Сватовство майора

— Сдаюсь! — Эдик поднял вверх обе руки. — Что вы хотите знать, гражданин начальник?

— Все, — не растерялась я, — но больше всего про Макарову Елену Викторовну. Розовое детство можешь опустить. Я хочу знать, действительно ли она виновата в ссоре Макара с Чертом.

— Ха, а ты сомневалась?! — усмехнулся Эдуард Семенович. — Ленка — еще та стерва! Ради «бабок» мать родную не пожалеет!

…Ко времени знакомства Макара и Ленки в городе уже утихли криминальные разборки, сферы влияния были поделены, Черт занял место «папы» и стал местным авторитетом. Андрюха Макаров, его правая рука, тоже поднялся и заправлял многими делами. В его ведении были сутенеры с проститутками, пара ночных клубов, несколько коммерческих палаток и городской рынок. Ленка работала девочкой по вызову у известного в определенных кругах сутенера по кличке Зяма. Этот самый Зяма поставлял клиентам только элитный товар, с гарантией, если можно так сказать. Денег, правда, брал много, но оно того стоило. Однажды зимой на юбилей «папы» Андрюха пригласил девочек Зямы в полном составе. Там-то он и познакомился с молоденькой проституткой Ленкой.

Нужно сказать, что Макаров любил долгие разговоры по душам, а девчонка быстренько смекнула, какую выгоду можно извлечь из этого дядьки, и рассказала ему душещипательную историю своей жизни. Разумеется, про обеспеченную тетушку упоминать не стала. Макар проникся и предложил бедной сиротке, вынужденной зарабатывать себе на жизнь собственным телом, переехать к нему. Ленка согласилась без каких бы то ни было колебаний и в этот же вечер в чем была переехала к новому другу. Жил Андрюха в двухэтажном доме, перестроенном из барака. Девушка быстро освоилась и превратилась в настоящую хозяйку. Она с удовольствием принимала подарки своего гражданского мужа, готовила ему вкусные обеды и ужины, покупала рубашки и носки, короче, делала все то, что делают обычные жены. Было только одно но… Она по-прежнему не являлась законной женой Макара. А замуж очень хотелось, но Андрей Павлович обременять себя узами супружества не хотел. В его памяти еще не стерлись воспоминания о последнем браке и скандальном разводе. Ленка смекнула, что уговорами действовать бесполезно, и банально «залетела». Правда это или умело разыгранный спектакль с тошнотой по утрам и токсикозом, сейчас сказать трудно. Однако она добилась своего и вскоре стала носить фамилию мужа, Андрюха же Макаров по-насто-ящему влюбился в свою молодую жену. На правах законной супруги госпожа Макарова стала интересоваться делами своего мужа и даже несколько раз дала мудрые советы. Макар проникся и теперь уже полностью стал посвящать Ленку в свои бандитские проблемы. Однажды на презентации нового банка она выпила лишнего и свалилась с лестницы в ресторане. Ее отвезли в больницу, и вскоре молодой доктор со скорбным лицом констатировал, что жизнь молодой женщины вне опасности, а вот ребеночка спасти не удалось. Почти никто не знал, что за эту ложь Ленка Макарова заплатила врачу пятьсот долларов.

