Суженый-ряженый
Шрифт:
От самоанализа Таню отвлек зазвонивший в сумке телефон. Когда его мелодичная трель присоединилась к душераздирающим стонам лифтового механизма, она почувствовала себя так же, как лисица в басне про виноград. "Видит око, да зуб неймет". Руки ее были заняты, а поставить сумки на грязный пол Таня не решалась. На помощь опять-таки пришел Никита. Он молча забрал мешавшие ей сумки, и Таня смогла добраться до телефона.
– - Господи! Что за скрежет?
– - услышала она недовольный голос Глеба.
– - Лифт.
– - Понятно. Ладно, я перезвоню.
Она думала, что он перезвонит в
Глотнув кофейку, Таня принялась за уборку. Вскоре она не то чтобы забыла о Глебе, назойливые мысли о нем лезли ей в голову беспрерывно. Просто за многочисленными делами она перестала каждую минуту ждать его звонка.
Наконец, обозрев плоды трудов своих, Таня пришла к выводу, что пора остановиться. Часы показывали почти десять. Ни Глеба, ни даже его звонка. Сработал-таки инстинкт самосохранения закоренелого холостяка. Вообще-то мог бы и позвонить, придумать какую-нибудь отговорку. А впрочем, едва ли Захаров нуждается в том, чтобы оправдывать перед ней свои поступки.
И Таня в его оправданиях тоже не нуждалась. Она еще раз обошла комнаты, расставила по местам семейные фотографии и пошла в ванную.
Она стояла под душем, подставляя тело прохладным струям воды, и очень старалась вообще ни о чем не думать. Просто закрыть глаза, полностью сосредоточиться на своих ощущениях... и тогда, как в рекламе, она услышит журчание горного ручья...
Таня рассмеялась, вспомнив, что это была реклама какого-то пива. Кстати, она действительно услышала, но не горный ручей, а звонок телефона. Кажется, он звонил уже довольно давно. Выключив душ, она выбралась из ванны и, прихватив с собой полотенце, бросилась на кухню.
Вытираясь по дороге и тем не менее оставляя за собой дорожку из мелких лужиц, Таня добежала до телефона. А он все звонил и звонил.
– - Алло!
– - Трубка выскользнула из ее мокрой руки и, раскачиваясь на проводе, как маятник стукнулась о холодильник. Наконец Тане удалось поймать ее и вновь донести до уха.
– - Алло.
– - Теперь еще и грохот, -- послышалось ворчание Глеба.
– - Между прочим, я тебе уже минут десять звоню, а до этого названивал на мобильный. Ты уже закончила свою уборку?
– - Как раз минут десять назад. И никаких звонков я не слышала. А сейчас, Глеб, я выскочила прямо из-под душа, и с меня ручьями стекает вода, а одной рукой я не могу даже нормально вытереться. Еще и полотенце маленькое.
– - Ты меня соблазняешь?
– - Нет, я тебе объясняю, что стою в луже и покрываюсь гусиной кожей. Слушай, давай я тебе перезвоню, как только...
– - Я сейчас поднимусь.
– - Что? Глеб, ты вообще где?
– - Здесь.
Короткие гудки. Таня ошалело уставилась на трубку. Полный ступор. И тут до нее дошло, что "здесь" -- это здесь, а "сейчас поднимусь" означает, что сейчас он будет здесь.
Вытираясь на бегу, Таня ринулась убирать только что водворенные на место семейные фотографии. Сколько у нее минут? Пять? Семь?
В дверь позвонили. И минуты не прошло.
С мокрым полотенцем в руках Таня застыла как раз напротив зеркала. Открыть в таком виде она уж точно не могла, мало ли кто еще окажется на площадке. И фотографии в спальне родителей
она убрать не успела!А звонок звонил и звонил, не умолкая.
Кое-как обернувшись полотенцем, Таня выглянула в глазок, потом осторожно приоткрыла дверь...
Дверь тут же захлопнулась снова. Захаров, только что стоявший по ту сторону порога, вдруг материализовался по эту. Окинув ее мрачным взглядом с головы до ног, вернее, начал он все-таки с ног, Глеб не менее мрачным тоном изрек:
– - Интересно, какой мужчина сможет устоять перед таким зрелищем?
– - Не знаю, -- игриво ответила Таня, не понимая сама, как оказалась в кольце его рук.
– - Почему ты так долго не открывала?
– - все так же мрачно спросил Глеб и тут же впился в ее губы.
– - Черт, мокро.
– - Он немного отстранился и попытался стащить с Тани полотенце.
– - Холодный душ -- это совсем не то, чего бы мне сейчас хотелось.
– - Да еще в одежде, -- хихикнула Таня и, придерживая одной рукой полотенце, другой стала неловко расстегивать пуговицы его подмокшей рубашки.
– - Ирочка сказала, что если бы тогда в лоджии холодный душ из мокрого пододеяльника не остудил их пыл...
– - Мой не остудит. Танька, да отпусти ты его, оно же совсем мокрое!
– - А я тогда буду совсем голой.
– - Ты будешь в гусиной коже, очень даже стильно.
– - Он решительно выдернул край полотенца из ее руки и отбросил в сторону.
– - Ой-й!
– - Ее влажная кожа в самом деле моментально покрылось пупырышками.
– - Ну, погоди!
Теперь, когда обе ее руки были свободны, она быстро справилась с пуговицами и стала стаскивать с него рубашку. Ей удалось стянуть рукава до локтей, но Глеб не проявил доброй воли, и дело застопорилось. Бросив свои бесплодные попытки, Таня взялась за пряжку его ремня. Она трудилась так усердно, что даже немного согрелась.
– - Ты собираешься заняться этим прямо на пороге?
– - В хрипловатом голосе Глеба звучала явная насмешка.
– - Нет.
– - Она одарила его очаровательной улыбкой.
– - Но я не собираюсь быть одна в гусиной коже.
– - Черт! Не хватало, чтобы ты простудилась!
– - Глеб нетерпеливо высвободился из сковавшей его движения рубашки и, подхватив Таню на руки, понес в ее комнату. Зацепившаяся за ремень рубашка волочилась сзади.
Глеб распластался на ковре, Таня распласталась на Глебе, и оба они медленно приходили в себя. До кровати не удалось дотянуть всего пару шагов. Рубашка каким-то образом попала Глебу под ноги, и они вместе рухнули на пол.
– - Ну и как тебе любовь на ковре?
– - Удовлетворила свое любопытство. Гусиная кожа тоже прошла.
– - И это все, что ты можешь сказать?
– - В его томном голосе звучало явное разочарование.
– - Нет. Еще я хочу тебя спросить.
– - Тяжело дыша, Таня приподнялась и уперлась ладонями ему в грудь.
– - Глеб, откуда ты мне звонил? Явно не из лифта. Ты что, стоял под дверью?
– - То есть свое любопытство ты удовлетворила не полностью.
– - Глеб быстро перекатился, подмяв Таню под себя.
– - Ладно, так и быть, скажу. С восьмого этажа. А вообще я начал звонить тебе еще из машины.