Суженый-ряженый

Так низко пав в собственных глазах, Таня остро нуждалась в том, чтобы незамедлительно доказать самой себе, что у нее есть и характер, и сила воли.

– - Я как раз собиралась тебе звонить, -- выпалила она, -- я сегодня должна ехать к родителям. Сразу после работы, только домой заскочу за вещами.
– - И за ключами, мысленно добавила Таня. Она не стала говорить о ключах вслух, опасаясь, что Глеб предложит, а она согласится отложить поездку до завтра. В этом случае он смог бы довезти ее до машины, ей бы не пришлось мотаться туда-сюда, а кроме того, она бы проявила полное отсутствие воли и характера и пала бы в своих глазах еще ниже.

– - Должна так должна, -- сказал Захаров без особого энтузиазма.
– - А вернешься когда?

Особого сожаления в его голосе Таня также не уловила и быстро, чтобы не передумать, ответила:

– - Только в понедельник утром. Поеду сразу на работу. Я тебе позвоню, -- добавила она неопределенно и, поморщилась: в трубке усилился нестройный ор, который служил фоном в продолжение всего их разговора. Слова, по большей части из ненормативной лексики, доносились теперь совершенно отчетливо.

– - Ладно, Тань, пока, -- торопливо попрощался Глеб и отключился.

Стройка есть стройка, философски подумала Таня, не затаив на него никаких мелочных обид. И все-таки в целях воспитания силы воли решила сама Захарову не звонить. Из какого-то закутка ее памяти вдруг вылезло название давно когда-то виденного детского фильма "Алеша Птицын вырабатывает характер".

Таня вырабатывала свой характер с пятницы по понедельник включительно. Впрочем, когда инициатива исходила от Глеба, она устраивала себе передышку и болтала с ним, отнюдь не поглядывая все время на часы.

В воскресенье, правда, разговор у них получился несколько скомканным. Захаров позвонил, когда расходились гости, и ритуал затяжного прощания был в самом разгаре. Позже Таня хотела перезвонить ему, но не стала. И вовсе не потому, что ее сила воли так уж окрепла за последние двое суток. Она просто надеялась, что Глеб опять возьмет инициативу на себя. А потом было уже слишком поздно. То есть можно было бы и позвонить, но... что, если бы он оказался не один? Если бы она попала в совсем уж неподходящий момент? Ставить себя в столь унизительное положение Таня не собиралась.

Понедельник тянулся нескончаемо долго, и чем дальше, тем меньше Таня понимала, ждет ли она еще звонка Глеба или уже нет. Тем не менее она его таки дождалась.

– - Привет, -- послышалось в трубке.
– - Ты когда заканчиваешь?

– - Уже закончила.

– - Встретимся на набережной, где обычно.

Короткие гудки.

Издали завидев Таню, Глеб приглашающим жестом распахнул дверцу своей "тойоты". Он не тронулся с места, не сделал ей навстречу ни единого шага, он просто стоял и ждал, пока она подойдет. А Таня шла и думала о том, что все возвращается на круги своя. Во всяком случае, завтра она едва ли найдет свою машину там, где останется на ночь сегодня. Где бы она ни провела эту ночь.

– - Не против немного прокатиться?
– - небрежно спросил Захаров, когда Таня приблизилась к нему почти вплотную.
– - Надеюсь, я не нарушаю никаких твоих планов, -- добавил он, и его бесцветный голос слегка окрасился сарказмом.

– - Пустяки, -- отмахнулась Таня.

Приветственно ткнувшись губами в щеку Глеба, она собиралась проскользнуть мимо него в машину, но его руки уже сомкнулись на ее талии, а губы на миг завладели ее губами.

– - Так куда мы едем?
– - отклоняясь назад, поинтересовалась Таня. Из-за слишком резкого движения она отклонилась слишком сильно, в результате сохранить равновесие им удалось только чудом.

Справившись с земным притяжением, Захаров усадил Таню в машину и, уже собираясь захлопнуть дверцу, сказал:

– - Посмотрим.

Подождав, пока Глеб займет место рядом, она вновь повторила вопрос:

– - Так куда?

– - Может, Тань, все-таки объяснишь, что происходит?
– - не глядя на нее, в свою очередь, поинтересовался Захаров. Впереди только что зажегся красный свет, и он медленно тронулся с места.

– - А что, собственно, происходит?
– - отбила подачу Таня.

– - Об этом я тебя и спрашиваю.

Притормозив на желтый, который тут же сменился зеленым, Захаров свернул на Дворцовый мост. Слава Богу, хоть пробок сегодня не было. Впрочем, здесь мог постараться и дьявол.

– - Не разговор, а пинг-понг какой-то получается, -- фыркнула Таня.
– - Почему бы тебе, Глеб, не задать вопрос как-нибудь попроще?

– - Ладно, тогда просто скажи: ты решила со мной расстаться?

– - Мне показалось, это ты решил со мной расстаться.

– - Я?

– - Ведь это ты не позвонил мне!

– - Помнится, когда я звонил, ты была занята и обещала перезвонить позже.

– - Все равно мог сам позвонить!

– - Женская логика не ведает преград!

– - Вот этого, пожалуйста, не надо! Все мужики обожают говорить о женской логике, а сами...

– - Было бы о чем говорить! Так почему...

– - В дебри мужской логики я, так и быть, не полезу...

– - Вот и оставь эти дебри в покое! Просто ответь, почему ты не перезвонила?

– - А вдруг бы ты был не один?
– - выпалила Таня, хотя сейчас подобное предположение ей самой показалось совершенно идиотским.

– - Что?
– - опешил Глеб.
– - Интересно, а с кем я мог быть, ожидая твоего звонка?

– - Ну, мало ли...
– - Она сделала неопределенный жест рукой, чувствуя себя при этом полной идиоткой.

– - А! Тебе, как я вижу, все еще не дает покоя моя пресловутая репутация! Черт!
– - Захаров резко вывернул руль, избежав таким образом столкновения с придурком на мотоцикле.
– - Нет, дорогая, ты точно идиотка, -- добавил он, уже почти владея собой.

– - Ну и что?
– - парировала Таня. Она не обиделась, поскольку только что пришла к точно такому же выводу.
– - Насколько я помню, твоя сестра говорила, что тебе нравятся как раз безмозглые женщины.

– - Так бы и сказала, что просто хотела мне понравиться. Только зря, Танька, старалась. Возможно, ты удивишься, но ты мне и так нравишься.

– - Нет, правда? Я польщена! К сожалению, мне совсем не нравится, что ты мне так нравишься!
– - Она моментально пожалела о своей несдержанности, но слово, как говорится, не воробей...