Сущность Альфы

– Значит, уже тогда… - Сай крепко зажмурился, пытаясь удержать слезы, которые скопились в уголках глаз, - уже тогда Син знал о моих письмах к тебе

– Каких письмах? – эти слова совершенно дезориентировали альфу, который никаких писем от омеги не получал, что и рождало в его душе не только сомнения и подозрения, но и нехорошее предчувствие

– Может, это было глупостью с моей стороны, - продолжал омега, слегка смущаясь, - но я писал тебе письма, что-то вроде дневника, только на отдельных листах, которые я вкладывал в конверты. Думаю, - Сай вздохнул, - мне просто не было с кем поговорить, кому высказаться, с кем поделиться, а Син… он бы не понял того, что было тогда у меня на душе

– И о чем же ты мне писал? – Гаара подсел поближе, почти вплотную, отодвинул аккуратно край пледа, положил свою ладонь поверх руки омеги, посмотрел ему в глаза и растерялся в тех ощущениях, которые пронзили каждую клеточку его тела, ощущениях маленькой, крохотной, родной жизни внутри возлюбленного

– Обо всем, - честно ответил Сай, смущаясь ещё больше, потому что он впервые ощутил, как это – отклик ребёнка под сердцем на присутствие отца-альфы, ведь раньше, при первой беременности, ничего подобного он не испытывал. – Писал о том, как мне в замужестве, что чувствую, что меня терзает, что не дает спать по ночам, что мне одиноко даже рядом с мужем, что забросил рисование, потому что растерял свой талант, что мне душно, что я думал, что смогу, но теперь понимаю, что не могу притворяться и убегать, что… - омега замолчал, чувствуя, как по его щекам таки сбегают капельки слез, - люблю и все равно жду

– А потом? – Гаара слегка подался вперед, практически невесомо прикасаясь губами к щекам омеги, прикасаясь именно там, где блестели капельки влаги. – Что было потом, Сай?

– Син нашел письма, - ловя губы возлюбленного своими, прошептал омега и продолжил говорить только после того, как получил нежный, успокаивающий поцелуй. – Хотя, теперь я думаю, что он всегда знал о них, что это он перехватил мое первое письмо и вместо него послал тебе приглашение. Да, - уже без капли и тени сомнения утвердил брюнет, - он постоянно читал их, влезал в мои мысли, следил за мной, и именно эти письма… - он просто не выдержал, подался вперед, обнял своего альфу, раскрылся, позволяя энергетике Истинного свободно проникать в его биополе, - они и стали причиной скандала, после которого я попал в больницу

– А ты заверял его, что мы всего лишь друзья, - сделал вывод Собаку, крепко обнимая любимого и теперь понимая все четко и ясно, даже то, почему омега сперва так неестественно и замкнуто реагировал на его присутствие. Возможно, Хаюми Син в какой-то мере любил своего супруга, вот только в его понимании эта любовь приобрела извращенный смысл, раз уж он опустился до того, чтобы читать дневник мужа, более того, поднял руку на беременного омегу, а после, скорее всего, его разум помутился на почве ревности, ненависти и задетой гордости.

– А он все время повторял мне, что альфа и омега не могут дружить, - прошептал в ответ Сай, решив не вдаваться в подробности, во время чего и какими методами эти слова были выгравированы в его сознании

– Давай оставим это в прошлом, Сай, - тихо попросил Гаара, осторожно укладывая омегу на кровать и ложась рядом так, чтобы и согревать его своим теплом, и поддерживать энергетически, и чувствовать их малыша. – Я понимаю, что для тебя это нелегко, но мы должны, потому что теперь нас трое, - Собаку помолчал несколько секунд, раздумывая над тем, что должен сказать альфа своему беременному супругу, как он должен его поддержать, какими словами он может выразить свои чувства, а после просто добавил, - потому что я очень сильно люблю вас обоих и без вас просто не вижу свою жизнь

– Оставим, - пообещал Сай, обнимая своего альфу и прижимаясь к нему максимально тесно, чтобы быть уверенным наверняка в том, что больше между ними нет преград.
– Ради нас троих, - ему не были нужны пламенные речи, брачные предложения и клятвы в вечной любви, достаточно было и того, что он чувствовал, а чувствовал он много, слишком много, чтобы описать, но как раз достаточно для того, чтобы быть уверенным в завтрашнем дне.

Итачи вскинулся, словно по толчку, сонно посмотрел на часы, стрелки которых едва перевалили за полночь, и вновь плюхнулся на кровать: он думал, что уснул, а, оказалось, всего лишь задремал на полчаса, за которые, тем не менее, ему уже успело что-то присниться. Не прошло и нескольких секунд, как альфа снова подорвался на постели, взволновано смотря на её вторую половину, которая пустовала. Все эти месяцы, месяцы в страхе за жизнь любимого и их детей, были беспокойными, наполненными тревогой и переживаниями, поэтому первой мыслью было – с возлюбленным что-то случилось, ему плохо, он спускался по лестнице, потерял сознание, упал, поранился, а он сам в это время беззаботно спал, беспечно считая, что омега рядом. Мотнув головой и отбросив панику, Итачи прислушался к ощущениям, концентрируясь на узах Пары: с Деем все было хорошо, он бодрствовал и, кажется, был где-то внизу. Вздохнув с облегчением и толикой волнения, Учиха включил лампу, поднялся с кровати и как был в одних трусах, так спешно и покинул комнату, думая о том, что могло понадобиться его беременному супругу посреди ночи в гостиной.