Как раз в это время в городе появился чеченец по имени то ли по прозвищу Мулла. Хитрый, как лис. Он сразу же пошел на поклон к Черту и заплатил ему определенную мзду за право обосноваться в городе. «Папа» быстренько смекнул, какую выгоду можно извлечь из сотрудничества с Муллой. Черт напрямую спросил, чем тот думает заниматься и как будут распределяться доходы. Мулла был не менее умным и так же прямо ответил, что его бизнес — это торговля оружием и, если уважаемый хозяин города сможет чем-нибудь помочь, он с удовольствием примет его помощь. А о доходах, мол, пусть не беспокоится, чеченцы народ щедрый! Обговорив долю в случае своего участия, а также — неучастия в торговле оружием, «папа» крепко задумался. С одной стороны — большие деньги, но с другой — крупный риск! К тому же Черт был патриотом и связываться с чеченами не очень хотел. Он вызвал своего верного Санчо Пансу, Макара, и принялся держать совет. Макар внимательно выслушал босса и попросил несколько дней на размышления. А дома, как обычно, поделился с женой. Ленка, точно хорошая гончая, учуявшая запах добычи, ответила однозначно: «Это как раз то, что нам нужно!» И, не жалея красок, принялась расписывать, как будет здорово, если Черт согласится работать с Муллой. «Конечно, — заметила она, — определенный риск есть. — Но если все поставить по-умному, то даже в случае неудачи крайним окажется чеченец. Да и потом, его же можно «кинуть». Мулла не станет устраивать разборки в чужом городе. Ну, поматерится немного на своем языке, может, положит парочку чертовских ребят, да и уберется восвояси!» Макаров с удивлением обнаружил в своей жене новые качества, однако приписал это недавней трагедии. Но в общем слова жены были во многом созвучны его собственным мыслям, и процесс пошел… О таких деньгах Ленка даже и мечтать не могла! Она не отказывала себе ни в чем: если шуба, то норковая, до пят, да и не одна, если колечко, то с огромным бриллиантом. Разумеется, что при таких деньгах Макаров стал ей надоедать. Захотелось чего-нибудь помоложе да пострастнее. Ленка вдруг затосковала по сильному мужскому телу, ей до смерти надоел дряблый живот мужа! По правде говоря, и Андрей Павлович к тому времени понял, что для его супруги в жизни важны только деньги, и пылкая страсть в его душе уступила место глухому раздражению. Как-то в ночном клубе, принадлежавшем мужу, Ленка познакомилась с красавцем-стриптизером. И влюбилась в него как кошка. Она с удовольствием тратила на него мужнины деньги, дарила шикарные подарки, в общем, окунулась с головой в пучину порочной страсти. Разумеется, Макару тут же донесли о связи его жены со стриптизером. Однако он смотрел на это сквозь пальцы до тех пор, пока не застукал сладкую парочку во дворе собственного дома, прямо на капоте Ленкиной машины. Быстренько сообразив, чем грозит разоблачение, Ленка повернула дело так, будто парень ее изнасиловал, а сладострастные стоны, которые супруг только что слышал, — не что иное, как крики о помощи. Муж презрительно выслушал Ленкино вранье, потом молча кивнул и хладнокровно выстрелил парню в голову. Ленка уставилась на него в изумлении, а затем разразилась такой бранью, что даже видавший виды Макаров был поражен. Итогом разборок стал огромный фингал под глазом у госпожи Макаровой. Ленка пообещала припомнить мужу нанесенное ей оскорбление и примерно неделю не выходила из своей спальни. Она куда-то звонила, кто-то без конца звонил ей, но Андрей Павлович был ко всему равнодушен. В нем не осталось к жене абсолютно никаких чувств, кроме презрения. Иногда он даже подумывал о том, как бы убрать опостылевшую подругу жизни. Но, вспомнив о ее несчастной судьбе, махнул на все рукой. И вот однажды супруга исчезла… Макар облегченно вздохнул и решил начать жизнь с чистого листа — словно в его жизни никогда и не было никакой Ленки. Тем более что наметились кое-какие проблемы с чеченцами. Они все уменьшали и уменьшали долю «папы» от торговли оружием. Андрей Павлович лично отправился к Мулле. Чеченец округлил глаза и поведал совершенно невероятную историю. По его словам, к нему пришел человек «папы», тот, который всегда приходил за деньгами, и попросил часть денег переводить на счет в банке. Мулла немного удивился, но ответил согласием, мол, хозяин — барин! Потом этот же человек велел большую часть переводить в банк, а в последний раз позвонил и заявил, что впредь все деньги полностью должны поступать на банковский счет. Черт пришел в ярость и велел из-под земли достать человека, на чье имя переводят его деньги.

Ребята рыли носом землю, но никого не нашли. Макаров, конечно, догадывался, чьих это рук дело, но сообщать об этом Черту не спешил по личным соображениям. Затем грянул судебный процесс над чеченцами, мэра, который тоже был в этом замешан, отправили в отставку, а потом и вовсе убили. Андрея же Павловича… посадили. На суде он взял на себя львиную долю вины и отправился топтать зону. Уже там до него дошла весть, что Черта убили в каких-то разборках, и теперь ему после отсидки светило место «папы» города. Когда срок кончился, Макаров явился пред светлые очи братвы, и его посадили на «трон». И тут в душе у новоявленного «папы» появилось желание встретиться с супругой. Он по сей день занимается ее поисками.

Эдуард уехал, когда за окном уже начало светать. Совершенно измученные, мы с Дуськой отправились спать. Не знаю, как она, а я ворочалась с боку на бок, но сон все никак не шел.

