Суженая

Здесь, в небольшом сельском домике ведуньи я провела лучшие дни своего детства.

И какая — разница, если потом мне приходилось расплачиваться за своё малодушие многими днями наказания и тяжёлой работы — леди Джейн, воспитывавшая меня по приказу графини, не проявляла никакого снисхождения к своевольной дерзкой девчонке.

Правда, сама Арвела не считала меня ни дерзкой, ни своевольной.

Даже крестьянские дочери находят время на игры и веселье, — как — то раз заметила Арвела, когда я пожаловалась ей на полученную трёпку. — И твои сёстры тоже не круглыми сутками изучают этикет и науки.

Ведунья, конечно, была права, только мои старшие сёстры имели безупречную родословную и вполне обеспеченное будущее, в то время как я полностью и безоговорочно зависела от милости графа.

Об этом отец сам сообщил мне на мой четырнадцатый день рождения.

Вместо подарка он вызвал меня к себе в кабинет и честно сообщил, что днём ранее он подписал с графом контракт о моём обручении (в наших землях обручение возможно лишь с четырнадцати лет, а свадьбы с восемнадцати).

— Дочь моя, мне стоило огромных усилий уговорить графа принять моё предложение, — заметил отец, не спуская с меня внимательного взгляда. — Его младший наследник хорош собой, великолепно воспитан, богат и знатен. Граф вполне мог рассчитывать на куда более выгодную невесту для своего сына. Но я уговорил его остановить свой выбор на тебе.

Не опуская взгляда, отец тогда продолжил:

— Выйдя замуж за лорда Джорджа, ты приобретешь не только положение супруги богатого лорда, но и уважение местного общества. Я не мог бы желать более выгодного и более обеспеченного для тебя будущего.

А уже на следующий день слуги, которых тогда в нашем замке было куда больше чем сейчас, принялись шептаться о том, что отец отдал мне в приданное свои майоратные земли — с благословения нашего императора, естественно.

Тогда — в тот свой день рождения — я повзрослела сразу на много лет. Не из — за помолвки, не из-за Джорджа, ставшего внезапно моим официальным женихом.

Просто тогда я вдруг поверила, что отцу не наплевать на меня.

Помешивая почти готовое зелье от черной лихорадки, я то и дело косилась в сторону окна, пытаясь не пропустить тот момент, когда Солнце окончательно подымится на небосвод.

— Ещё совсем немного, — улыбнулась Арвела, приготавливаясь разливать зелье по тщательно вымытым, сухим склянкам.

Отставив один из флакончиков в сторону, одна вдруг поднялась и направилась к двери, быстро запирая её на засов.

Что случилось? — вздрогнула я, заметив как побледнела ведунья.

Ничего… ничего, дочка.

Но одновременно с её словами в дверь застучали — точь в точь как минувшей ночью. Правда, на сей раз это было не Роум.

— Открывайте! — сильно ударив ногой по двери, потребовал отец. — Открывайте же, ну!

Арвела покачала головой, просительно протянув:

— Ещё не время, Мили…. Отвар ещё не готов.

— Там же папа! — воскликнула я, не понимая, почему ведунья медлит открыть засов.

— Арвела…

— Открывайте!

— Он приехал забрать тебя в замок, — тяжело вздохнула моя старшая подруга и наставница. — Слишком рано… Он не послушает.

Ведунья перевела взгляд на чан.

Сколько жизней может быть спасено. Дочка… — услышав в её голосе просительные нотки, я зажмурилась и отвернулась обратно к очагу, пытаясь не слышать разгневанные крики отца.

Добравшись до окна, папа пытался разбить зачарованное стекло — а когда ничего не получилось, грозил кулаками и мне, и ведунье.

Наконец, зелье было готово.

Пока Арвела хлопотала возле готового отвара, я подошла к двери, отпирая засов.

И тотчас сильный удар отца свалил меня на дощатый пол прихожей.

Поехали, — рявкнул отец, за волосы, поднимая меня на ноги. — Нас ждут в замке.

Возле домика Арвелы стояла карета графа Дуэрти — та самая, в которой графиня с дочерьми пожаловали в наш замок.

— Идём, — рыкнул отец, подталкивая меня вперед. — Милена, я крайне… крайне недоволен твоим поведением.

Забравшись вслед за мной в карету, отец отрывисто велел графскому кучеру трогать — и тот, совершенно напрасно стегнув красавцев — скакунов, помчал нас во весь опор в замок.

— Папа, прости, что так вышло… — решила я повиниться перед отцом. — Этот отвар готовится очень долго и из дорогих трав… При определенных условиях.

Мне нет никакого дела до зелий Арвелы, — фыркнул отец, обратив гневный взгляд на меня. — Вот до чего мне есть дело, так это до моей дочери. Милена, ты сейчас похожа на нищенку, которую из жалости приютили деревенские жители, а вовсе не на молодую дворянку.

— Я сожалею, — быстро пробормотала я, понимая, что платье, в котором я варила зелье { то есть старое платье Арвелы с кучей заплат } точно не было подходящим нарядом для возвращения домой. — Просто к Арвеле я приехала в одном вечернем платье, и без нормальной смены…

— Замолчи, — проскрипел отец, явно с трудом сдерживаясь, что снова меня не ударить. — Ты просто никчемная девка, случайно родившаяся от моего семени.

Приблуда, как и твоя мать.

Отец хрипло зло рассмеялся.

— Мне не следовало слушать Роберта и жениться на обыкновенной потаскухе, хоть и никем нетронутой до меня. А теперь из- за неё в моей семье это.

Под «этим» он имеет в виду меня, — поняла я с ужасом.

Отец! Как же так…

Пусть я никогда не была идеальной дочерью, какой ты хотел меня видеть, но я так старалась… я любила тебя, оправдывая любые твои проступки.

В гнетущем молчании мы доехали до замка — остановившись возле главного входа.

Вытащив меня из кареты за локоть, отец, молча, направился к парадным дверям, не обращая внимания ни на слуг, ни на застывшую возле ступеней графиню.

Я же лишь успела сделать короткий реверанс — отец, дернув больно меня за руку, ни слова не говоря, втащил внутрь замка.

— Быстро переодеваться — и вниз, — отрывисто приказал он, глядя с опаской по сторонам. — И чтобы через пятнадцать минут была уже внизу.

Миллион вопросов было у меня на языке, но, видя состояние отца, я решила удержаться от расспросов. Коротко поклонилась отцу и направилась к лестнице.

— Не стоит, — услышала я низкий мужской голос, едва только сделав один короткий шаг в сторону. — Вряд ли наряды в комнате твоей дочери сильно отличаются от того платья, что сейчас на ней надето.