Суть времени. Том 1

Итак, нам нужна эта самая философия. А главный философский вопрос, который является одновременно политическим, прост и поразительно соотносится с нашей передачей: в чем суть времени? Мы назвали передачу «Суть времени». Так в чем эта суть?

Суть времени, и этому были посвящены предыдущие 5 передач, заключается в том, что завершается одна эпоха — эпоха А, эпоха Модерна, содержание которой Модерн, и начинается другая эпоха — эпоха Б (рис. 14).

Эпоха А длилась очень долго. Теперь наступает эпоха Б. А мы с вами находимся на маленьком мостике между двумя эпохами. «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые»… Но в чем же содержание «эпохи А» и «эпохи Б»?

Содержание «эпохи А» — Модерн. Сегодня остаточный модерн существует на Востоке. Но на сегодняшний день Модерн не единственный проект, то есть он там существует как один из проектов. А в «эпоху А» Модерн был монопроектом: есть только Модерн — и ничего больше (рис. 15).

В гигантскую эпоху, на протяжении почти пятисот лет, считалось, что, раньше или позже, каждый народ земли пойдет по пути Модерна — пусть с учетом национальной специфики и культурных особенностей, но пойдет этим путем. И, рано или поздно, доразовьется до некого социального и интеллектуального, политического, культурного блага. Тогда, возможно, человечество станет единым.

Да, в этом не было подлинной универсальности. Ее место занимала нивелировка всех до некоторых норм Модерна. Но в этом была всеобщность. И эта эпоха длилась примерно 500 лет. Примерно с 1460-го и до 1960-го года. Вот эти 500 лет длилась эта эпоха.

Буржуазия зарождалась, оформлялась. Она победила в Великой Французской революции и серии буржуазных революций, прокатившихся по миру (Англия, Америка и так далее). Она утвердила эту монопроектность. Она двинулась этим путем. Но в какой-то момент стала загнивать. И если бы не советский альтернативный проект, который, как балка, подпер балку заваливающегося проекта «Модерн», буржуазия рухнула бы уже в конце XIX — начале XX века, после Первой мировой войны. Фашизм был попыткой буржуазии продлить себя за пределы угасающего проекта «Модерн». Но «балка» советского проекта подперла заваливающуюся «балку» Модерна и не дала ему обрушиться. А вот когда сбили советскую «балку» — Модерн начал рушиться. Это мы сейчас и наблюдаем. Это и есть переход из «эпохи А» в «эпоху Б».

Итак, «эпоха А» — это монопроектность Модерна со всеми его принципами, а «эпоха Б» — это полипроектность, когда есть несколько проектов: Модерн, Контрмодерн, Постмодерн, — и они каким-то образом соотносятся друг с другом (рис. 16).

Повторяю еще раз.

Эпоха А — это когда есть Модерн — и ничего больше.

Эпоха Б — это когда есть разные проекты: Постмодерн, Контрмодерн, остаточный Модерн. При этом Постмодерн и Контрмодерн у нас на глазах (в этом египетский опыт!) начинают объединяться и создавать, соответственно, «мировой город» и «мировую деревню», с тем чтобы атаковать Модерн, концентрирующийся сегодня на Большом Дальнем Востоке.

Если бы существовала эта схема, то миру и человечеству пришел бы конец. Поскольку эта схема иллюстрирует одно: капитализм, продлевая себя за Модерн, продлевая свое господство за его пределы, все равно превращается в фашизм, гностицизм, в демонтаж единства рода человеческого, он ничего другого сделать не может. В пределах этих трех проектов не может происходить ничего! (рис. 17).

России, которой в рамках «эпохи А» — монопроекта Модерн — было место (она могла понемножку продвигаться в сторону модернизации), в рамках указанной трехчленки места нет. Почему?

Потому что остаточный Модерн существует сегодня только на Большом Дальнем Востоке (здесь много бедного, молодого, дисциплинированного населения).

В Контрмодерне России тоже места нет (точнее, если оно и есть, то это ужасное место).

В Постмодерне ей явно нет места. Никакого! Но даже если бы ей было место в Постмодерне, все равно это мир ужаса. Это социальный, политический, геополитический, метафизический ад. О чем тоже говорит Фромм: мир, в котором любовь уже не преодолевает отчуждения, — это ад, по христианскому определению.

Но в том-то и дело, что есть четвертый проект! Кроме Постмодерна, Контрмодерна и Модерна, есть четвертый проект (рис. 18).

Назовем его Сверхмодерн. И дальше, уже в следующем разговоре, обсудим, что это такое. Пока же скажем, что этот четвертый проект, проект «Сверхмодерн», включает в себя нечто новое, чего ни в каком коммунизме не было (рис. 19):

— нечто, отброшенное из коммунизма и советскости еще в советскую эпоху;

— нечто, скомпрометированное в постсоветскую эпоху и теперь постепенно оправдываемое (это и есть основное);

— нечто, не введенное в советскую коммунистическую систему ни в советскую эпоху, ни в постсоветскую, ни при Ленине, ни при Сталине, ни при Хрущеве и прочих, ни потом. ществовавшее, но скомпрометированное в постсоветскую эпоху) — составляют фундамент проекта «Сверхмодерн». Это посткапитализм, в любом случае. Это посткапиталистические перспективы, о которых говорили давно, как бы их ни называли: «эпоха когнитариата», «информационное общество», «меритократическое общество»… Но это уже не капитализм.

Капитализм кончается, он умирает. Нет капиталистических семей, передающих наследство по-настоящему, как общее дело — как передавала когда-то семья Рокфеллера и другие семьи. Нет этики капиталистической. Много чего нет.

Итак, капитализм умирает, возникает посткапитализм. И это и есть четвёртый проект — Сверхмодерн. И он удивительно созвучен тому, что делалось в советское время. Снова повторю, что именно обрушение советской «балки» завалило всемирный модерн. С 1991 по 2001 год. Десять лет на это понадобилось, и это было сделано.

Теперь о том, что нам нужно (рис. 20).

Нам нужен проект как цель. Если четвертый проект существует, то нам нужен этот проект. И программа «Суть времени» должна собрать тех, кому нужен этот проект как цель.

Нужен субъект, тот, кто реализует этот проект, — высоко организованная социальная группа, которая объединена идеалами, ценностями и целями данного проекта.

Нужна технология (как будет реализован этот четвертый проект).