«Ну и что? Все, что рассказал Эдуард Семенович, интересно, конечно. Но что это нам дает? — спросила я себя и сама же ответила: — Ничего! Макаров явно непричастен к убийству. Завтра надо будет еще по одному адресочку прогуляться. Интересно, а как у Вовки дела продвигаются? Удалось им установить личности убитых? Естественно, Вовка мне ничего не расскажет, а то и Ромке нажалуется. Как там мой Ромашка?»

Это была последняя промелькнувшая у меня мысль. Через секунду я уже спала.

Утро, как всегда, наступило неожиданно. Из кухни доносились умопомрачительные запахи, что, признаюсь, меня несколько удивило: Ромка в отъезде, а Дуська любит поспать до обеда. Глянув на часы, я убедилась, что уже и есть обед.

Я босиком прошлепала до пищеблока — и замерла… Евдокия пекла блины, Рудольф преданными глазами смотрел на сестрицу, а за столом чинно-благородно восседал Вовка, неторопливо, зато с отменным аппетитом уминавший блинчики со сметаной.

— Здорово, Евгения! — с добродушной улыбкой приветствовал меня следователь. — Долго спать изволите! Оно и понятно, по ночам в кафе разные шастать — дело нелегкое!

Я метнула злобный взгляд в сторону сестрицы. «Пора, — решила я, — ей обрезание языка делать, а то что-то он слишком длинным стал!»

— С чего это ты решил, что мы в кафе каком-то были? — Я присела за стол и ухватила свежеиспеченный блин.

— А где ж еще? — удивился Вовка. — Я вчера после работы прямиком к Веньке домой пошел. Хорошо, он мне второй комплект ключей отдал. Глянул, а вас-то и нету. Ну, я и задремал малость, все вас поджидал. Вы изволили явиться глубокой ночью, да еще в сопровождении кавалера! Я уж было подумал… А тут провожатый ваш начал интересные вещи рассказывать. Я не удержался и дослушал все до конца.

Тут необходимо пояснить, что до моего замужества мы с Ромкой были соседями. Когда историческое событие свершилось, мы прорубили дверь между нашими квартирами. Так и получилось, что квартира вроде бы одна, а входные двери разные.

Веник, наш добрый друг, был раньше химиком, потом бомжем, а теперь стал компаньоном. Мы ему торжественно вручили ключи от одной из квартир, и теперь он еще является и нашим соседом. Я так поняла, что второй комплект ключей он отдал вредному Вовке и житья теперь спокойного ждать не приходится, будет за каждым шагом следить и Ромке докладывать!

— И что же ты теперь, так и будешь подслушивать и подглядывать? — спросила я.

— А почему нет? — пожал плечами следователь. — Тем более что вчера вечером, когда вы изволили в кафе прохлаждаться, супруг ваш звонил, интересовался, стало быть, как дела у его половины и чем она изволит заниматься…

— Настучал? — прошипела я. — Так и знала! И что тебя, Вов, начальство так любит, а? Вот бы в командировку какую заслали, к пингвинам, например, или к крокодилам! Ты бы там опытом с ними делился. Так нет же — на самую что ни на есть передовую бросают! А так глядишь, какой-нибудь крокодильчик тебя бы и слопал потихоньку…

— Довольно обидно, Евгения Андреевна, слова такие от вас слышать. — Следователь сокрушенно вздохнул. — Тем более обидно, что супругу вашему я сообщил, что вы уже ко сну отойти изволили по причине легкого недомогания.

Если бы моя такса вдруг заговорила человеческим голосом, честное слово, я бы меньше удивилась. Дорогой Владимир Ильич первый раз в жизни не нажаловался моему мужу на мое безответственное поведение! Надо в календаре отметить этот день красным карандашом.

— Ты, Дуся, блин-то переверни, — усмехнулся следователь, — а то сгорел поди…

Удивленная не меньше моего, Евдокия совершенно забыла про свои блины, и теперь по кухне распространялся легкий смрад.

— А чем, позволь узнать, вызвано такое необычное для тебя поведение? — Я решила выяснить причину, побудившую Вовку пойти на обман своего лучшего друга.

— Что ж тут непонятного? — Следователь пожал плечами. — Я же знаю тебя как облупленную! Неужели ты думаешь, что я всерьез поверил твоим заверениям? «Ой, Вовочка, да я никогда! Честное слово! Я уже исправилась! Век воли не видать!»