Суженый-ряженый

– - Потому что я люблю тебя.

Вот так, просто и без затей. Ей очень хотелось верить его словам, но поддаваться искушению Таня не собиралась, а потому постаралась побыстрее стряхнуть с себя наваждение.

– - И часто ты, Глеб, влюбляешься?
– - спросила она первое, что пришло в голову, но тут же пожалела, что в ее голову не пришло что-нибудь другое. Даже если вовсе не думать, можно было спросить что-нибудь хоть чуть-чуть поумнее.

Захаров по достоинству оценил нелепость Таниного вопроса и, подавив смешок, принялся за обстоятельные объяснения:

– - Признаюсь честно, Таня, до третьего курса я влюблялся довольно часто. Однако по мере взросления все реже и реже. А за последние лет десять я вообще влюбился впервые. Если и дальше сохранится та же тенденция, то, боюсь, в этой жизни следующего раза у меня уже не будет, поэтому, -- остановив машину, он повернулся к Тане, -- я и прошу тебя: выходи за меня замуж!

Все ее существо кричало: "да!", здравый смысл настаивал на "нет", а язык не поворачивался произнести ни то, ни другое.

– - Ну что ж, твое молчание еще не знак согласия, однако некоторый прогресс налицо, -- жизнерадостно прокомментировал Глеб. Поцеловав ее на прощание, он вылез из машины и, прежде чем захлопнуть дверцу, пообещал: -- Вечером, как только вернусь, я тебе позвоню. Счастливо.

– - Счастливо. Удачи тебе.
– - Таня проводила его взглядом до самой подворотни, а потом все-таки перебралась на свое законное водительское место и включила зажигание.

36

Весь день Таню неотступно преследовали мысли о Глебе. Уходя с работы около четырех, она думала о том, как хорошо, что удалось уйти пораньше. Зато на подъезде к дому ее мысли приняли прямо противоположное направление: она никак не могла взять в толк, зачем притащилась домой в такую рань и чем ей теперь занять себя до приезда Глеба. На работе была хотя бы работа.

Во дворе она встретила Леру, вернее, это ее встретила Агата и привела к своей хозяйке. Подруга лишь взглянула на Таню и решительно скомандовала:

– - Ну, вот что, пойдем-ка выпьем кофейку, и ты поведаешь мне, что с тобой стряслось. Пожалуй, немного коньяка к кофе тебе тоже не повредит.

Оставив малышку в комнате под присмотром Агаты, женщины принесли из кухни кофеварку, остатки торта, коньяк, а также сок и печенье для Анюты. Впрочем, ребенок оказался не настолько глуп, чтобы есть сухое печенье, когда на столе стоял торт со взбитыми сливками. Печенье, таким образом, досталось Агате, чем та была чрезвычайно довольна.

Наконец все расселись, и Лерино лицо осветилось благожелательной улыбкой экзаменатора, призванной успокоить экзаменуемого.

– - Ну, начинай, -- попросила она точь-в-точь как на экзамене.

– - Да!
– - поддакнула Анюта.

И Таня послушно начала. То смеясь, то вздыхая, она пересказывала подруге события этого утра.

Анюта тем временем, покончив с тортом, захотела посмотреть мультики, и Лера поставила ей кассету. За стол она вернулась как раз к завершающему Таниному вздоху.

– - Ты любишь Глеба, так ведь?
– - Это было скорее утверждением, нежели вопросом.

– - Ну, люблю, -- уныло согласилась Таня.
– - И что с того? Выходить за него замуж я все равно не собираюсь.

– - Но почему? Он тебя, по-моему, тоже любит, статистика последних десяти лет должна тебя обнадеживать, я уж не говорю о радужных перспективах на всю оставшуюся жизнь. А то, что он до третьего курса влюблялся направо и налево, так вы тогда и знакомы-то не были.

– - Тут ты права, я познакомилась с Захаровым... в смысле увидела его впервые, когда он учился на шестом. В принципе я готова поверить, что тогда он уже меньше влюблялся, но лично я его встречала исключительно в обществе девиц.

