Суть времени. Цикл передач. № 31-41
Шрифт:
Но и не это главное.
А главное то, что пока на процесс, который шёл, оказывались все эти простые, понятные, политичные воздействия, — процессу это было, как мёртвому припарки. Он шёл в своём направлении, а все, кто его, прошу прощения, облаивали по-простому, по-политичному и так убедительно, и внятно, и доходчиво для народных масс — они облаивали процесс, а он шёл! По принципу «Слон и Моська».
Ну, так же? Ну, по факту же так? Ну, если бы это было не так, то и не было бы ничего: ни наших разговоров бы не было, ни ситуации, в которой приходится эти разговоры вести, не было. А была бы у нас тишь, да гладь, да Божья благодать. Или не очень благополучное,
Значит, что-то же происходит? Что-то происходит, в результате чего люди, которые действовали по правилам, были грамотными, хорошими политиками, писали правильные, разумные документы, разговаривали на популярном, доходчивом языке — оказались чёрти где (если они были более-менее порядочными, то и нигде вообще), а мы с вами беседуем… Но ведь это так. Ну, вдумайтесь, что это означает?
Все люди, которые сейчас говорят: «Ну, зачем нужно вот это и вот это, и такое усложнение, и другое усложнение? И какое это имеет отношение к политике?»
Ну, вдумайтесь вы в это! Ведь среди вас есть люди, которые эту политику уже осуществляли простыми методами. Потом ужаснулись того, что эта политика ведёт не туда. Повернули в другом направлении — и тоже решили действовать простыми методами и помогать таким же простым, понятным, политичным парням…
И кончилось это ничем.
Вообще ничем.
Правда же?
Ну, мы должны, если мы просто вменяемые, нормальные люди, признать этот факт?
Ну, чтобы с долей юмора… все нормальные, правильные, политичные, прикладные, сообразующиеся с практикой, разумные, доходчивые политики оказались на помойке, а разговоры ведёт какой-то сдвинувшийся на тёмной материи театральный режиссёр. Вот и всё.
Но это почему-то так происходит… Ну, почему-то же это так происходит…
Разумные, практичные, рациональные, левополушарные и так далее, граждане, занятые политикой! Вы думаете, почему это так происходит? Ведь разум же существует для того, чтобы осмысливать факты. Ну, вот перед вами факт. Или феномен. Вы его разумно, практично осмыслить хотите? Соотнести с реальностью хотите? Эту реальность понять и задать себе вопрос, почему она отторгает всё, что практично, разумно, имеет прикладной смысл, построено по правильным прописям и так далее, — почему она это всё отторгает?
Почему место знаменитой фразы Гегеля «Всё действительное разумно» занимает парадоксальная фраза «Всё действительное неразумно»? В чём дело? Что происходит? Что за тайна такая? Что за загадка? Пройти-то мимо неё нельзя. Тем более что мы движемся к финалу передачи, создавшей одноимённый клуб.
Итак, всё это мирно, мирно и относительно правильно развивалось вплоть до того, как вихри разного рода турбулентностей и случайные стечения обстоятельств не создали программу «Суд времени». Программу на 5-м канале федерального телевидения.
Создали они эту программу. И оказалось, что на этой программе что-то произошло. А что, собственно говоря, на ней произошло? Ещё один раз обществу показали, что человек, отстаивающий советские ценности, советскую правду и всё прочее может побеждать тех, кто охаивает эти ценности.
А почему он может побеждать?
Это что: случайные свойства личности, это специфика текущего момента? Что произошло, кроме цифр, которые, конечно, имели большое значение?
На самом деле каждый, кто внимательно это смотрит, понимает, что в пределах этих передач личность, наделённая определёнными качествами, — это лишь компонент произошедшего. А на самом деле речь идёт не только о
том, каковы качества личности, а о том, каков был применённый метод. И кто его применил. И почему применение этого метода в определённых условиях создало вот эти сокрушительные результаты.Информационный бой давала армия нового типа. И именно армия, а не отдельный человек. Я никогда бы ничего не сделал, если бы на меня не работала организация, которую я создавал на протяжении 20-ти лет. Я бы никогда ничего не сделал, если бы меня не поддержали люди, которые обладали определённым банком знаний и так далее. И я никогда бы ничего не сделал, если бы в ходе этой работы не был применён определённый метод.
И вот именно этого не хотят видеть. Не хотят видеть, что этот метод применялся и в передаче «Суд времени», и в передаче «Исторический процесс». И что в этом новизна ситуации. Мы дали другой бой, чем тот бой, который давала классическая оппозиция, которая тоже отстаивала советские ценности далеко не безуспешно. Была проста, убедительна, классична.
По существу, в передаче уже схлестнулись постмодернистские тенденции наших противников и союз модерна и сверхмодерна в том, что делали мы.
Передачи эти были определённой разновидностью сильно модифицированных средневековых дискуссий — в Парижском университете, в Оксфорде. Дискуссии той эпохи, когда дискуссия не была строго рациональна и разбивалась на аргументы, факты, на всё прочее, а когда она носила достаточно целостный характер.
Я не хочу проводить прямых параллелей между теми дискуссиями и тем, что происходило и продолжает происходить в телевизионных передачах. Прямой параллели нет. Любители диалектики могут вспомнить о спирали и говорить, что на другом уровне спирали некие точки оказываются похожи друг на друга, но они совершенно разные.
Так вот, здесь средневековые дискуссии в университетах, строившиеся по определённым правилам, являются метафорой, объясняющей, что происходящее не было академической дискуссией. Что ни противник не хотел стоять на академической позиции, ни мы не могли стоять на академической позиции, по крайней мере, двумя ногами, потому что тогда противник разгромил бы нас в пух и прах.
Я помню эти телевизионные дискуссии, на которые выходили люди, готовые к академическому спору и говорили:
— Ну, давайте сначала подробно рассмотрим предысторию.
Им говорили:
— Спасибо, спасибо, уже хватит.
Постмодерн не может не победить классику, потому что он создан для того, чтобы уничтожить классику, или модерн. Он построен так, чтобы её уничтожать, он видит все её слабые места. Поэтому именно тогда, когда увидели другой метод, им непонятный, рождённый вот в этой нише под названием ЭТЦ, когда увидели этот другой метод, как рабочий, они ошалели. Потому что они не поняли, с чем они имеют дело. Они пытаются бормотать, что они имеют дело со слишком ярким харизматиком или с чем-то ещё… И все верят.
Конечно, если бы я блеял и был бы полностью лишён всяческой интеллектуальной и прочей убедительности, то никакой метод бы не помог. Но это, как говорят математики, «необходимо, но не достаточно». Некоей убедительностью надо обладать в отрыве от любого метода, но методом-то тоже надо обладать.
Наука не может так спорить. У неё другой стиль спора. Нельзя стоять двумя ногами на научной территории и спорить со Сванидзе. Или даже с Млечиным. Или с Пивоваровым. Это невозможно.
Конечно, нужно опираться на факты, доказательства, логику, то есть питаться из модерна, из его классического дискурса. Но к нему нужно добавлять что-то другое…