Дейдару он, действительно, нашел в гостиной, возле бара, с бокалом вина в руках, из которого омега жадными глотками пил золотистую жидкость – омега любил белое вино, сухое и непременно охлажденное. Итачи застыл, изумленно, удивленно, ошарашено: что-то было не так – он это чувствовал, но понять, что именно, не мог, так как сейчас его возлюбленный переживал слишком много противоречивых эмоций, чтобы однозначно утверждать о том, что он то ли взволнован, то ли недоволен, то ли рассержен, то ли взвинчен… в общем, не нравилось альфе поведение супруга.

– Дей, что ты делаешь? – конечно же, он понимал, что Истинный почувствовал его присутствие и не отреагировал на него только из-за вредности, поэтому тон своего голоса альфа слега ужесточил, сделал требовательным и непререкаемым, немного недовольным и укоряющим, пытаясь мягко и ненавязчиво передать свое возмущение увиденным

– Пью вино, - слегка раздраженно бросил омега, а после, опустошив бокал до дна и с громким стуком поставив его на стойку, развернулся и довольно-таки уверенной, невзирая на большой живот, горделивой походкой прошествовал мимо мужа, направляясь к лестнице. Итачи только вздохнул: он уже привык к некоторым странностям своего беременного супруга, понимая, что, зачастую, все его действия продиктованы гормонами, но это уже не входило ни в какие рамки. Впрочем, альфа также знал, что, пусть с виду Дейдара и казался вредным, капризным, порой ветреным, но на самом деле он таким не был, просто ему хотелось внимания, не опеки, не сдувания пылинок, не хлопот ввиду его состояния и осторожности в обращении, а именно внимания, но брюнет никак не мог пересилить себя и даже делать вид, что он не волнуется, не мог, поэтому все чаще они просто молчали. Нет, альфа не считал, что их отношения дали трещину, просто они подошли к какому-то этапу, то ли беременности, то ли супружества в целом, когда научились понимать друг друга без слов, а вот с правильным подходом так пока и не определились. Сейчас Итачи чувствовал, что омега жаждет внимания, но этого было мало, он должен был понять, с чем именно связана эта потребность, что беспокоит его супруга, что не позволяет ему сомкнуть глаза, и даже то, почему ему среди ночи вдруг захотелось вина, потому что только так он сможет успокоить мужа и успокоиться сам.

– Дей, тебе помочь? – он видел, что супругу тяжело подыматься по лестнице, видел, как он крепко вжимает тонкую ладошку в перила, цепляясь за них пальцами, как переносит вес тела с одной ноги на вторую, как закусывает губу и шумно выдыхает через нос, но омега оказался непреклонен

– Сам справлюсь, - буркнул Дейдара, второй рукой поддерживая живот.
– Я всего лишь беременный, а не беспомощный, - и послал мужу предупреждающий взгляд, после чего продолжил борьбу с препятствием в виде ступенек. Да, он был упрямым и упертым, хотя, скорее всего, просто не хотел казаться беспомощным и, конечно же, обременять супруга. Итачи так много делал для него, постоянно был рядом, выполнял его все, даже самые нелепые, капризы, был так добр и терпелив, что порой омеге было стыдно за свое поведение, но эмоции были сильнее его.

Раньше отвлечься помогал университет, помогал не думать о том, насколько опасно его положение, о том, что в любую минуту он может потерять своих малышей, о том, что любимый готов расстаться с собственной жизнью ради них троих, последнее было особенно болезненным, и Итачи ничего, конечно же, не говорил ему по этому поводу, но омега чувствовал, знал, что супруг уже принял решение, и не мог этого допустить. Но потом стало ещё тяжелее, потому что из-за своего состояния он все чаще оставался дома и посещал университет только в случае крайней необходимости, и то, его постоянно раздражало отношение к нему преподавателей, которые едва ли не молились на мужчину-омегу понесшего близнецами и шли на любые уступки, только бы юный Учиха не волновался. Это и бесило Дейдару, его беспомощность, его обременительность для окружающих, его собственные слабости и капризы, но, как он ни пытался противостоять гормонам и общественному мнению, получалось только хуже. Пожалуй, только Наруто относился к нему более-менее строго и через раз потакал его капризам, но даже брат готов был постоянно носить его на руках, окружая теми заботой и любовью, которых между ними не было долгих пять лет. В общем, он терпел, но сегодня плотину прорвало, и омега едва сдерживался, чтобы не высказаться супругу, хотя, возможно, именно это и нужно было сделать.

– Дей, что тебя беспокоит? – они вернулись в спальню, омега в нерешительности застыл возле кровати, а сам Итачи остался стоять у двери, пока что не рискуя приближаться к раздраженному супругу, чувствуя, что тот хочет высказаться, но никак не решается. А ещё он сильно переживал за состояние возлюбленного – шутка ли, на шестом месяце беременности выпить бокал вина – но все было в норме, альфа даже сказал бы – отлично, разве что блондин слегка волновался и о чем-то слишком эмоционально размышлял.