутил всю тяжесть этого вздоха, будто вместе с потоком воздуха мужчина отпустил что-то, что тяготило его очень долгое время. – Моим работодателем стал Пейн

Инудзука вздрогнул, когда услышал это имя, хотя, скорее всего, он вздрогнул от того, что не желал знать ту правду, к которой стремился, и которая теперь казалась ему совершенно не важной. Механизм запущен – вот что понял шатен, и останавливать его было большой ошибкой, вот только на глаза почему-то наворачивались слезы, а сущность рвано металась внутри, когтями отчаянья кромсая его сердце.

– Хороший телохранитель – незаметный телохранитель, - продолжал Хагоромо, плечи которого по-прежнему были расправлены, а голова гордо приподнята, его голос звучал уверено, твердо, но бесцветно, - и, чтобы быть незаметным, нужно стать частью своего хозяина. Его запах, ментальная воля, даже его повадки – хороший телохранитель перенимает на себя все, и, порой, очень тяжело отличить, кто из двоих тот, кто охраняет, а кто тот, кого охраняют

– Я не знал… - пробормотал Киба, сразу же закрывая рот ладонью, чтобы не выдать свое истинное состояние. В принципе, альфа мог дальше и не продолжать, ведь он уже и так догадывался, чем закончится эта история, все мелочи в которой сошлись, как пазлы, вот только сложившаяся картинка получилась искаженной, и исказил её он сам, но мужчина продолжил, тяжело и откровенно.

– В тот день, почти четыре года назад, 24 июля, я сопровождал Пейна на важную встречу, после которой мы вернулись в «Тэндо». Водитель припарковался прямо напротив входа, я вышел первым, Пейн за мной, и в то же момент я учуял запах, такой сильный и притягательный, что на миг разорвал ментальную связь со своим хозяином, став просто Хиданом. Тогда… - впервые за весь рассказ голос альфы дрогнул, - тогда я впервые увидел тебя, дальше по тротуару, испуганного, раскрасневшегося, неброского, но в тот момент ты показался мне самым красивым омегой в мире, но ты убежал, оставив меня в неведении и недоумении

– Значит, тогда, это был ты… - прошептал Киба, приседая и утыкаясь мокрым лицом в ладони. Фактически, в этой, просто громаднейшей ошибке, не было его вины, потому что, если верить пепельноволосому, различить хозяина и его телохранителя очень тяжело даже профессионалу, и он просто ошибся, посчитав, что его Истинный – это Пейн, но все равно после встречи с Хиданом он должен был почувствовать и понять. Что же ему помешало? Сперва ущербность – да, он с этим согласен, но после, когда он прошел курс лечения, когда они впервые стали близки, что помешало ему тогда? Ответ тоже был прост и, оказывается, лежал на поверхности – просто где-то в глубине души он все ещё считал, что его Пара – Пейн, что, похоже, и мешало ему принять его связь с Хиданом.

– Найти тебя у меня не получилось, хотя я и пытался, - продолжал альфа, и закатные солнечные лучи скользили по его лицу, придавая коже неестественной желтизны, а взгляду багряного отблеска, - поэтому, подумав, что если ты тоже почувствовал меня, то придешь сам, я решил просто ждать. Хотя, нет, не просто. Я решил сделать все, чтобы, как только мы встретимся вновь, ты посчитал меня достойным тебя Истинным. Поэтому я сменил работу, став администратором, купил этот дом и начал копить деньги, а, спустя некоторое время, впервые увидел, как ты зашел в «Тэндо»

– Но я пришел не к тебе, - просипел Инудзука, вот уже несколько минут повторяя тщетные попытки прикоснуться к альфе ментально, но щиты, проклятые щиты не позволяли ему сделать это, отталкивая и отгораживая в то время, когда он уже был готов принять эту связь, похоже, намекая на то, что право Истинности он уже утратил

– Да, - выдохнув, ответил альфа. – Сперва я недоумевал по поводу того, почему ты смотришь именно на Пейна, но потом осознал, что ты просто перепутал нас, и не винил тебя в этом, понимая, ведь я сразу почувствовал, что ты… - секундная пауза, но не для того, чтобы подобрать слова, а для того, чтобы судорожно сглотнуть, - другой. Меня это не оттолкнуло, не испугало, просто я решил повременить, подумав, что, пусть я и твой Истинный, у меня нет права тебе навязываться, но, когда он навредил тебе, - Хагоромо плотно сжал кулаки, сдерживая свое биополе, - я не выдержал и подошел. Ну, а дальше ты знаешь

– Нет, не знаю, - сквозь слезы возразил Киба, чувствуя сейчас себя как никогда омегой и как никогда подлецом. Подумать только, все эти шесть месяцев, а до этого ещё три года, альфа ждал его, наблюдал со стороны за тем, как он пытается понравиться другому, добивался его внимания, делал все для того, чтобы он таки почувствовал их связь, терпеливо ожидал, когда он сам поймет и примет, но он не почувствовал, не понял, не принял, более того – не раскрылся перед своим Истинным. Инудзука даже представить себе не мог, сколько боли он причинил Хидану за все это время, и, пожалуй, ему было бы сейчас впору поразиться выдержке альфы, поблагодарить его за терпеливость, пообещать измениться и исправиться, дать надежду на то, что их связь не разорвана, нет, просто её нужно открыть, прочувствовать, укрепить… Да, он мог все это сказать, но тот комок, который до этого мешал дышать, вызывал головную боль, не позволял прикоснуться к любимому человеку ментально, похоже, был ничем иным, как нитями разорванной связи. Как же это оказалось легко, ведь он думал, что узы Пары рвутся намного больнее, а так, в принципе, он ничего и не почувствовал или ещё просто не осознал, что он чувствует, кроме горечи, которая ощущалась тисками на груди, песчинками в глазах и солью на губах.

Он поднялся бесшумно, низко склонив голову и безвольно опустив руки. Тишина вокруг казалась звенящей, воздух неестественно холодным, а стены слишком плотными, чтобы чувствовать себя свободно. Он больше не мог говорить, ему просто не было что сказать, ведь какими словами он мог оправдаться? Он должен был понять, хотя бы по тому, что только рядом с Хиданом он полностью раскрылся как омега, по тому, что лечение, которое должно было быть длительным и, вполне вероятно, малоэффективным, дало столь быстрые и положительные результаты, по тому, что они смогли зачать ребёнка, ведь, если верить легендам и сказаниям, связь Истинных могла преодолеть все, даже тяжкие болезни. Но он все принял как данность. И что теперь? Он даже в глаза своему альфе не мог посмотреть, боясь увидеть в них… отчуждение. Теперь ясным стало даже то, почему Хидан никогда не говорил ему о своих чувствах – альфа ждал, пока он почувствует их связь.

Развернувшись так же бесшумно, как и поднявшись, Киба медленно вышел из кухни и направился на второй этаж, чувствуя жуткую усталость и истощенность – оказывается, связь с Хиданом давала ему намного больше, чем просто слабую ниточку энергетики. Она давала ему силы жить дальше. И теперь этих сил не было. Хотелось только одного: упасть на кровать, закрыть глаза, а, открыв, понять, что все произошедшее – просто дурной сон, и его альфа снова рядом с ним. Так он и сделал – рухнул на постель и закрыл глаза, вот только открывать их не хотелось, потому что Киба знал точно: произошедшее – не сон.