– - Брось, Тань, сколько раз в институте я видела Макса в окружении девочек, а ведь он действительно был влюблен в меня с первого курса. Нет, я отнюдь не призываю тебя очертя голову кидаться замуж за Глеба, я вовсе не сторонница скоропалительных браков. Во всяком случае, после своего первого неудачного опыта, -- уточнила Лера, -- я только хотела бы понять, почему твое "нет" столь категорично.

– - Потому что не хочу каждый раз, когда он задерживается, гадать, то ли он задержался на работе, то ли в постели у очередной Ирочки. Слушай, Лерка, а почему ты решила, что он меня действительно любит?

– - Почему решила?
– - рассеянно переспросила Лера.
– - Но это же совершенно очевидно, а про какую Ирочку ты говоришь?

– - Про Ирочку...
– - Таня смешалась и чуть не застонала от досады на себя.

Ее несчастный вид внезапно инициировал у Леры бурный мыслительный процесс. Сколь ни мало она общалась с соседями, но, гуляя во дворе с ребенком, волей-неволей слышишь обрывки разговоров. Дошли до нее слухи и о какой-то совершенно невероятной квакающей сигнализации, однажды ночью перебудившей всю округу. А потом оказалось, что эта сигнализация стоит на тачке Таниного хахаля. К такому выводу дворовая общественность пришла путем несложной дедукции, поскольку все видели, как он привез ее на том самом ярко-красном средстве передвижения, которое квакало. А после того, как он, подхватив ее на руки, понес в дом, сомнений ни у кого не осталось: точно хахаль. В отличие от общественности Лера знала, что в тот день, когда Глеб нес Таню на руках под перекрестным огнем соседских глаз, они еще только познакомились. Значит, приезжать к ней раньше он просто не мог. В общем, концы с концами тут явно не сходились, а сплетен Лера не любила, поэтому она с легкостью выбросила из головы пустую болтовню досужих кумушек. И вот теперь вырвавшееся у Тани имя как-то сразу расставило все по своим местам, ну, почти все. Разумеется, если речь шла о той Ирочке, о которой она подумала.

– - Погоди, Тань, у какой Ирочки? У твоей соседки, что ли?

Таня промычала нечто нечленораздельное, однако ее удрученный вид говорил красноречивее всяких слов.

– - Господи! Вот уж действительно в тихом омуте черти водятся!
– - покачала головой Лера.
– - Так ты отбила у нее Глеба?

– - Ничего я его не отбивала, -- обиделась Таня.
– - Я его получила как эстафетную палочку.

Лера озадаченно воззрилась на подругу.

– - Знаешь, Тань, только что я испытывала законное удовлетворение человека, самостоятельно разгадавшего кроссворд. Все замечательно сошлось, а потом вдруг оказалось, что в ключевом слове пропущена буква. И раз уж мне придется начинать все сначала, я бы теперь не отказалась от твоей помощи.

– - Лерка, я ведь обещала! Сначала ей, а потом еще и ему. Ужасно уже то, что я проговорилась!

– - Да успокойся ты, ради Бога, я не собираюсь никому ничего рассказывать. Даже Максу. В конце концов, как утверждает моя подруга Машка, у любой нормальной женщины не может не быть секретов от мужа.

– - Ну, ладно, -- сдалась Таня.
– - Только я тебе ничего не говорила.

– - Конечно, не говорила!
– - согласилась с ней Лера.
– - Я тебя слушаю.

– - Понимаешь, Ирочкино предложение было из тех, от которых нельзя отказаться. Это был вызов, и я не устояла перед искушением. Дело в том... ах да, ты ведь не знаешь, что я ведь еще и лесбиянка.

– - Неужели?
– - развеселилась Лера.
– - Кто бы мог подумать!

– - Наш боксер-тяжеловес Никита Клюев.

– - Нет, Танька, ты это серьезно?
– - Она смотрела на подругу в полном изумлении.
– - Погоди, но ведь он одно время тебе проходу не давал!

– - А потом, если помнишь, отстал. Потому что решил, что я лесбиянка.

– - Очень любопытное умозаключение. Знаешь что, Тань, не могла бы ты рассказать толком? И желательно сначала. Знойные подробности можешь опустить.