Суженый-ряженый

– - Когда я пришла на занятие, мальчики как раз упражнялись в меткости, -- вставила Лера.
– - Картина к приходу Макса оставалась весьма красноречивой, и, естественно, он догадался, что там произошло.

– - Мне сразу же вспомнился обычай кидать монетки в фонтан или в море, чтобы вернуться, -- подтвердил Макс.
– - Об этом я и рассказал отцу, когда чуть позже мы с Лерой встретили его на лестнице. Сначала я, само собой, сообщил ему потрясающую новость о том, что мы собираемся пожениться.

– - Неужели потрясающая новость потрясла его меньше, чем история с мишенью?

– - недоверчиво спросила Таня.
– - Я правильно поняла, что его бровь дергалась вверх именно по этому поводу?

– - Правильно. Впоследствии мы с Максом пришли к выводу, что просто новость оказалась для Бориса Федоровича не такой уж потрясающей.

– - А что касается мишени, то он вовсе не был потрясен. Видишь ли, Танечка, свои настенные изображения мой батюшка имеет возможность лицезреть ежедневно, поскольку денег на ремонт в институте из года в год не находится. Его заинтересовала идея кидать монетки, чтобы вернуться. Покосившись на ошивавшихся в сторонке ребят, кстати, тех самых, он громогласно вопросил: "К чему такие сложности? Знания большинства студентов сами по себе являются залогом того, что они ко мне еще вернутся. И не раз".

– - Вообще-то, насколько я помню своих собственных преподавателей, -- заметил Глеб, -- их зловещие пророчества по большей части носят профилактический характер. Я не прав?
– - обратился он к Лере.

– - По большей части. Однако грозный Борис Годунов действительно спуску не дает. Макс может подтвердить, он у него учился.

– - Серьезно?
– - ухмыльнулся Захаров.
– - Вот уж сомнительное удовольствие -- учиться у родителей!

Его жизнерадостное замечание не понравилось ни Тане, ни Лере.

– - Весьма, -- согласился Макс.
– - Хотя и к этому можно привыкнуть, спроси хотя бы у...

– - Ой!
– - Лера вскочила со стула, чувствуя, как по ней стекают потоки кофе. Решение в пользу собственных темно-синих брюк было принято мгновенно, их все-таки проще отстирать, чем голубые джинсы Макса. Слава Богу, кофе успел уже остыть, поэтому обошлось без ожогов.

– - Черт!
– - Макс тоже вскочил, лицо его выражало искреннее недоумение.
– - Неужели это я тебя толкнул?

– - Нет, я сама виновата. Слушай, дай полотенце, я просто-таки истекаю кофе.

– - Держи!
– - Преисполненная благодарности к самоотверженной подруге, Таня уже протягивала ей полотенце.

– - Спасибо, Танечка!
– - Лера стала усердно промокать брюки, но без особого успеха.
– - Ощущение такое, будто на меня вылилось содержимое целого ведра, а не маленькой кофейной чашечки. Нет, это лучше снять в ванной. Макс, ты не принесешь мне что-нибудь переодеться?

– - Конечно!
– - Он тут же сорвался с места, а Лера вышла следом, оставляя за собой на полу кофейные потеки.

– - Глеб!
– - Таня в упор посмотрела на Захарова.
– - Так ты всерьез предлагал Лере работу или просто флиртовал с ней?

– - Помилуй Бог! Флиртовать с женщиной, по уши влюбленной в своего мужа? Да еще на глазах у этого самого мужа, который тоже по уши влюблен в свою жену? Эти двое обменялись таким количеством влюбленных взглядов, которое вообще переходит всяческие пределы! Ты за кого меня принимаешь, Тань?

– - За прирожденного дьявола-искусителя, -- выпалила она.

– - Высокая оценка, -- усмехнулся Захаров, и усмешка, искривившая его губы, была точь-в-точь как у мраморного Мефистофеля.

Он смотрел на нее, она на него, а потом вдруг, как в том сне, только на сей раз это был вовсе не сон, Таня очутилась в его объятиях. Ее руки сами собой обвились вокруг его шеи, его руки она почувствовала на своей талии, а губы его неумолимо приближались к ее губам...

– - А если бы не на глазах у по уши влюбленного мужа?

– - Что ж, невинный флирт может позволить себе даже влюбленная в мужа женщина, -- пробормотал дьявол-искуситель, прежде чем овладеть Таниными губами.

Тем временем Макс принес Лере джинсы.

– - Дверь закрой, пожалуйста, -- велела она, втаскивая мужа в ванную.
– - Так вот, Глеб не знает, что Николай Николаевич, у которого он, между прочим, тоже учился, Танин отец. По крайней мере еще две недели назад не знал, -- скороговоркой выдала Лера, затем, переведя дух, добавила: -- Честно говоря, мне бы не хотелось отягощать свою совесть просветительской деятельностью. Пусть сами разбираются.

– - Выходит, ты сделала это специально.
– - Макс выразительно посмотрел на лежащие в тазике брюки, затем перевел смеющийся взгляд на жену.
– - Какое, однако, самопожертвование! Вылить кофе на себя, когда рядом сидит муж!

Застегнув молнию на джинсах, Лера отвернулась к зеркалу.

– - Если честно, дорогой, -- сказала она отражению Макса, -- у меня была довольно веская причина для такого самопожертвования: от светло-голубого хлопка кофе отстирать гораздо труднее, нежели от темно-синего синтетического шелка.

– - Ну вот, а я-то уж размечтался!
– - разочарованно протянул Макс и, подойдя к Лере вплотную, сомкнул руки у нее на талии.

Она прижалась спиной к его груди.

– - О чем это?
– - В ее голосе отчетливо были слышны игривые нотки, а зеркало отразило ее откровенно томный взгляд.

Уже в следующее мгновение Макс рывком развернул Леру к себе лицом. Она, конечно, была очень высокой, но он был намного выше, поэтому ей пришлось задрать голову, и теперь Лера отчетливо видела золотистые крапинки в зелени его глаз, его длинные загнутые ресницы, все-все его веснушки и медленно приближающиеся губы...

– - Между прочим, у нас гости, -- успела она шепнуть.

– - Надеюсь, они способны ненадолго занять друг друга, -- внезапно охрипшим голосом пробормотал Макс, и его губы коснулись ее губ.

За первым поцелуем последовал второй, третий...

– - А знаешь... еще две недели назад... наша Танечка... категорически открещивалась... от каких бы то ни было отношений... с Глебом, -- между поцелуями сообщила мужу Лера.

Брови Макса скептически взметнулись вверх.